100 великих любовниц - Муромов Игорь Анатольевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/149
• Следующая

О любовных приключениях Екатерины сложено немало легенд. Императрицу часто представляют российской Мессалиной. Граф М. Щербатов говорил: «Её пороки суть: любострастна и совсем вверяющаяся своим любимцам».

Один из историков сообщает нам о первых опытах Екатерины на любовном поприще во времена, предшествующие приезду её в Россию. Уже в Штеттине у неё был любовник, некто граф Б., имевший серьёзные намерения, однако приведший к алтарю одну из её подруг… Скорее всего, это плод фантазии автора. Малые германские дворы, разумеется, не были храмами добродетели, но их принцессы не предавались в четырнадцать лет разврату. Позднее этот историк писал, что в Москве и Санкт-Петербурге Екатерина отдавалась чуть ли не первому встречному в доме графини Д*, где многочисленные любовники, овладевшие ею, даже не подозревали, с кем имели дело.

В то же время Сабатье де Кабр, свидетель серьёзный и беспристрастный, писал в 1772 году: «Не будучи безупречной, она далека от тех излишеств, в которых её обвиняют. Ничего не было доказано в этом отношении, кроме трёх её привязанностей: Салтыкову, королю польскому Понятовскому и графу Орлову».

После смерти Петра I фаворитизм в России был таким же, как и в других странах. Однако во времена царствования Екатерины он стал чем-то вроде государственного учреждения. На этот раз на престол вступила женщина, способная перешагнуть все общепринятые границы. Она, как и Елизавета, имела фаворитов, но её темперамент, чрезмерность во всём и обыкновение всё ставить на карту придали традиционному порядку, или, точнее, беспорядку вещей, поистине размеры необычайные. Анна сделала из конюха Бирона герцога Курляндского, Екатерина из Понятовского — короля Польского. Елизавета имела двоих официальных фаворитов — Разумовского и Шувалова, Екатерина насчитывала их дюжинами.

В детстве она читала Лакальпренеда, мадемуазель Скюдери, «Астрею» и «Дафниса и Хлою». Чувственные описания, которые она там нашла, распутство — не благоприятствовали ли они развитию известных наклонностей? По крайней мере, многие историки приводят фрагмент этого замечательного эротического романа, где Ликсония даёт уроки любви несведущему Дафнису, поделившемуся впоследствии своим новообретённым опытом с Хлоей.

В 1754 году Екатерина стала матерью. Кому она обязана материнским счастьем? Этот вопрос вызывает среди историков самые горячие споры. Прошло десять лет со времени замужества великой княгини, в течение которых союз с Петром оставался бесплодным. Отношения между супругами становились всё более и более холодными.

До 1772 года Екатерина была государыней, предававшейся развлечениям, как и все предшественницы. О её сердечных увлечениях говорили так же, как говорили об увлечениях Елизаветы, не больше. Десять лет императрица жила с графом Григорием Орловым, пытаясь привить ему собственные взгляды, вкусы и интересы.

В письме к Фридриху граф Сольмон пишет: «Благодаря усиливающейся страсти императрица пожелала ввести его (Орлова) в дела правления; она ввела его в комиссию, учреждённую для преобразования государства». Разумеется, вельможи, принцы, генералы чувствовали себя оскорблёнными тем, что им приходится ждать в приёмной господина Орлова, дабы присутствовать потом при его выходе. Граф Шереметев, обер-камергер, один из знатнейших и богатых русских вельмож, и другие, обязанные по своей должности сопровождать верхом экипаж императрицы, с горечью смотрели, как фаворит сидел рядом с государыней, тогда как они скакали верхом подле кареты. Впрочем, вельможи, которые помнили царствование Анны и ненавистную «бироновщину», находили нынешний режим довольно сносным. К тому же граф Орлов был от природы ленивым человеком. Екатерина сделала его командующим всей артиллерией русской армии, поставила во главе Вольного экономического общества.

