Рыцарь московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/48
• Следующая

Лицо старичка-гнома удрученно вытянулось. Глаза налились слезами.

– Совсем ничего? – Он всхлипнул. – Даже ни одной жвачки?

Егор понял: если гном здесь задержится, это привлечет внимание других пациентов, а следом за ними явится медперсонал. Последствия были вполне предсказуемы: их с Никифором выставят. Мальчик порылся в кармане. Рука нащупала полупустую пачку фруктовой жевательной резинки.

– Одна есть, Александр Сергеевич, – протянул он старику продолговатую пластину.

Слезы у Александра Сергеевича моментально высохли.

– Сейчас за деньгами сбегаю, вы только дождитесь, я вас умоляю.

Этого еще не хватало! Если он будет носиться туда-сюда-обратно, он и впрямь соберет возле них всю психушку. И прежде, чем старичок успел сделать хоть шаг, Егор бешеной скороговоркой выпалил:

– Сегодня бесплатно. В честь этого… – он на мгновение запнулся, но тут же продолжил: – Праздник у нас, понимаете? Юбилей фирмы. Год со дня основания! Только, пожалуйста, никому ни слова. Подарок эксклюзивно для вас.

Старичок выхватил у него жвачку, развернул, запихнул в рот и вприпрыжку унесся в густые кусты.

– Ну, ты, Граф, скоро сам звездных сестер сочинишь, – обалдело взирал на друга Никифор. – Засыпал ты этому кексу мозги пудрой по самую крышу. Только вот жвачку не надо было давать. Он на ней свинтился. Глотает ее, а потом живот болит.

– Из-за этого здесь и лечится? – спросил Егор.

– Нет, из-за того, что он Пушкин.

– В смысле фамилии? – не понял Егор.

– Нет, в смысле, что ему кажется, будто он Пушкин. Вообще-то он тихий. И в остальном совершенно нормальный. У него только зимой обострения начинаются, перед годовщиной дуэли на Черной речке. А ко дню рождения Пушкина, ну, к шестому июня, заканчиваются, и его домой отпускают. Правда, на следующий год все по новой. А вот и Немо.

Егор дернулся, собираясь подняться на ноги.

– Не торопись, – сказал Коржик. – Подойдет поближе, тогда и окликнем. Чего светиться раньше времени. Лучше пока ручку и книжку приготовь.

Но Егор уже ничего не слушал. Он во все глаза смотрел на приближающуюся фигуру.

Крупный дядька, закутанный в какой-то тулуп и до подбородка замотанный шарфом, неспешно шествовал по дорожке. Он или не он? Доктор вроде был толще. Этот же, несмотря на бесформенное одеяние, казался гораздо стройнее. Лица не разглядеть. Мешал шарф и козырек бейсболки.

Он брел, опустив голову, будто глубоко задумался. Сердце у мальчика беспокойно колотилось. «Нет, все-таки, пожалуй, похож», – пронеслось в голове. Егора охватило еще большее смятение. Не слишком ли он убедил себя перед походом сюда, что Немо никак не может оказаться Доктором? А если худшие подозрения все-таки сбудутся? Надо было прикинуть заранее хоть простенький план действий. Подойти? Или, наоборот, бежать? Ни в том ни в другом нет смысла. А в чем есть – неясно. Мысли прыгали, путались. В голове у Егора воцарился совершеннейший хаос.

Зато Никифора никакие сомнения не одолевали. Сочтя, что писатель уже подошел к ним достаточно близко, он схватил друга за руку и скомандовал:

– В атаку.

Егор еще не успел сориентироваться, как очутился подле человека в тулупе, который в этот момент как раз опускался на скамейку. Егор упирался, стараясь выиграть время и собраться с мыслями, однако Никифор цепко держал его за рукав.

– Что, сдрейфил в последний момент? – сердито прошипел он. – Поздно. Шевели ногами!

Действительно поздно. Дядька уже поднял голову и с недоумением взирал на них. Лицо под бейсболкой сильно походило на лицо Доктора, только с тех пор, как мальчик видел его последний раз, оно словно сдулось. Пухлые щеки исчезли, кожа обтягивала заострившиеся скулы, а главное – никакого узнавания в глазах. Человек изучал обоих мальчишек хоть с некоторым любопытством, но абсолютно спокойно.

У Егора опять забрезжила надежда: может, все же не он?

– Здравствуйте! – тем временем начал Коржиков. – Мы вот к вам пришли! Оба – поклонники вашего таланта. Я – сын Марины Николаевны. Вы мне книжку подписали! Помните?

Немо растерянно похлопал глазами и покачал головой.

