Клятва московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 12
- Предыдущая
- 12/49
- Следующая
Разбудил его тихий скрип. Сумрак июньской ночи серебрила луна. В свете ее на фоне оконного проема четко обрисовывался темный человеческий силуэт. Мара? Нет, не она. Волосы слишком короткие. И фигура для нее пухловата. Коржик! Но зачем он стоит в окне? Егор ущипнул себя за руку, чтобы проверить, не спит ли он. Ему стало больно.
Коржик уже, пыхтя, соскальзывал со стены вниз. Едва голова его исчезла за подоконником, Егор на четвереньках подобрался к окну. Так и есть. К батарее была привязана веревка; она тянулась через подоконник вниз. Выходит, пока он, Егор, гулял, Никифор основательно подготовился к ночной вылазке. Вопроса, куда он намылился, не возникало. Естественно, к Маре. Без вариантов.
Заранее, значит, договорились? Она назначила Коржику ночное свидание? Но тогда почему он вернулся такой недовольный? Прикидывался? Непохоже. Никифор был в совершенно искренней ярости.
Егор стремительно натянул на себя одежду. Нельзя отпускать Никифора одного! Влипнет еще в историю… Егор быстро и ловко съехал вниз по веревке. Вдали мерцал свет фонарика. Мальчик ринулся вслед за Никифором. Хорошо еще, на велосипеде не пришлось ехать. В густых сумерках пробираться по лесу тоже, конечно, не очень весело, тем более свой-то фонарик Егор впопыхах не взял, поэтому постарался как можно скорей сократить дистанцию между собой и другом.
Тот пер по дороге, огибающей озеро, с упорством и прямолинейностью бронетранспортера. Он сопел, пыхтел, ворчал. Это было Егору на руку. Можно не осторожничать. Даже случайный хруст ветки не привлечет внимания.
Они шли и шли. Насколько же все по-другому выглядит ночью! Каких-нибудь несколько часов назад, ранним вечером, он проезжал по этой дороге. Ну кусты, ну деревья. Ничего примечательного. А сейчас все они походили на сказочных чудищ, тянущих свои руки-ветви к одиноким путникам. Того и гляди хвать – и уволокут в беспросветную чащу, где, наверное, после полуночи начинается своя особая жизнь. Попадешь туда, и не будет возврата.
Свет впереди плясал, плясал да вдруг и погас. Сопение прекратилось, ворчание смолкло. Звук шагов тоже стих. Егор запнулся о корень и чуть не упал. Затаив дыхание, посидел на корточках, прислушиваясь. Полная тишина вокруг. И ни единого признака присутствия поблизости Никифора. Он как сквозь землю провалился. Или все же услышал его, Егора, шаги? Подумал, что за ним крадется кто-то чужой и опасный, выключил фонарик; теперь тоже таится где-то там, впереди, выжидает.
Идти вперед или подождать? Вдруг Никифор успокоится и снова включит фонарик. Егор, еще немного посидел. Друг по-прежнему не выказывал своего присутствия. По прикидкам Егора они уже находились совсем близко от Мариного дома. Может, прямо туда и направиться? Никифор-то, если ушел, наверняка уже на месте. А если нет, вот-вот подоспеет.
Егор осторожно двинулся вперед. Счастье еще, что вышла луна, хоть что-то видно. Только Никифор так и неизвестно где. Вот наконец дом Мары. В окнах ни огонька, и гнетущая тишина вокруг. Егор осторожно потянул на себя калитку. Не заперто. Он шагнул во двор. По периметру обошел дом. Никого. Изнутри – ни звука. То ли там крепко спят, то ли вообще отсутствуют. А главное, никаких следов Коржика. Куда его могло унести?
«К Косачевым! – вдруг осенило Егора. – Надо срочно проверить там!» Почему он был в этом уверен, сам толком не мог бы ответить, но ноги сами понесли его к заброшенному дому.
Калитка была распахнута, а заросли крапивы основательно примяты. Впрочем, Егор ведь сам над ними сегодня основательно потрудился. Дом и днем выглядел достаточно мрачно, ночью же от него вообще мурашки по коже бегали. Егор застыл, не в силах сделать и шагу. Все его существо сопротивлялось движению вперед. «Разворачивайся и беги без оглядки!» – командовало тело.
В зарослях крапивы хрустнуло. Он дернулся и чуть было не побежал, однако усилием воли принудил себя остаться на месте. Это ведь наверняка Коржик. Егор, до боли закусив губу, сделал трудный первый шаг, затем еще один и еще. А потом вдруг с кем-то столкнулся, прямо у самой стены косачевского дома.
