Новички-хоккеисты - Скотт Янг - Страница 27

В четверг утром Горда Джемисона и Пита вызвали с урока истории к директору.

В классе поднялся шепот. Все догадывались, куда и зачем их зовут. Даже учитель.

— Желаю успеха, мальчики, — напутствовал он. — Возвращайтесь живыми.

Кабинет директора находился этажом ниже. Пит и Джемисон молча спускались по лестнице. «Да и о чем говорить, — подумал Пит. — Мы оба пережили эту неделю, и какую неделю!» Он понимал, что Горду было куда тяжелее, чем ему. Но не легко было и всем остальным. Угроза дисквалификации Джемисона висела над командой. Хотя никто из них не считал, что Горд понесет одинаковое наказание с Форсайтом, но не было сомнения, что будет наказан и он.

И все же никто в школе не винил Джемисона. Ребята время от времени сталкивались с проявлениями шовинизма; многие хотели бы предпринять что-нибудь в связи с этим, но лишь немногим хватало мужества поступить так, как Джемисон. Спускаясь по лестнице, Пит понимал, что этого нельзя было избежать, но, к несчастью, все произошло перед самым решающим матчем первенства. Он знал турнирную таблицу наизусть. На прошлой неделе кельвинцы победили команду школы Даниэля Мака со счетом 2:1 и набрали двенадцать очков. У даниэльмаковцев было восемь, у северозападников — семь, у сенджонцев — шесть и у школы имени Гордона Белла — три. Завтра вечером сенджонцы встречаются с командой школы Гордона Белла, но даже если и выиграют, то не смогут подняться выше даниэльмаковцев. Но северозападники в случае победы над командой школы Даниэля Мака могут занять второе место и выйти в финал. Осталась всего одна игра... Нужна еще одна победа. Всего одна...

Джемисон постучал в дверь.

—Войдите!

Секретарша директора сидела в приемной за столом. На стульях вдоль стен жались Бенни Вонг, Винстон Крищук, Пинчер Мартин и Рози Дюплесси. Ред Тэрнер подвинулся, давая место Питу и Джемисону рядом с собой.

Сейчас нас вызовут, — сказал он. — Потом комиссия поедет в школу имени Гордона Белла и порасспросит тамошних ребят. Решение объявят сегодня вечером или завтра утром.

Поскорее бы! — вздохнул Пит. — Можно умереть от ожидания...

Зазвонил телефон на столе секретарши. С деловым видом она подняла трубку.

—Бенни Вонг, пожалуйста, к директору. И вы тоже, мистер Тэрнер.

Когда дверь за ними закрылась, ребята зашушукались.

Кто там? — кивая в сторону директорского кабинета, тихо спросил Пит у секретарши.

У мистера Андерсона? Директора школ Даниэля Мака, Кельвина и Сен-Джона, — ответила она. — Совет Лиги назначил их в члены комиссии.

Никто на свете не может сказать, что Горд поступил неправильно! — выпалил вдруг Мартин.

Все равно скажут, что я не прав, — отозвался Джемисон. — Хотя во всем виноват Форсайт, меня ни за что не простят...

Пит взглянул в бледное, осунувшееся лицо товарища. Хорошо, что сейчас не пора экзаменов. Последнюю неделю Джемисон почти не занимался. Правда, учителя делали ему скидку. Горд был прилежным учеником, и у него были серьезные причины для расстройства. Ужасная была эта неделя...

Дверь отворилась. Из кабинета вышел Вонг, жестом пригласил войти Крищука и, не сказав ни слова, покинул приемную. Через несколько минут появился Крищук, и наступил черед Мартина, затем Рози. В приемной остались только Пит и Джемисон. Последним вышел Рози и кивнул Питу.

Мистер Андерсон представил Пита присутствующим. Пит хорошо знал мистера Фашэуэя из своей прежней школы. Невысокий, плотный мужчина с квадратным добрым лицом был директор школы имени Кельвина, мистер Эссери. Брюнет с атлетической фигурой, крупным носом и смеющимися глазами был мистер Керр из училища Сен-Джона. В углу с угрюмым видом сидел Ред.

По-видимому, председателем комиссии был мистер Эссери. Он и начал:

—Мы хотим узнать, Гордон, слышал ли ты во время игры что-нибудь такое, что могло побудить Джемисона полезть в драку? Что ты слышал, твое отношение к этому... В общем, все что ты можешь нам сказать...