– Ну как же, – разочарованно вытянулось лицо у Никифора. – Эх, надо было книжку с собой взять и вам предъявить.

– Есть у меня книжка, – вмешался Егор.

При звуке его голоса Немо вздрогнул.

– Зачем мне твоя-то книжка? Она же без подписи, – пожал плечами Никифор. – Хотя нет. Вообще-то давай. Пусть он тебе подпишет. Вы ведь подпишете? – проорал он Немо в самое ухо, словно тот страдал не только потерей памяти, но и глухотой.

Немо отшатнулся. Однако на Коржикова это не произвело ровно никакого впечатления, и он заорал с удвоенной силой:

– Он! Ваш! Фанат! – Для наглядности Никифор после каждого слова тыкал пальцем в Егора. – Книжку вашу выучил почти наизусть! Можете спрашивать по тексту с любой страницы!

Немо съежился и будто ушел целиком в тулуп и шарф.

– Не надо. Не хочу, – пробормотал он из-под прикрытия козырька.

– Да вы не стесняйтесь, он правда знает, – упорствовал Никифор. – Вот, например, давайте со страницы десять. – Он принялся перелистывать книгу Егора. – Что бы его тут такое спросить?

– Не надо, не надо, – как в трансе твердил автор «Звездных сестер».

– Уймись, Никифор, – тихо проговорил Егор. – Кажется, ему плохо.

– Отстань, Граф, не умеешь ты с писателями разговаривать, – в раже отмахнулся Никифор и, переведя взгляд на Немо, возмущенно осведомился: – Вы что же, значит, даже ему не подпишете? Зачем же мы к вам сюда лезли?

– Подпишу, – с неожиданной покорностью отозвался Немо и потянул руку за книгой. – Кому?

– Егору Орлову, – сказал мальчик.

Немо вдруг снова резко дернулся. Ручка вырвалась у него из рук и закатилась под скамейку. Егор, опустившись на корточки, принялся шарить в прошлогодней пожухлой траве. Нащупав пропажу, он, еще не поднявшись с корточек, повернул голову к Немо:

– Знаете, мне действительно очень понравилась ваша книга!

Немо наклонился. Его лицо нависло над Егором.

– Доктор Крабби, это вы? – прошептал мальчик.

Немо взревел. Глаза его налились кровью. Он схватил Егора за воротник. Тот, потеряв равновесие, завалился на бок. Никифор бросился ему на помощь и, вцепившись Доктору в шарф, завопил:

– Отпустите его! Вы разве не поняли? Он вашу книгу не ругал, а хвалил!

Егор, изловчившись, сумел вскочить на ноги. Сбитый с толку воплями Коржикова, Доктор ослабил хватку. Егор вырвался.

– Бежим, Коржик!

Он без оглядки кинулся к лазу в заборе. За спиной его слышался топот. Егор был совершенно уверен, что это Никифор. Лишь пропихиваясь сквозь лаз, он удосужился посмотреть назад.

Никифор куда-то девался. А за Егором несся Доктор. Мальчик быстро задвинул доску. Доктор, яростно взревев, рванул ее на себя. Забор содрогнулся. Выяснять, сумеет ли Доктор протиснуться в узкий лаз, мальчик не стал. Нужно было как можно скорее попасть на улицу. Там все же люди; в их присутствии Доктор вряд ли рискнет напасть на него. А может, даже удастся вскочить в какой-нибудь автобус. Егор точно видел там остановку.

Он отчаянно продирался сквозь плотно сросшиеся кусты, а они все не кончались и не кончались. Здание-ориентир должно уже быть совсем рядом, но где оно? За густыми голыми ветвями, смыкавшимися высоко над головой, ничего не видно. Егор бился в плотном переплетении кустарника, как муха в паутине. Топот и пыхтение за спиной не давали ему успокоиться или хоть на мгновение перевести дух.

Впрочем, он уже не бежал, а ценою неимоверных усилий продвигался вперед черепашьим темпом – не больше полшага в секунду. Преследователь его тоже запутался в зарослях, и до того основательно, что даже исчез из поля зрения. Лишь клокочуще-надсадные хрипы да треск сокрушаемых под натиском могучего тела веток свидетельствовали: дистанция между ним и мальчиком сокращается.

Егор в отчаянии рванулся вперед. И – о чудо! Впереди забрезжил просвет. Это вдохнуло в мальчика силы. Там ведь дом, а дальше – мужик с собакой! Он поможет! Даже если и арестует как нарушителя. Ну и пускай. Главное, не подпустит Крабби.

• Предыдущая
• 5/48
• Следующая