Незабываемые ночи - Эшли Дженнифер - Страница 9

• Предыдущая
• 9/64
• Следующая

Мак довольно часто писал каналы, погрузившись в жалостливое отношение к себе после ухода Изабеллы.

— Но это подделка, правда? — Изабелла с беспокойством смотрела на Мака, закусив нижнюю губу.

— Я не писал эту картину, Крейн. Кто-то морочит тебе голову.

— Но здесь ваша подпись, — указал Крейн на уголок картины.

Мак наклонился, чтобы рассмотреть небрежно нацарапанные в его стиле два слова: «Мак Маккензи».

— Это действительно похоже на мою подпись. — Мак отступил назад, чтобы еще раз рассмотреть картину. — Кстати, неплохая работа.

— Неплохая? — взорвалась Изабелла. — Мак, это подделка.

— Подделка. Но очень хорошая.

— Но, милорд… — У Крейна был шокированный вид. Он оглянулся, как будто в любой момент сюда могла нагрянуть полиция и утащить его в сырую темницу. — Мой помощник клялся, что эту картину принесли вы сами.

— Мистер Крейн… — начала Изабелла.

— Не вини его, любовь моя, — перебил ее Мак. — Если бы я не знал, то сам вряд ли отличил бы, что это подделка.

— Я бы отличила.

— Ты прекрасно разбираешься в этом. Сколько у тебя таких картин, Крейн?

— Всего две, — едва слышно ответил Крейн. — Но, боюсь, я просил еще.

Мак разразился громким хохотом. Изабелла с возмущением смотрела на него, но Мак не мог остановиться. Слишком уж дурацкая ситуация. Несколько лет он не мог написать ничего стоящего, а этот выскочка не только сделал это не хуже Мака, но и подписался его именем, поставив ему это в заслугу.

— Просто любопытно, сколько тебе заплатила Ли-Уотерс? — спросил сквозь смех Мак.

— Тысячу гиней, милорд, — прошептал Крейн.

Мак присвистнул и рассмеялся еще громче.

— Это преступление, — заметила Изабелла.

— О Господи, Крейн, я уверен, ты был счастлив получить такую комиссию. А кстати, что стало с деньгами? Полагаю, что этот «Мак Маккензи» не отказался от своей доли?

— Удивительная вещь, милорд, — с встревоженным видом начал Крейн, — он так и не пришел за деньгами. И не оставил адреса или названия банка, куда мы могли бы перечислить деньги. Это произошло три месяца назад.

— Ну что ж… — Мак сделал паузу, — если он когда-нибудь появится…

— Вы должны будете немедленно связаться с его светлостью, — подсказала Изабелла.

— Я хотел сказать, пусть человек получит деньги. Очевидно, они ему очень нужны.

— Мак…

— В конце концов, он же выполнил работу.

Мак даже не знал, когда Изабелла прекраснее: когда улыбается или когда сердится. У нее раскраснелись щеки, глаза сверкали зеленым огнем, а в узком корсаже обольстительно вздымалась грудь.

— А как же миссис Ли-Уотерс? — с мертвенно-бледным лицом пробормотал Крейн. — Я должен сказать ей о том, что произошло.

— Зачем? — пожал плечами Мак. — Ей нравится картина. Моя жена говорит, она превозносит ее до небес. Если миссис Ли-Уотерс счастлива, зачем портить ей настроение? — Мак взял трость и шляпу. — Но если вдруг появятся другие «Маки Маккензи», чтобы продать тебе картины, будь осторожен. Я свои картины никогда не продаю. Не вижу причин, чтобы брать с людей деньги за свою не имеющую никакой ценности мазню.

— Мазню? — Крейн бросил на Мака возмущенный взгляд. — Милорд, вас называют английским Мане.

— Правда? Ну, ты знаешь мое отношение к тем, кто так меня называет.

— Да, милорд, вы говорили.

— Полные идиоты, вот как я предпочитаю называть их. До свидания, Крейн. Дорогая, — Мак протянул руку Изабелле, — пойдем.

К его удивлению, Изабелла безропотно приняла его руку и позволила проводить из магазина на улицу, где к тому времени начался дождь.

Изабелла попыталась сохранить сердитый вид, когда Мак помог ей сесть в ландо, но тут же забыла обо всем, почувствовав силу его рук. Она села, поправила юбки, ожидая услышать, как захлопнется дверца и Мак простится с ней. Но вместо этого экипаж накренился, и Мак оказался в ландо рядом с ней.

— Разве у тебя нет собственного экипажа?

Изабелла постаралась не двигаться с места.

