Бессмертие оптом и в розницу - Куликова Галина Михайловна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/57
- Следующая
Весь разговор занял буквально несколько минут, хотя ей казалось, что с того момента, когда ее понесло под арку, прошла целая вечность. Никогда в жизни она не повторила бы этот маневр, если бы не увидела в ту же минуту, как туда въехала сначала машина с красным крестом на боку, а потом два милицейских автомобиля. Сердце рвануло с места в карьер. А вдруг перед тем, как подкараулить ее на задворках дома, бандиты побывали в квартире и что-нибудь сделали со стажером?
Марина побежала так быстро, что все слилось в одну сплошную разноцветную линию. В боку сразу закололо, как будто она вышла на пробежку после недельного обжорства. «Господи, только бы он был жив!» – молила она, делая последний отчаянный рывок.
Первым, кого она увидела во дворе, как раз оказался Лев Валентинович. Он стоял в центре большой толпы и выглядел живее некуда. Его окружал целый взвод: милиция, врачи, участковый, куча соседей. А ее стажер – встрепанный, с бешено блестящими глазами и бадминтонной ракеткой в руке – завопил, едва она возникла в поле зрения:
– Марина! Ты не представляешь себе, сколько народу заходило в твое отсутствие!
Когда Марина ушла, ее гость отправился доедать халву, после чего честно вымыл посуду и проследовал в комнату. Тут-то он и обнаружил жирную белую кошку, сидевшую на диване.
– Вот это да! – воскликнул Лев Валентинович, хлопнув себя по бокам. – Привет, красотка! Нас почему-то не познакомили.
Он сразу понял, что это не кот, а именно кошка – только у существ женского пола бывает такое капризное выражение лица или морды. Розамунда отвернулась, сделав вид, что в комнате она по-прежнему одна. Впрочем, когда Лев Валентинович отправился звонить по телефону, капризница не выдержала и последовала за ним.
Письменный стол стоял у стены, над ним возвышался небольшой стеллаж, заставленный всякой всячиной. Как только стажер уселся и потянулся к трубке, кошка совершила прыжок и очутилась возле его локтя. Затем совершила второй прыжок и взлетела на самую верхотуру. Вернее, попыталась взлететь. Раскормленная Маргаритой Витальевной, она потерпела позорное фиаско и рухнула вниз. Вслед за ней посыпались стопки блокнотов, канцелярские принадлежности и коробка с гуашью. В красной баночке гуашь оказалась совсем жидкой. И когда с нее слетела крышка, она брызнула в разные стороны праздничным фейерверком.
Лев Валентинович ахнул и вскочил с места, затравленно озираясь. С мебелью и ковром все было в полном порядке – пострадали лишь кое-какие бумажки. Но вот кошка! Ее шубка была вся в алых пятнах, и даже на макушке красовалась красная кардинальская «шапочка».
Мальчишка нашел на батарее сухую половую тряпку, отловил животное и попытался стереть краску, но сделал только хуже. В отчаянии он позвонил матери и нарочито бодрым голосом спросил:
– Ма, я тут испачкал чужую кошку, что делать? До встречи со мной она была совершенно белая.
– И чем ты ее облил? – спросила мать, явно занятая своими делами.
– Красной гуашью.
– О господи! – Было слышно, что на другом конце провода что-то упало. Вероятно, она уронила с носа очки. От неожиданности. – Левушка, тебе же не пять лет!
– Ма, мне некогда пререкаться. Это кошка моей начальницы, и начальница скоро вернется.
– Главное, не давай ей вылизываться! Кошке, разумеется. Придется тебе ее вымыть, чтобы она не отравилась. И еще нужно вызвать ветеринара – обязательно! Или вот что... продиктуй мне адрес, я сама вызову. У тебя есть деньги?
Лева продиктовал адрес и заверил, что деньги у него есть. Потом оглянулся через плечо и увидел, что Розамунда уже сидит на заднице и активно работает языком. Язык у нее тоже был в гуаши.
Мальчишка швырнул трубку на рычаг и кинулся ловить пострадавшую, но той не хотелось, чтобы ее обтирали половой тряпкой, и она бросилась наутек. Минут через десять схватка завершилась полной и безоговорочной победой хомо сапиенса.
– В природе побеждает тот, кто крупнее, – сообщил Лев Валентинович Розамунде, тяжело дыша.
