Лицо в зеркале - Кунц Дин Рей - Страница 52

• Предыдущая
• 52/120
• Следующая

— Нет.

— Твоя линия не звонит в моей квартире, но я залезу в управляющий компьютер и изменю настройку.

— Когда?

— Прямо сейчас. Я возьму трубку после нескольких гудков, а если он позвонит завтра, когда меня не будет, к телефону не подходи, пусть дышит на автоответчик.

Мальчик наконец-то вскинул на него глаза.

— Хорошо. Вы слышали, как звучит мой звонок? Этан улыбнулся.

— Я его узнаю.

— Он необычный, — выдавил из себя Фрик.

— А ты думаешь первые девять нот из «Дорнета» возвышают меня в собственных глазах?

Фрик улыбнулся.

— Если возникнет необходимость, звони мне в любoе время, днем и ночью", — добавил Этан. — По моим линиям или на сотовый. Звони, не раздумывая, Фрик. Все равно я сплю мало. Ты понимаешь?

Мальчик кивнул.

— Спасибо, мистер Трумэн. Этан вновь отступил в холл.

Фрик, занятый своими мыслями, втянул в зубы нижнюю губу, когда нажимал на кнопку, скорее всего, третьего этажа, где находились его комнаты.

В силу маленького роста мальчика, кабина лифта, такая же большая, как в высотных домах, словно прибавила в размерах.

Невысокому и хрупкому для своего возраста Фрику, однако, хватало спокойной решимости и храбрости, что чувствовалось по его манере держаться и поведению. Одинокое детство не расшатало ему нервную систему, наоборот, закалило его, начало готовить к встрече с врагом.

Несмотря на богатство, ум и мудрость, которой он набирался день ото дня, рано или поздно ему пришлось бы столкнуться с врагом. В конце концов, он был человеком, а потому не мог не получить свою порцию страданий и неудач.

Двери лифта закрылись.

Как только двери отсекли Фрика и заурчал механизм подъема, Этан посмотрел на индикаторную полосу над дверью. Наблюдал, как зажглась цифра 2, вслушивался в работу подъемного механизма.

Мысленным взором Этан увидел, как двери раскрываются на третьем этаже, но кабина пуста, Фрик навеки исчез где-то между этажами.

Такие мрачные видения являлись ему нечасто. В любой другой день, кроме этого, он бы, конечно, задумался, откуда взялась столь тревожная мысль, но тут же выгнал бы ее из головы, как сбрасывают пылинку с рукава.

Этот день, однако, не походил ни на какой другой,

поэтому Этан склонялся к тому, чтобы серьезно воспринимать самое невероятное.

Вкруг шахты вились ступени лестницы черного хода. У него возникло желание взлететь по ступенькам. Лифт поднимался медленно, на третий этаж он мог попасть первым.

Но если бы двери открылись и из них вышел Фрик, мальчика бы испугало внезапное появление Этана. А его тяжелое дыхание после быстрого подъема показало бы степень тревоги за Фрика, тревоги, объяснения которой у него не было.

Видение промелькнуло и пропало.

Напрягшиеся мышцы шеи расслабились. Он смог сначала сглотнуть слюну, потом глубоко вдохнуть.

На индикаторной полосе зажглась цифра 3. Урчание механизма подъема смолкло.

Конечно же, Фрик благополучно добрался до верхнего этажа. Его не пожрали вселившиеся в лифтовое оборудование демоны.

Этан все-таки попытался выкинуть из головы эту абсурдную идею и направился к своим апартаментам в западном крыле.

Спеша по длинному северному коридору, Фрик не раз и не два тревожно оглянулся. Он всегда чувствовал, что в наименее посещаемых частях дома обитают призраки, а в этот вечер просто не сомневался в их присутствии.

Когда Фрик проходил мимо старинного зеркала в золоченой раме, ему показалось, что он уловил в выцветшем от времени стекле отражение двух фигур: себя самого и кого-то высокого, темного, идущего следом.

На гобелене, сотканном, возможно, до наступления последнего ледникового периода, угрожающего вида всадники на темных скакунах, похоже, поворачивали головы, провожая его взглядом. Периферийным зрением он вроде бы увидел, как лошади, глаза дикие, ноздри раздувающиеся, помчались галопом по матерчатым полю и лесу, с явным намерением выпрыгнуть из сотканного мира в коридор третьего этажа.