— Сейчас мне подойдет твой.

Изабелла уже приготовилась ответить ему с раздражением, как вдруг с полей ее шляпки закапала вода.

— Тьфу ты, дождь. Моя новая шляпка будет испорчена.

— Так сними ее.

Мак бросил свою шляпу на противоположное сиденье, и ландо рывком тронулось с места. Дождь барабанил по брезентовой крыше, и этот торопливый стук перекликался с учащенным стуком сердца Изабеллы.

Она вынула булавки, сняла шляпку и промокнула носовым платком соломку. Страусовые перья уже намокли, но, может быть, Эванс спасет их. Она наклонилась вперед, чтобы положить шляпку на соседнее сиденье рядом со шляпой Мака, а когда выпрямилась, Мак положил свою руку на спинку ее сиденья.

Изабелла замерла. Мак, будучи крупным мужчиной, любил развалиться, обычно при этом тесня Изабеллу. Она обожала устроиться рядом, когда они ехали в экипаже, как будто он был большим ковром из медвежьей шкуры. Ей было тепло и уютно.

Мак посмотрел на нее с ленивой улыбкой, прекрасно понимая, почему она застыла на месте, выпрямив спину.

— Но как же твой кучер? — холодно поинтересовалась Изабелла.

— Он знает дорогу домой, живет там много лет.

— Очень забавно. А зачем, скажи на милость, ты нес мистеру Крейну всякую ерунду насчет того, чтобы отдать деньги человеку, который пишет под твоим именем? — попыталась изменить тему Изабелла. — Он пишет подделки и продает их. Почему он должен наживаться на этом?

— Но он ведь не вернулся за деньгами, правда? — пожал плечами Мак, и его рука невзначай коснулась Изабеллы. — Возможно, здесь дело в другом. Может быть, он знает, что не сможет продать свои картины под собственным именем, поэтому использует мое.

— Твое имя, твой стиль и твои цвета. Откуда, ты думаешь, у него формула твоего желтого цвета? Ведь ты держишь ее в секрете.

— Возможно, он пришел к этому методом проб и ошибок, — пожал плечами Мак. — Я смотрю, ты достаточно уверенно говоришь о том, что подделывает картины мужчина. Но это могла быть и женщина.

— Крейн сказал, что картины оставил мужчина, назвавшийся Маком.

— У женщины мог быть мужчина-сообщник, кто-то, кто похож на меня.

Мак так уютно развалился на сиденье, как будто между ними вообще не было никакого напряжения.

— Это тебя раздражает больше всего, — заметила Изабелла.

— Я сказал тебе, мне все равно.

— Но почему?

— Неужели мы опять должны говорить об этом? — вздохнул Мак и потер глаза тыльной стороной ладони. — Эта часть моей жизни — в прошлом.

— Но это полная чушь.

— Давай сменим тему, — с каменным лицом произнес Мак. — Как у тебя прошло утро, дорогая? Какие-нибудь интересные письма?

В его взгляде сквозило знакомое упрямство, и это свидетельствовало о том, что если он не хочет говорить о чем-то, то даже железный прут не сможет открыть ему рот. Ну что ж, Изабелла тоже могла притворяться.

— Между прочим, я получила письмо от Бет. Они с Йеном хорошо устроились. Я скучаю без нее, — не смогла сдержать вздоха Изабелла.

Бет — очаровательная молодая женщина, и Изабелла радовалась, что у нее появилась новая сестра. С тех пор как она вышла замуж за Мака, она не видела свою собственную младшую сестру Луизу. Семья Изабеллы отказалась от нее, строгий граф Скрэнтон был потрясен бегством собственной дочери с Маккензи. Род Маккензи, конечно, богатый и влиятельный, но при этом он еще и испорченный, бесстыдный, распутный, неразборчивый и, что хуже всего, шотландский. Луизе теперь было семнадцать, она сама готовилась к выходу в свет. От этой мысли у Изабеллы ныло сердце.

— Увидишь Бет в Донкастере, — сказал Мак. — То есть если ты, конечно, сможешь вырваться из Лондона.

— Я обязательно буду на скачках в Сент-Леджере. Я уже много лет ни разу не пропускала это событие. Думаешь, Бет приедет? В ее положении, я имею в виду.

— Поскольку к этому времени ребенок еще не родится, думаю, он будет сопровождать ее в этой поездке.

— Очень смешно. Я хотела спросить, как ты думаешь, захочет Бет путешествовать? Даже поездом? Знаешь, ей сейчас надо проявлять осторожность.

• Предыдущая
• 9/64
• Следующая