Скользкий - Корнев Павел Николаевич - Страница 11

• Предыдущая
• 11/115
• Следующая

Дверь захлопнулась за спиной, оборвав окончание куплета. А неплохая здесь звукоизоляция.

Постаравшись не зацепить ногами разложенные на полу карты, я пошел обратной дорогой. Никто меня в «Западном полюсе» не узнал. Тем более непонятна реакция Вениамина. Да ну его к лешему. Пойду найду парней и оттянусь по полной. Поймав себя на желании напиться до поросячьего визга, только улыбнулся: что ни говори, выморожень — штука мощная.

Послав подальше приставшего, как банный лист, продавца самозаряжающихся амулетов, я поднялся наверх и в нерешительности остановился, не зная, куда направиться в первую очередь. Поискать в общаге Патруля Шурика Ермолова и Кота? Или дойти до Селина? Да и Гамлет не так далеко отсюда живет. Дома его, правда, днем застать совершенно нереально.

— Ха, Скользкий! Какая встреча!

От неожиданности я вздрогнул и чуть не скатился вниз по лестнице. Шурик! Не врет поговорка — оно всегда само всплывает.

— Здорово! И как оно? — ответил я на крепкое рукопожатие.

— Да ничего. Зашибись все. — Ермолов внимательно меня осмотрел и прищурился. — Ты никак имидж сменить решил?

— Чья бы корова мычала, — не остался в долгу я. — Морячок…

— И не говори. — Шурик запахнул кожаную куртку, надетую прямо поверх сине-белой тельняшки. — Прикинь, вернулись мы вчера с Нижнего хутора, а у меня из летней одежды только тельник и босоножки. Да! Слушай, мне тут сказали — ты из Патруля ушел? Чего так?

— Долгая история. А ты, блин, еще здоровее стал, — сменил я тему разговора. Действительно, и так не страдавший дистрофией двухметровый Шурик немного раздался в плечах и согнал жирок с живота. Да и фейс каким-то более прямоугольным стал. — Чего не пьяный еще?

— Успеется. А что поправился — это да, есть такая тема. На хуторе ведь какие развлечения? Брагу ставить и качаться. Но через месяц брагу ставить просто не из чего стало.

— Ну вы даете! Так что насчет этого дела? Чисто по чуть-чуть? — я щелкнул по кадыку и выжидательно посмотрел на Шурика.

— Да о чем речь?! — жизнерадостно фыркнул тот. — Посидим, за встречу выпьем. Расскажу, что с нами на хуторе случилось — офигеешь. Только я уже с пацанами договорился — они меня в «Реверсе» ждут.

— Да какая разница, где сидеть? — «Реверс» — забегаловка рядом с общагой Патруля — посещался практически исключительно отдыхающими между рейдами патрульными. Посторонние в здравом уме туда старались не заглядывать. Мне там никогда особенно не нравилось, но ведь вечер только начинается… — Что с вами случилось-то?

— Долгая история, — передразнил меня Шурик. — Сядем — расскажу, а то эффект не тот будет. Слышь, а куда Дрон пропал? Не в курсе?

— Нет, — немного напрягся я. — Я с того года уже в Патруле не числюсь, мне на Дрона глубоко…

— А я тут с Крестом разговорился по приезду — он теперь, кстати, командир роты дальней разведки — вроде Дрон без вести полгода назад пропал. До сих пор не всплыл.

— Ну и … леший с ним. Мне по барабану, — постарался я ничем не выдать своего облегчения от этой новости. Теперь хоть этого колдуна недоделанного бояться не надо. А то еще бы отрыл, что с его братом приключилось, и все — кранты мне…

— Да мне тоже. Мне тут знаешь, чего предложили?

— Пока еще не знаю.

— Да ты слушай. Новую структуру сейчас формируют, типа погранвойск. Знаешь, кого начальником делают? Витьку Молохова — помощника Михайлова. Я с ним разговаривал, он предложил прапорщиком к нему пойти.

— А чем заниматься?

— Говорю же — пограничные войска. Только Город высунется, сразу ему по мордям!

— Ты как, согласился?

— Думаю. Понимаешь, и на гусеницы намотать запросто могут и уже не по неделе в рейде, а по три месяца на заставе на границе куковать.

— Хрень.