Пит рассказал, как Форсайт оскорблял Рози и Вонга. Он спокойно описал всю игру, все то, что помнил: выражение лица Бенни Вонга после стычки в углу площадки, отдельные слова, выдержку Рози.

Все мы были взбешены. Мы знали, что мистер Тэрнер собирается заявить официальный протест, и потому сдерживались.

Все, кроме Джемисона, — заметил мистер Фашэуэй.

Он тоже сдерживался до самого конца, — вмешался Ред.

Это не оправдывает его, — произнес мистер Керр. — Напротив, говорит о преднамеренности его поступка.

—Если бы арбитр прислушался к словам мистера Тэрнера, ничего бы не произошло, — торопливо сказал Пит.

—Арбитр получил выговор, — сообщил мистер Эссери.

Наступило молчание.

—Ну что ж, Пит. Достаточно. Попроси сюда Джемисона.

Пит вышел в приемную, и Джемисон тревожно взглянул на него.

—Не волнуйся, — сказал Пит. — Мне кажется, они на твоей стороне.

Он вернулся в класс. При мысли о том, что сегодня вечером комиссия возьмется за Форсайта, он усмехнулся. Каждый из этих людей мог быть и добрым и строгим, иначе их не назначили бы директорами школ. Пока что они были добры. С Форсайтом они обойдутся строже..,

Урок тянулся медленно. Пит беспрестанно поглядывал на часы. Джемисон не возвращался... На большой перемене Ред объяснил, что Горду разрешили пропустить сегодня школу.

Но вечером Горд пришел на тренировку. В раздевалке было тихо, как никогда. Тренировка начиналась в шесть часов. Незадолго до шести появился Ли Винсент. Он протянул Реду листок бумаги. Ред просмотрел ее и спросил:

Можно прочесть ребятам?

Конечно.

Мальчики насторожились, и Реду не пришлось призывать к тишине. Джемисон мгновенно сделался белый как мел. Де-Гручи яростно принялся теребить шнурок. Толстяк взгромоздился на сундук с обмундированием и приготовился слушать.

Ли Винсент принес решение комиссии. Вот оно. — Ред взмахнул бумагой и начал читать. — Так, сперва идут фамилии членов комиссии. Вы их знаете. Дальше говорится: «Совет Лиги самым строгим образом расценивает инцидент, происшедший на прошлой неделе во время хоккейного матча, когда Джемисон, ученик Северо-западной школы, затеял потасовку, которая большинству присутствующих могла показаться ничем не спровоцированной, с Форсайтом из школы имени Гордона Белла».

Ничего себе неспровоцированной! — всплеснул руками Толстяк.

Ред продолжал:

—«Однако расследование показало, что во время игры Форсайт неоднократно позволял себе оскорбительные выпады в отношении отдельных игроков команды Северо-западной школы. Это позорит как самого Форсайта, так и тех его партнеров по команде, которые слышали это и непризвали Форсайта к порядку. Арбитры Лиги предупреждены, что в случае повторения подобных поступков виновные немедленно должны удаляться с поля, с последующей дисквалификацией и запрещением принимать участие во всех без исключения спортивных состязаниях. Форсайт представил письменное извинение, которое будет вручено тем, кто явился объектом его оскорблений. Только благодаря принесенному извинению ему разрешено продолжать занятия в школе имени Гордона Белла».

Ред оглядел притихших ребят, внимающих каждому его слову, и продолжал:

—Вот что решила комиссия: «Форсайту запрещено принимать участие во всех школьных спортивных соревнованиях до конца учебного года. Так как Форсайт является ведущим игроком школьных сборных по хоккею и баскетболу, а также состоит в легкоатлетической команде, это наказание тяжелое, но справедливое. Джемисон, вступившийся за честь своего товарища по команде, не должен был давать рукам волю, за что дисквалифицируется на одну игру». Это все.

Ред замолчал.

Поднялся Де-Гручи.

—Как капитан команды хочу сказать, что, хотя нам будет не хватать Горда в завтрашней встрече, все мы считаем, что он поступил правильно, что бы там ни говорили...

Ред еще раз оглядел ребят и вернул бумагу Ли Винсенту.

—Ладно, мальчики, — сказал он. — Пора на лед. Затем он обернулся к Спунскому, и все произошло так неожиданно, что Билл, погруженный в мысли о только что услышанном, был захвачен врасплох, как, впрочем, и все остальные.