Все в его поцелуе - Куин Джулия - Страница 23

• Предыдущая
• 23/52
• Следующая

Это обескураживало.

Но что было еще более настоятельным и что побуждало его искать драгоценности именно сейчас, а не ждать, пока Гиацинта сможет перевести дневник, была приятная мысль, что он сможет увести бриллианты прямо из-под носа барона.

Такую возможность нельзя было упускать!

Гарет пробрался вдоль дома Гиацинты к черному входу. Они договорились встретиться в переулке за домом точно в половине первого, и он не сомневался, что она будет ждать его там, одетая, как он велел, во все черное.

И конечно, она была на месте, выглядывая в щелку двери.

– Вы вовремя, – похвалила она, выскальзывая наружу.

Он смотрел на нее и не верил своим глазам. Она в точности выполнила его приказ и была с головы до ног одета во все черное, стой разницей, что вместо юбки она надела бриджи и жилет.

Он знал, что она это сделает. Знал и все же не смог скрыть своего удивления.

– Мне показалось, что это более разумно, чем платье, – сказала Гиацинта, правильно истолковав его молчание. – К тому же у меня нет ничего черного. Никогда не носила траур, слава Богу.

А Гарет все смотрел! Он вдруг понял, почему женщины не носят бриджи. Он не знал, где она достала этот костюм – возможно, освободила от него одного из братьев, когда они были моложе, – но он облегал ее почти неприлично, подчеркивая все изгибы ее тела, которые Гарет предпочел бы не видеть.

Он не хотел знать, что у Гиацинты Бриджертон такая соблазнительная фигура, что у нее длинные для ее небольшого роста ноги и округлые бедра, которые завораживающе покачивались при ходьбе.

Он и так уже поцеловал ее. Незачем чувствовать, что он с удовольствием сделал бы это еще раз.

– Просто не верится, что я на это решился, – пробормотал он, покачав головой. Сколько раз он повторял эту фразу своим друзьям, которых подбивал на разные проказы в юности!

Гиацинта посмотрела на него осуждающим взглядом.

– Вы уже не можете отступить.

– А я и не собираюсь. – Эта женщина, чего доброго, погонится за ним с палкой, если он отправит ее домой. – Пошли, пока кто-нибудь не застал нас здесь.

Клер-Хаус был расположен всего в четверти мили от дома Гиацинты, поэтому Гарет решил, что они пойдут пешком, придерживаясь тихих переулков, где им не грозила встреча с кем-либо из высшего общества, возвращающихся домой в каретах.

– А как вы узнали, что вашего отца сегодня не будет дома?

– Что, простите? – Он заглянул за угол, чтобы убедиться, что улица пуста.

– Как вы узнали, что вашего отца не будет дома? – повторила она. – Вряд ли он делится с вами своими планами.

Гарет стиснул зубы. Вопрос Гиацинты неожиданно вызвал у него приступ раздражения.

– Просто знаю, и все тут.

Он на самом деле всегда знал, где его отец, и это его раздражало. Но и барон всегда был осведомлен о том, чем занимается его сын, и это доставляло Гарету удовольствие.

– О! – только и сказала Гиацинта, и ему это понравилось.

Наконец они достигли Дувр-стрит, которая вела к аллее позади дома лорда Сент-Клера.

– Когда вы были здесь в последний раз?

– В доме? Десять лет назад. Но если нам повезет, то у этого окна, – он указал на проем первого этажа, – по-прежнему сломана задвижка.

– Я как раз обдумывала, как мы сможем пробраться в дом.

Оба помолчали, глядя на окно.

– Оно немного выше, чем вы думали? – спросила Гиацинта и, не дожидаясь ответа, добавила: – Хорошо, что вы взяли меня с собой. Вы можете поднять меня вверх.

Гарет посмотрел сначала на нее, потом на окно. Нехорошо, что она попадет в дом первой. Как-то он не подумал об этом!

– Я не собираюсь поднимать вас, – нетерпеливо заявила Гиацинта. – Если здесь где-то найдется какой-нибудь ящик или небольшая стремянка...

– Лезьте, – прорычал Гарет, подставляя руки. Он проделывал это не раз, но с Гиацинтой Бриджертон это было совсем не так, как с его школьными товарищами.

– Достаете? – спросил он, поднимая ее.

– М-м, – был ответ.