— А то. Но платить обещают прилично. И тут слух еще такой пошел, что Патруль и Гарнизон скоро под Дружиной будут, а их начальников замами Воеводы сделают. На фига мне эти катаклизмы? Чтобы мной какой-нибудь сморчок-дружинник командовал? Теперь вот думаю…

— Думай. — Я намотал на ус информацию. — Слушай, ты зачем на рынок пришел?

— За арбузом.

— Чего?! За арбузом? Сегодня какое число?

— Девятое.

— Вот! Какой арбуз девятого июня?!

— Пацаны видели — уже торгуют. Вроде на той неделе целая фура к нам провалилась.

— Шура, не гони, в них половина веса — это нитраты.

— Да хоть три четверти, — уперся Ермолов. — Как представлю водочку холодную, да под арбуз… У меня аж скулы сводит.

— Только зря деньги потратишь. — Я пошел вслед за Шуриком.

— Деньги? Какие такие деньги? Мне с утра жалованье за шесть месяцев выплатили. Ты мне о деньгах не говори лучше. — Шурик внимательно осмотрел продуктовые ряды, выискивая, не мелькнут ли где зеленые шары арбузов. — Да, пока не забыл, что у нас там с «Драконьими яйцами»?

— У нас? У меня все хорошо, свои сам у Игоря-Сапожника забирай. — Мне с коммунарами вести дела больше не хотелось.

— Договорились. Лед, смотри! Вон они, лежат, родимые!

— Угу, — протянул я.

Шурик кинулся к арбузам и начал крутить их в руках, трясти, давить и простукивать. Плешивый продавец молча смотрел на это безобразие, но цена за килограмм наверняка повышалась с каждой минутой. Ничего, поторгуемся.

— Откуда арбузы? — поинтересовался я.

— Астраханские.

— Да ну? Сам привез? — У астраханских вроде полосы ярче должны быть. Да и не сезон для них еще.

— Накладные смотрел, — важно ответил продавец и замолчал.

— А ветеринарный сертификат есть? — продолжил я доставать его.

— Ой, Лед, не парься ты, — рассмеялся Шурик и совершенно меня убил, заплатил, даже не попытавшись сбить цену.

Совсем на Нижнем хуторе мозги размягчились?

— Деньги дело десятое. — Шурик взгромоздил выбранный арбуз на плечо и проигнорировал мои недвусмысленные сомнения в его умственной полноценности. — Пока они есть, разумеется. Или ты, Лед, так не считаешь?

— Твои деньги, тебе и решать, — поежился я от внезапно охватившего меня озноба. Такое впечатление, что опять в сугробе лежу.

— Ты чего, заболел, что ли? — заметил мою гримасу Ермолов.

— Да ничего понять не могу, — задумался я и, не сообразив придержать язык, невольно сболтнул лишнего. — Фиксация у меня психическая, что ли?

— Ты умные слова для дознавателей оставь. Мне по-простому объясни, а?

— Да у меня мурашки по коже от прозвища.

— От которого? От Льда или от Скользкого?

— От Льда.

— То есть ты не хочешь, чтобы тебя так называли? — прищурился Шурик.

— Ну, наверное, нет, — задумавшись, все же решил я.

— И как ты это себе представляешь? Здравствуйте, я теперь не Лед, а Вася Пупкин? — заулыбавшись, начал изгаляться Шурик. — Знаешь, что люди решат? Либо ты всегда с придурью был, но скрывал, либо тебе мозги промыли. В любом случае, дел с тобой никто вести не будет. Ты вот где сейчас лямку тянешь?

— Свободен, как ветер.

— Да ладно ты, давай — колись.

— Я тебе говорю.

— Да чё ты мне втираешь!

— Блин, Шура, мне делать больше нечего, что ли? Говорю — свободен.

— А на жизнь как зарабатываешь?

— Никак, я вообще отсюда свалить хочу.

— Куда? В Северореченск?

— Домой. В Россию.

— Не-э-э, это точно клиника, — покрутил пальцем у виска Ермолов. — Кстати, де-юре мы все еще находимся на территории Российской Федерации.

— Не ругайся. А то начал — «де-юре»… Меня больше «де-факто» интересует.

— Как знаешь. Я тебе даже ничего доказывать не буду, — переложил арбуз с одного плеча на другое Шурик. — Ты мне вот что лучше скажи, ты чем там заниматься собираешься? Чисто теоретически, конечно.

— На работу устроюсь.

• Предыдущая
• 11/115
• Следующая