В плечо вцепилась рука. Глаза ослепил луч света. Егор зажмурился.
– Фу, черт, это ты, – раздался знакомый исполненный возмущения шепот. – Что ты здесь делаешь? За мной следишь? Или это она тебе…
– Я не слежу, – открыл глаза Егор. – Да опусти ты фонарь! – Коржик послушался. Егор продолжал: – Я просто увидел, как ты удираешь, вот вслед за тобой и двинулся. Вдруг, думаю, тебе моя помощь потребуется. Ты-то сам что здесь делаешь?
Никифор выдержал длинную паузу и, наконец, прошептал:
– А, ладно. В общем, я после ужина-то поехал. Думал, она уже никуда не денется. Либо в одном доме застану, либо в другом. Куда ж ей еще на ночь глядя? Приезжаю – ее у Потылихи нет. Я сюда, к Косачевым. Смотрю – дверь открыта. А там… – он осекся. – Понимаешь, она говорила там с кем-то. Мол, сейчас ей пора домой, а ровно в час ночи вернется. Тут слышу по голосам, они к двери направились. Я – в кусты. Мара вышла и дверь закрыла.
– А тот, с кем она разговаривала? – тихо поинтересовался Егор.
– Внутри остался, – пояснил Коржик. – Сперва я хотел за Марой пойти, но раздумал, – он скрипнул зубами. – То мне глазки строила, а теперь получается, к кому-то другому ночью пойдет. Вот я и решил: явлюсь и испоганю им всю малину. Будет знать… – У Никифора не хватало слов. – Короче, пойдем, Граф, спрячемся. Она скоро должна появиться. То, что ты тоже здесь, даже лучше. Поможешь. Вместе в два раза больше шума поднимем.
– Коржик, а кто с ней был-то. – Егору все же хотелось узнать это прежде, чем они приступят к военным действиям.
– Говорю ведь: не видел его, только слышал. Вроде как взрослый мужик, по голосу.
– Да ты погоди кипятиться. Может, это просто какой-то их родственник, – вполне допускал и такой вариант Егор.
– Мысли логически, – перебил Никифор. – Родственник жил бы у них в доме. Нет, Граф, тут дело подлое. Это какой-то ее бойфренд. Она специально его здесь поместила, чтобы Потылиха не догадалась.
– Так Потылиха в отъезде, – напомнил Егор.
– Может, уже приехала, – возразил Никифор.
– Тогда почему Мара нас постоянно к себе приглашала? – привел еще один контраргумент Егор.
– Это и мне не дает покоя, – признался Никифор. – Какая-то здесь кроется хитрость, а возможно, и что похуже.
– Ладно, Ник, давай подождем, – сказал Егор. – Только, главное, не торопись. И, пожалуйста, никаких опрометчивых поступков. Сначала соберем факты, а после уж разберемся, что с ними делать.
Мальчики вытоптали себе кружок в зарослях возле самого крыльца и уселись на примятую траву. Здесь Мара наверняка мимо них не проскользнет. Егор случайно коснулся плечом Никифора. Его била крупная дрожь. Он сгорал от обиды и жажды боя, в ходе которого отомстит за свое унижение.
Луна куда-то исчезла. Удачно, что они сидели возле самого крыльца, здесь и сгустившаяся темнота не особенная помеха для наблюдения. Коржик, извернувшись, накрылся курткой и посветил фонариком на часы.
– Пять минут осталось, – прошептал он Егору.
– Девушки вечно опаздывают, так что, возможно, ждать нам придется гораздо дольше, – ответил тот.
Две минуты спустя до них донесся шорох шагов. Кто-то, обогнув угол дома, поднимался по скрипучим ступеням. Ребята во все глаза всматривались в смутный силуэт. Вроде бы Мара, а возможно, и нет. Ох, как не вовремя зашла луна!
Смутно маячившая фигура звякнула связкой ключей. Замок лязгнул. Дверь с жалобным скрипом отворилась, в тишине зазывно пронесся чарующий полушепот Мары:
– Ау. Я уже тут.
В дальней комнате вспыхнул свет; он заструился сквозь щели между досками, которыми были забраны окна. Дверь захлопнулась. Никифор вскочил.
– Пошли посмотрим.
– В дом? – Егор видел только одну возможность это сделать.
– Зачем? Сперва, как ты выразился, соберем факты. Смотри, щель в окне светится. Сквозь нее и поглядим.
Оба, стараясь ступать по возможности бесшумно, прокрались к стене дома и прильнули к щели между досками. На их удачу, окно занавешивал полупрозрачный тюль, и они могли видеть практически все, что происходило в комнате.
- Предыдущая
- 12/49
- Следующая
