100 великих монархов - Рыжов Константин Владиславович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/139
• Следующая

Остриё реформы было направлено против «сильных домов», сосредоточивших в своих руках большую часть земельного фонда страны. Конфискованные у зажиточных землевладельцев излишки земель отходили государству и предназначались для распределения между безземельными бедняками (арендаторами, клиентами, а то и просто рабами в домах могущественных деревенских кланов). Будь у Ван Мана больше времени, он, возможно, дождался бы благоприятных результатов своих преобразований. Но земельная реформа была для него только средством и способом приблизиться к другой цели — значительному усилению центральной власти и роли государства во всех сферах жизни. А меры, предпринятые им для этого, оказались настолько непопулярными, что свели на нет все положительные моменты преобразований. В 10 году Ван Ман ввёл потерявшие было уже силу государственные монополии на вино, соль, железо, чеканку монеты, дополнив их некоторыми другими (например, монополией на рыбные промыслы). Затем была введена так называемая система «пяти цзюнь и шести гуань», в результате чего был установлен государственный контроль над ремеслом, торговлей и проведено уравнение цен. Каждый квартал от имени императора устанавливались стандартные цены на основные виды товаров и строго запрещалось делать запасы для спекуляции. Эти меры сопровождались проведением кардинальной денежной реформы. Старые деньги аннулировались. Вместо них вводились новые. (Всего за 19 лет своего правления Ван Ман провёл пять денежных реформ. Целью их, очевидно, было лишить «сильные дома» накопленных ими богатств — поскольку старые деньги не принимались, а переливать их в монеты нового образца категорически запрещалось, то все их сбережения должны были превратиться в ненужный хлам. Но в не меньшей мере денежная политика Ван Мана ударила по мелким землевладельцам и ремесленникам, которые в мгновение ока оказались разорены.) Против нарушителей установленных порядков вводились суровые наказания, напоминавшие своей жестокостью худшие времена правления легистов в эпоху империи Цинь. Особенно безжалостен Ван Ман был к тем, кто уличён в незаконном производстве денег. «У тех, кто осмелится заниматься противозаконной отливкой монеты, — говорилось в императорском указе, — конфискуется имущество и сами они становятся государственными рабами вместе с четырьмя соседями, которые знали об этом, но не донесли».

Эти предписания не были пустой угрозой. С первых месяцев своего правления Ван Ман постарался показать, что время, когда императорские законы можно было не исполнять, безвозвратно отошли в прошлое. Неотвратимость наказания для всех правонарушителей была важнейшей частью созданного им государственного порядка. В «Истории Ранней династии Хань» говорится о неуклонном исполнении процитированного выше указа: «Люди, нарушившие запрет об отливке монет, в числе пяти соседских семей подвергались аресту, конфискации имущества и становились государственными рабами. Сотни тысяч мужчин в клетках для преступников, их жён и детей шли пешком с бряцавшими на шее цепями и предавались начальникам, ведавшим отделкой монет». Государственные рабы, количество которых выросло в несколько раз, широко использовались на работах в государственных рудниках и мастерских. Однако политика эта таила в себе большую опасность, которую Ван Ман едва ли ясно осознавал, — вступив на путь ужесточения государственного контроля, император должен был всё больше сил отдавать расширению и укреплению бюрократической системы — количество чиновников в его царствование значительно возросло, и как следствие — непомерно выросли государственные расходы. Чтобы изыскать дополнительные средства, Ван Ману поневоле приходилось увеличивать налоги и вводить новые подати с различных категорий населения.

В конечном итоге, вместо того чтобы способствовать возрождению империи, преобразования Ван Мана привели её к окончательной гибели. Всеобщее разорение дошло до того, что «богатые не могли прокормиться, а бедные умирали». По свидетельству современников, «земледельцы и торговцы лишились своих занятий, продукты и товары гибли, народ стонал и плакал на базарах и дорогах». Чтобы сбить волну недовольства, император спровоцировал войну с хунну. Но тяготы военного времени только усугубили и без того непростое положение государства. Решающую роль в судьбе Ван Мана сыграла грандиозная природная катастрофа: в 11 году своенравная Хуанхэ изменила своё русло, что привело к гибели сотен тысяч людей, затоплению полей, разрушению городов и посёлков. Хотя причина этого несчастья крылась в том, что в годы упадка Западной Хань за руслом реки перестали следить и оно быстро заилилось, большинство китайцев восприняло этот катаклизм как знак Неба, которое таким образом выразило своё неприятие нововведений Ван Мана. Император должен был публично покаяться и в 12 году отменить большую часть своих указов. Купля-продажа земли вновь была разрешена. Однако эта мера уже не могла остановить развал экономики, а породила только новый хаос и разброд. Недовольные взялись за оружие, в стране началось восстание.