Гарет поднял голову и уперся взглядом как раз в ее мягкое место. Он решил наслаждаться этим видом до тех пор, пока до нее не дойдет, какое удовольствие она ему доставляет.

– Мне надо уцепиться пальцами за край, – прошептала Гиацинта.

– Так цепляйтесь. – В первый раз за этот вечер он улыбнулся.

Она немедленно обернулась.

– Что это вы вдруг стали таким спокойным?

– Просто оцениваю вашу полезность.

– Я... знаете... я вам не доверяю.

– И не должны, – согласился он.

Она потрясла окно и подняла вверх раму.

– Готово! – Даже ее шепот звучал торжествующе. Гарет одобрительно кивнул.

– Я вас немного приподниму, чтобы вы смогли... Но она уже была внутри. Гарет поразился. Гиацинта Бриджертон, оказывается, была прирожденной спортсменкой. Ее лицо появилось в открытом окне.

– Думаю, никто ничего не слышал. А вы сможете забраться?

– Раз окно открыто, это не составит труда. – Когда он был дома на каникулах, он частенько это проделывал. Внешняя стена была сделана из камня, и в ней были уступы, где помещалась нога.

Через двадцать секунд Гарет был внутри.

– Вы производите впечатление, – прошептала Гиацинта, выглядывая в окно.

– На вас производят впечатление странные вещи.

– Цветы может принести каждый.

– Вы имеете в виду, что все, что мужчине нужно, чтобы завоевать сердце женщины, это забраться в дом по стене?

– Ему придется сделать еще кое-что. Взобраться на второй этаж по крайней мере.

Он не мог удержаться от улыбки.

– Вы говорили, что в дневнике упоминается зеленая комната?

– Я была не совсем уверена в назначении комнаты. Это могла быть гостиная или кабинет, но Изабелла упомянула небольшое круглое окно.

– Это кабинет баронессы на втором этаже рядом со спальней.

– Да, похоже. Во всяком случае, в этом есть смысл. Особенно если она хотела скрыть это от своего мужа. Она пишет, что он никогда не поднимался в ее комнаты.

– Мы пойдем по парадной лестнице, – тихо сказал Гарет. – Там нас никто не услышит. Слуги живут в другой части дома.

Они стали красться по дому. Как и предполагал Гарет, все было тихо. Барон жил один, и когда он выезжал в свет, слуги рано ложились спать.

Кроме одного. Гарет внезапно остановился, чтобы оценить ситуацию. Дворецкий наверняка не спит. Он никогда не ложился до того, как лорд Сент-Клер возвращался домой, чтобы помочь ему раздеться.

– Сюда, – прошептал Гарет, меняя маршрут. Они по-прежнему будут подниматься по парадной лестнице, но пойдут кружным путем, чтобы попасть на нее.

Через минуту они уже были на лестнице. Гарет прижимал Гиацинту к стене, потому что в середине лестница всегда скрипела. У барона вряд ли появились деньги, чтобы починить ступени.

Наверху Гарет повел Гиацинту в кабинет баронессы. Это была забавная маленькая комнатка, квадратная, с одним окном и тремя дверями – одна вела в коридор, вторая – в спальню баронессы, а третья – в гардеробную, часто использовавшуюся в качестве кладовки.

Когда они вошли в кабинет, Гарет осторожно закрыл за собой дверь. Ручка повернулась без звука, и Гарет облегченно вздохнул.

– Перескажите мне точно, что она писала, – сказал он, немного раздвигая шторы, чтобы впустить лунный свет.

– Она написала, что они были в armadio. Видимо, это значит кабинет, а может быть, комод с ящиками. Или... – Ее взгляд упал на узкую, но высокую горку. Она имела треугольную форму и стояла в дальнем углу. Выполненная из темного дерева, она стояла на высоких, изогнутых ножках, так что между полом и дном оставалось пространство примерно в два фута. – Это здесь, – возбужденно прошептала Гиацинта.

Гарет еще не успел сдвинуться с места, а Гиацинта уже была у горки, выдвинула один из ящиков и начала в нем рыться.

– Пусто, – нахмурилась она. Наклонившись, она выдвинула нижний ящик. Он тоже был пуст. – Как вы думаете, кто-нибудь убрал отсюда ее вещи после того, как она умерла?

– Понятия не имею.

Гиацинта стояла, уперев руки в бока, и оглядывала кабинет.

• Предыдущая
• 23/52
• Следующая