У зверюги были огромные когти, и, чтобы она не исцарапала его, охотник завернул ее в ту самую половую тряпку, от которой она бегала. Розамунда стала вырываться из рук с недюжинной силой. В ее круглых глазах стоял ужас. Мало того, она неожиданно издала длинный тоскующий крик.
А уж когда ее мучитель включил воду и мощная струя ударила в эмалированную ванну, бедняжка совсем обезумела. Пришлось срочно переключаться на душ. В конце концов, откуда он мог знать, что это ранимое создание привыкло мыться в тазу?
Лев Валентинович приложил немало усилий, чтобы удержать животину на месте. Она стояла на задних лапах, намертво вцепившись передними в бортик и вопила так, как будто ее резали на сотню маленьких кошек. Это были то высокие и пронзительные звуки, то низкие и глубокие «мау». Лев Валентинович подумал, что, если бы существовала кошачья опера, Розамунда, несомненно, считалась бы там примадонной.
Не успел он как следует промыть заляпанную шерсть, как вдруг заметил, что пена получается отчего-то коричневого цвета. И вода в сток стекает тоже коричневая. Одной рукой прижимая кошку за шею к ванне, другой он схватил тюбик, которым пользовался, и поднес к глазам. На этикетке было написано: «Оттеночный шампунь». Отлично! В пылу битвы слово «оттеночный» ускользнуло от его внимания.
Судя по всему, жизнь Розамунды висела на волоске. Перепугавшись еще сильнее, чем прежде, беспокойный гость схватил кусок мыла и принялся намыливать несчастное животное с такой скоростью и ловкостью, словно был профессиональным мойщиком кошек.
Крик жертвы сделался непрерывным и таким душераздирающим, что слушать его без содрогания мог лишь очень черствый и жестокий человек. Соседи, кстати сказать, таковыми не были. Все, кто оказался дома, тревожно замерли. В том числе и Маргарита Витальевна, которая была уверена, что ее любимица спит в своем войлочном домике под батареей. В конце концов двери квартир начали открываться, головы высовываться и переговариваться.
После небольшого стихийного собрания и пары коротких вылазок стало ясно, что крики доносятся из квартиры двадцать семь. На звонки в дверь никто не открывал – Лев Валентинович в ванной их просто не слышал.
– Разве у Бегловой есть кошка? – спросил дед Сидор, глядя на всех поверх очков.
– Вероятно, теперь есть, – ответил кто-то. – Кстати, у Маринки новый дружок. Наверное, она сама на работе, а этот болван издевается над животным. И дверь, конечно, нам не откроет.
Подзуживая друг друга, соседи решили вызвать участкового. Почетную миссию взяла на себя Маргарита Витальевна. Ждать представителя правоохранительных органов пришлось недолго, если учесть, что отделение милиции находилось в соседнем подъезде.
Лев Валентинович сделал все, что мог. Кое-как отжав из кошки воду, он решил, что тут уж не до церемоний, и завернул ее в толстое банное полотенце, висевшее на крючке. Кошка как бешеная рвалась наружу, причем казалось, что после помывки силы ее утроились. Стажер скрутил ее в кокон и прижал к груди. Рубашка немедленно промокла вместе с полотенцем – Розамунда была дамой пушистой.
И тут раздался звонок в дверь. Вместо того чтобы спросить, кто пришел, измочаленный Лев Валентинович распахнул дверь. Предварительно, правда, выпустив из полотенца Розамунду, которая была теперь вовсе не похожа на кошку. Огромными прыжками та умчалась в комнату.
На пороге возник милиционер в полном обмундировании – грузный и потный. Лицо его было красным и суровым. Красным – от жары, суровым – по долгу службы.
Мысль о том, что милиционер явился из-за кошачьих криков, просто не пришла Льву Валентиновичу в голову. Особенно в связи с убийством Марининого бойфренда. Тем временем участковый представился и, двинув бровями, грозно спросил:
– Ну-с, давайте разбираться.
– Давайте, – ответил Лев Валентинович. – А что такое?
– Кое-кого здесь нужно арестовать.
В двух соседних квартирах открылись маленькие, с волосок, щелки. В щелках блестели возбужденные глаза.
- Предыдущая
- 9/57
- Следующая
