Прогулка Лимы - Куликов Роман Владимирович - Страница 12
- Предыдущая
- 12/72
- Следующая
Сквозь помехи к Сэму пробилось сообщение.
– Капи…ан Коч…ов, го…ит ма…ор Маши…ута.
– Да, слушаю.
– Необх…има поддержка третье…у подразде…нию.
Он и сам видел, что третьему, соседнему с ним, подразделению приходилось туго. В то время как второе подразделение Сэма и четвертое – капитана Григорьева двигались вперед, наступление на третьем участке остановилось и грозило разрывом общей линии. Семен остановил своих людей.
– Зик, – позвал он.
– Здесь!
– Отправь взвод для флангового удара на третьем участке. Палермо! – Капитан вызвал командира прикрытия. – Двигай сюда со своими ребятами и перекрой разрыв в цепи.
– Есть! – ответил тот.
Пока шел бой за восстановление целостности наступательной линии, Семен перевел своих людей в глухую оборону. Дождавшись доклада Зика о том, что желаемый результат достигнут, капитан продолжил наступление.
Расчистка площади продолжалась. Ухали разрывы гранат, плели свою паутину лазеры, сверкали плазменные заряды.
Внутри расчищенного периметра садились все новые боты, техники разгружали оборудование, развертывали стационарные орудия, но вести из них огонь не могли – слишком сблизились линии атакующих и обороняющихся.
У противника было огромное численное превосходство, но малочисленность нападавших компенсировалась их боевой мощью. Основные потери десантники стали нести, когда схватка перешла в рукопашный бой. Басовитые хлопки плазменных винтовок стали реже, и все громче становился лязг металла, когда броня сталкивалась с армированными частями тел киборгов.
С начала боя капитан был во второй линии солдат, отслеживая обстановку и отдавая текущие приказы, но теперь и ему пришлось включиться в схватку. Наравне с остальными он крушил и ломал тела врагов, сжигал в упор плазмой, рвал на части руками, активировав на предплечьях лезвия, резал, сшибал ударами ног и приклада плазмореза. Броня покрылась кровью, бионаторной жидкостью, вмятинами и глубокими царапинами. В наушниках звучала мещанина из ругательств, криков раненых и умирающих, но он не обращал на них внимания, поскольку сам громко орал и ругался, всаживая заряд в очередного противника.
Рядом схватились один из пехотинцев и трое киборгов, пехотинец стоял на колене, отбиваясь одной рукой, вторая безвольно повисла вдоль туловища. Один киборг, взявшись за ствол винтовки, с размаху ударил его прикладом по шлему с такой силой, что винтовка разлетелась на части. Обнаженные руки киборга блестели вживленными усилителями. Пехотинец пошатнулся и завалился на бок. Второй киборг подскочил и, взвизгнув виброножом, вспорол растрескавшееся забрало. С чавкающим звуком он утопил в образовавшемся отверстии руку с ножом. Брызнул фонтан крови. Сэм, заорав, бросился на помощь, не осознавая еще, что помогать уже некому, пинком отшвырнул киборга, перегородившему ему дорогу. Сидящий на убитом пехотинце оглянулся, и глаза его округлились от ужаса. Выпустив заряд плазмы, капитан сжег голову киборга с виброножом, и тот упал, так и не успев вытащить руки из шлема пехотинца. Сэм взмахнул прикладом, нападая на киборга с модифицированными руками, но тот успел уйти, и, подпрыгнув, обрушился сверху. Капитан еле устоял, но снова атаковал. Противник был неуловимо быстр, Сэм только краем глаза заметил, как тот поднимает что-то с земли. В следующую секунду кусок бетона попал десантнику в плечо, вновь заставив пошатнуться.
Восстановив равновесие, капитан поднял взгляд и увидел, что на него несется противник, замахнувшись обломком железной балки. Он начал разворачиваться, чтобы попытаться отразить атаку, но понял, что не успевает. Время словно замедлилось, потекли мучительные мгновения ожидания удара. Он скривил лицо под забралом, а внутри все сжалось.
Внезапно сбоку ударили заряды плазмы, сбивая киборга в сторону. Угол балки чиркнул по шлему, оставив на нем царапину. Сэм повернулся и узнал спасшего его. Хотя броня того и была залита темной кровью, но через нее проступали отличительные планки – это был Зик, и вскоре они стали привычно работать парой, прикрывая и поддерживая друг друга.