С Орловым Екатерина рассталась в 1772 году, послав его в Фокшаны на переговоры с турками, заранее зная, что задание ему не по плечу. Этот человек рисковал ради неё жизнью, дал ей корону; и она любила его, или думала, что любит не одной только чувственной любовью. Расставшись с ним, она сильно страдала и в час его смерти оплакивала его искренними слезами.

После разрыва с Орловым в её жизнь вместе с Васильчиковым вошла роскошно-грубая и бесстыдная чувственность. В 1774 году при Потёмкине начался делёж власти с первыми встречными любовниками. Далее тянется целый ряд непрочных привязанностей: в июне 1778 года англичанин Гарри извещал о возвышении Корсакова, а в августе — о соискателях, которые добивались её внимания, поддерживаемые, с одной стороны, Потёмкиным, с другой — Паниным или Орловым. В сентябре её увлёк Страхов — шут низшей пробы, четыре месяца спустя — майор Семёновского полка Левашов; молодой человек, протеже графини Брюс, Свейковский заколол себя шпагой в отчаянии, что ему предпочли этого майора. Казалось, Корсаков снова займёт место любовника. Но ему противостоял Стоянов, затем он капитулировал перед Ланским, которого впоследствии сменил Дмитриев-Мамонов — тот, в свою очередь, уступил Милорадовичу и Миклашевскому… В 1795 году, в 63 года, Екатерина начала с Платоном Зубовым и, вероятно, также с его братом новую главу романа, который она «читала» уже с двадцатью другими предшественниками…

Екатерина хотела любить и быть любимой. Незаурядная женщина, исключительно одарённая интеллектуально, духовно и физически, она пользовалась неограниченной властью, свободой, независимостью. И в то же время это был не только призыв страсти. Как бы ни велика была её энергия, как бы ни твёрд был её ум и как бы ни высоко было её мнение о себе и своих достоинствах, она всегда испытывала необходимость в мужском разуме и мужской воле. Когда она писала Потёмкину, что она без него как без рук — это была не пустая фраза. В 1788 году фаворит был в Крыму, и Екатерина, умоляя его вернуться, писала, что его отсутствие повлекло за собой беспорядки в делах правления и отразилось на состоянии духа императрицы, «смущённой, подверженной постоянной боязни и колеблющейся без поддержки». И это ещё не всё. Когда Николай Салтыков, сохранивший за собой право говорить с императрицей откровенно, высказал своё удивление насчёт Зубова, отметив, что этот выбор не соответствует возрасту государыни, она ответила ему: «Ну что же! Я оказываю услуги государству, воспитывая молодых даровитых людей».

Действительно, императрица проводила с фаворитами время не только в любовных утехах, она также приобщала их к своим интересам и интеллектуальным занятиям. Ею руководило желание открыть в них задатки государственных деятелей, воспитать образцовых слуг Отечества и обрести близких себе по духу людей.

Вышколенный, прошедший через всю иерархию высших административных и военных должностей Потёмкин стал в конце концов видной исторической фигурой, всемогущим министром и немало сделал для прославления царствования своей повелительницы.

Когда по прихоти государыни Зорич поселился на несколько месяцев в специально предназначенных апартаментах, сообщавшихся с покоями императрицы потайной лестницей, он был просто гусарским майором. Впоследствии же он сыграл важную роль в истории развития народного образования. Фаворит создал план военной школы по образцу заграничных учреждений подобного рода.

17 сентября 1778 года Корберон отправил из Санкт-Петербурга депешу на имя графа Верженна: «В делах России замечается нечто вроде междуцарствия, которое происходит в промежутке времени между смещениями одного фаворита и водворением другого. Это событие затмевает всё остальное… Даже министры, на которых отражается это влияние, приостанавливают свои дела, пока окончательно утверждённый выбор фаворита не приведёт их умы в нормальное состояние и не придаст машине её обычный ход».

• Предыдущая
• 5/149
• Следующая