С учетом нынешнего состояния, Фрик определенно не подходил для работы на кладбище, в морге или криогенной лаборатории, где лежали покойники, завещавшие заморозить себя в ожидании того дня, когда их смогут разморозить и оживить.

В кино Призрачный отец сыграл Шерлока Холмса, который оказался первым человеком, чье тело заморозили после смерти. Холмса оживили в 2225 году, когда обществу будущего понадобилась его помощь в раскрытии первого за сто лет убийства.

Фильм получился бы лучше, если б отцу пришлось уничтожать злых роботов, или злых инопланетян, или злых мумий. Иногда у сценаристов очень уж разыгрывалось воображение.

В тот момент Фрик мог бы легко поверить, что Палаццо Роспо населен призраками, роботами, инопланетянами, мумиями, какими-то безымянными чудищами куда как хуже вышеперечисленных и особенно их много на третьем этаже, где он был один. Возможно, не в том смысле, что один и беззащитен, просто на третьем этаже он был единственной живой душой.

Спальня и апартаменты отца располагались на этом же этаже, в западном крыле и частично в северном коридоре. Когда Призрачный отец находился в поместье, у Фрика появлялась компания, но большинство ночей он проводил на третьем этаже в одиночестве.

Как эту ночь.

На пересечении северного и восточного коридоров он застыл, как труп в криогенном чане, прислушиваясь к дому.

Фрик скорее представлял себе, чем слышал шум дождя. Крышу покрыли шифером, установили хорошую звукоизоляцию, да и находилась она гораздо выше высокого коридорного потолка.

Слабое и непостоянное завывание зимнего ветра являлось воспоминанием из другого времени, потому что эта ночь выдалась практически безветренной.

Помимо апартаментов Фрика, в восточный коридор выходили двери и других комнат. Редко используемых спален для гостей. Большого стенного шкафа, где хранилось постельное белье. Комнаты с какими-то электрическими устройствами, столь загадочными для Фрика, что он полагал ее лабораторией Франкенштейна. Маленькой гостиной, уютно обставленной и поддерживаемой в идеальной чистоте, хотя в нее никто никогда не заходил.

В конце коридора находилась дверь на лестницу, спускающуюся на пять этажей, до нижнего гаража. Точно такая же лестница, соединяющая все пять этажей Палаццо Роспо, была и в конце западного коридора. Не столь широкая, разумеется, как парадная, где над каждой лестничной площадкой висела хрустальная люстра.

Актриса Кассандра Лаймон, урожденная Сэнди Лики, которая прожила с отцом Фрика пять месяцев, оставалась в доме, даже когда он уезжал, и пятнадцать раз за день поднималась и спускалась по каждой лестнице, поддерживая физическую форму. В укомплектованном по последнему слову техники тренажерном зале на втором этаже имелась, конечно, и «шагающая лестница», но Кассандра говорила, что настоящие ступени менее скучны, чем их имитация, и лучше воздействуют на мышцы ног и ягодиц.

Вспотевшую, тяжело дышащую, корчащую гримасы, ругающуюся, как одержимая дьяволом девочка в «Экзорцисте», орущую на Фрика, если он сталкивался с ней на лестнице, поднимающуюся Кассандру не узнали бы редакторы журнала «Пипл», которые дважды включали ее в число самых красивых людей мира.

Затраченные усилия, похоже, того стоили. Призрачный отец не раз говорил Кассандре, что она — смертоносное оружие, потому что мышцы голеней могут расколоть мужчине череп, мышцы бедер разбить сердце, а зад свести с ума.

Ха-ха-ха. Вместо того, чтобы проверять чувство юмора, некоторые шутки проверяют рвотный рефлекс.

В один из дней, уже к концу своего пребывания в Палаццо Роспо, Кассандра упала на западной лестнице и сломала лодыжку.

Вот это действительно было забавно.

Фрик двинулся по восточному коридору, но не в свои апартаменты, а к последней справа комнате, у двери на лестницу.

В данный момент эта комната, двенадцать на четырнадцать футов, с полом из крепких досок и белыми Кипами, пустовала, но вообще служила для складирования вещей, которые потом отправлялись на чердак Ими, наоборот, спущенные с чердака, вывозились с территории поместья.

• Предыдущая
• 52/120
• Следующая