Особенно тяжелые схватки завязались на самой границе площади, возле домов, куда постепенно отступали обороняющиеся. Противники сыпались из окон, сбивая тяжестью своих тел пехотинцев на землю, добивая их, разбивая и разламывая броню.
Сразу несколько киборгов прыгнули на Зика. Он снял одного, пока тот был еще в прыжке, но остальные с металлическим лязганьем упали на него, повалив и скрыв под собой. Один сразу стал бить прикладом лазерной винтовки по забралу шлема, а второй приставил ствол импульсника вплотную к грудной пластине брони и нажал на спуск. Ударная волна слегка отбросила обоих от пехотинца, но они быстро вновь оседлали его.
– Зик!!!
Сэму не было слышно в мешанине звуков, что с Зиком, но он надеялся, что броня выдержит. Одной рукой он перехватил прыгнувшего на него переделанного, встретив ударом железного кулака, а другой рукой дал очередь поверх лежащего Зика, сбрасывая с него киборгов.
Слева на Сэма напал еще один переделанный, с мокрым звуком ударившись о броню, едва не сбив с ног. Взмахом руки пехотинец отбросил его и встретил выстрелами плазмореза следующего противника. Еще нескольких врагов он расстрелял, не подпуская к себе, и… неожиданно остановился.
На него больше никто не нападал.
Капитан стоял, тяжело дыша, и оглядывался по сторонам. Вокруг валялись трупы, часть дымилась, некоторые были разорваны на куски, земля была утрамбована множеством ног и пропитана темной жидкостью. Десятки его пехотинцев лежали с разодранной броней, разбитыми забралами, вокруг каждого были горы из трупов врагов. Сбросив оцепенение, он подбежал к Зику, но тот и сам уже поднимался на ноги, опираясь на плазморез, сбросив лежащих на нем убитых противников. Капитан подхватил его, помогая.
– Я в порядке, только в ушах звенит, – сказал Зик. – здорово мы их…
– Это точно, – поддержал капитан.
– Сэм, а какого отступаем? – неожиданно спросил Зик.
– В смысле?
Только сейчас до Сэма дошло, что в наушниках сквозь стоны пробивается приказ Машимуты:
– Всем подразделениям! Отступить и организовать защитный периметр.
– Что?!! Почему отступить?! – недоумевающе завопил Семен.
Но, видимо, ЛКУ был поврежден, и на его запрос никто не ответил.
– Зик? Ты меня слышишь? – проверил он.
– Что за ерунда, Сэм? Мы же заняли плацдарм!
Капитан выругался, Зик тоже его не слышал. Он расстегнул застежки и снял шлем.
– Зик запроси ты, моя «элка» сломалась. Только сначала дай приказ, чтобы собрали всех наших, никого не оставлять!
Зик некоторое время разговаривал с командованием, а Сэм ждал. Потом лейтенант тоже снял шлем.
– Все подразделения потрепаны настолько, что полный периметр нам не удержать. Приказано собрать раненых и убитых и перегруппироваться. Так далеко добрались только мы, на других участках атаки прекратились, не доходя до границы площади.
– Ясно, – задумчиво протянул капитан. – Сам дойдешь?
Зик кивнул.
Капитан побрел к телу пехотинца, за которого он сражался. Присел, осторожно вытащил руку киборга из шлема. Вибронож еще гудел, и капитана обдало мелкими брызгами крови, он вздрогнул и отпустил мертвую конечность. Представляя, во что превратилась голова парня, капитан максимально осторожно поднял его на руки и понес. Рядом шел Зик, неся шлем капитана, пехотинцы повсюду собирали своих раненых и убитых товарищей и отступали.
Морган спал, лежа поперек кровати, раскинув руки и повернув голову набок. Его пальцы шевелились, веки подрагивали; иногда тихо взвизгивали, сокращаясь, мышечные усилители, из открытого рта стекала струйка слюны – кристаллы сна дарили яркие, живые сновидения, из которых не хотелось возвращаться. Раньше они были вне закона, считаясь кибернаркотиком, но сейчас торговля этим видом товара расцвела пышным цветом. Мастера снов могли предложить любую фантазию, какую только пожелает заказчик, если тому ничто не приглянется из богатого ассортимента уже готовой продукции, все зависело только от состоятельности клиента. Моргану, как главарю самой могущественной группировки прислужников, кристаллы доставались эксклюзивные и, само собой, совершенно бесплатно. Он постоянно заказывал для себя необычные фантомные развлечения, но почему-то в них непременно присутствовала романтика, свойственная, пожалуй, какому-нибудь юнцу.
- Предыдущая
- 12/72
- Следующая