Поначалу это были стихийные выступления, которые удавалось успешно подавлять. Но с каждым годом количество мятежников увеличивалось. Когда Ван Ман спросил одного из приехавших в столицу провинциальных чиновников о причинах происходящего, тот отвечал: «Все говорят, что страдают от множества запрещений, из-за которых нельзя пошевелить рукой. Полученного от работы не хватает на уплату налогов и поборов. Люди закрывают двери, ни с кем не общаются и всё равно попадают в тюрьму как сообщники обвинённых в выплавке монеты и хранении меди, согласно закону о круговой поруке пяти соседей за преступление одного из них. Начальники замучили народ. От бедности все уходят в разбойники». Вместо того чтобы сделать выводы из этого донесения и смягчить наказания, Ван Ман в гневе уволил посланца и велел своим генералам подавить мятежи. По своему обычаю он постарался расправиться с недовольными при помощи жестоких репрессий. Казни и пытки стали обычным явлением. По свидетельству современников, «весной и летом восставших четвертовали на городских базарах, люди трепетали от ужаса и только переглядывались, не смея говорить». Но эти меры не привели к умиротворению страны. Вскоре началась форменная гражданская война. На юге отряды повстанцев объединились в армию «Жителей Зелёных лесов», на севере — в армию «краснобровых» (это название возникло оттого, что повстанцы красили свои брови в красный цвет). Руководство северной армией вскоре захватил Лю Сюань — представитель одной из ветвей рода Лю, к которому принадлежала и свергнутая династия Западная Хань. Во главе «краснобровых» стоял Фань Чун.

Против Ван Мана объединились все слои населения: и бедные и богатые, и крестьяне и торговцы, и аристократы и рабы в равной мере ненавидели его. Одержать победу в таких условиях было невозможно. Вскоре в боевых действиях наступил перелом. В 23 году повстанцы Лю Сюаня нанесли армии Ван Мана сокрушительное поражение под Куньяном (в провинции Хэнань) и двинулись на Чанъань. Защищать столицу было некому. Император освободил преступников и дал им оружие, но те не хотели сражаться за него и разбежались. Восставшие ворвались в Чанъань и подступили к дворцу Цзиньфа, где скрывался император. Три дня верные Ван Ману войска обороняли дворец. Бой был чрезвычайно ожесточённым. Когда постройки охватило пламя, сановники посадили императора на повозку и перевезли его в соседний дворец Цзяньтай. Повстанцы немедленно окружили его. В завязавшейся перестрелке из луков и арбалетов последние приверженцы Ван Мана были убиты. Не имея больше возможности защищаться, император вышел к осаждавшим в надежде, что те пощадят его, но был немедленно убит. Тело его разорвала на части разъярённая толпа, а голова была выставлена на базарной площади в городе Вань.

Газан-хан, сын хулагуидского принца Аргуна от Култак-эгечи, считается одним из самых выдающихся государей своего времени. По свидетельству Рашид ад-дина, он родился в конце 1271 года в Мазандаране и был поручен заботам кормилицы-китаянки по имени Ишенг. Но уже трёх лет от роду его посадили на коня, и с этих пор воспитанием будущего правителя занимались мужчины. В 1274 году Аргун-хан отправился в Тебриз к своему отцу ильхану Абаке и взял с собой Газана. Абака, увидев маленького внука восседающим на коне, очень обрадовался и сказал: «Этот отрок достоин того, чтобы быть при мне». После этого Газан был доверен заботам старшей жены Абаки, Булуган-хатун. Он был очень смышлён и, играя со сверстниками, учил их военному строю и способам боя. Когда Газану исполнилось пять лет, Абака-хан поручил его китайскому бахши Яруку, чтобы он воспитал принца, обучил его монгольскому и уйгурскому письму, наукам и хорошим манерам. В течение пяти лет Газан в совершенстве изучил эти предметы, а затем много упражнялся в искусстве верховой езды и стрельбе из лука. Он постоянно запускал соколов и так гонял вскачь лошадей, что люди давались диву.

• Предыдущая
• 21/139
• Следующая