Рейтар - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 32
- Предыдущая
- 32/100
- Следующая
Десяток Нигана занимал позицию вдоль стены, выкладывая карабины на каменный парапет, такой широкий, что должен был выдержать, наверное, и удар снаряда из осадной пушки. Хлопали выстрелы со стороны казарм, пули с громкими щелчками били по камню, но нанести вред нам пока не получалось. Появилось время оглядеться.
Батарея была построена умно, так, чтобы можно было использовать полевые пушки на колесах, причем стрелять они могли во все стороны, и по реке, и по подступам к форту с суши. От штурма батарею прикрывали бастионы со стрелковыми ячейками и картечницами, по одной на каждое укрепление. Но в главном Хорг был прав, когда планировал, – каждая из батарей могла простреливаться прямой наводкой с любой из двух других. И сейчас надо во что бы то ни стало добыть из погреба снаряды, до того, как противник на третьей батарее успеет сделать это до нас.
– Ниган, не давайте никому даже подойти к пушкам, понятно? – присел я рядом с десятником. – Бейте по всему, что шевельнется, если они успеют зарядиться раньше нас – нам хана.
– А эти, на второй батарее, что удумали? – спросил он. – Там долго не продержишься и подкрепления туда не перекинешь.
– Они пушки взорвут и отойдут к нам, – ответил я. – Насчет того, что держаться там не выйдет, ты прав. Там все простреливается со всех сторон, сомнут их.
Солдату вскочить по тревоге много времени не надо, из казарм на противоположной стороне форта начали выбегать люди, кто одетый по форме, а кто и наполовину в нижнем белье, разве что вооруженный. Люди десятка Нигана открыли частый огонь, трое или четверо упали, остальные бросились кто куда, кто обратно в двери, а кто и к бастионам. Пока единого командования у противника заметно не было, ну да это дело времени. Их в форте чуть не батальон, а нас всего сотня, и еще две сотни ополчения Серга подойдут часа через два, не раньше. А не удержим позицию, так и не подойдут вовсе.
Рванул недалекий взрыв, послышались ликующие крики людей из второго взвода – дверь в снарядный погреб прошли. Я лишь крикнул, напоминая:
– Потерну ищите! Иначе по ней прямо сюда пройдут – и все, тут нам и конец! Ищите, носом землю ройте!
Крепость здесь старая, построенная добротно. Бастионы и батареи соединены траншеями, отделанными камнем, но этого недостаточно, наверняка должны быть подземные ходы, по-другому такие сооружения и не строились, не бывает так. За многие годы здесь можно было такого накопать – сам не поверишь. Точно есть потерна, не может ее не быть.
У стены третьей батареи начали собираться люди и явно не просто так. Тщательно прицеливаясь, я раза четыре выстрелил в них из карабина, вроде даже в кого-то попал, затем оглянулся. Снаряды уже несли из погреба, и сам Бролт сидел на корточках за пушкой, наводя ее прямо через ствол, расстояние тут было рукой подать. Панорам и прицелов не было, их командиры орудий с собой в казарму уносили, на всякий случай, но нам они на такой дистанции боя и не нужны, тут плевком достать можно.
Четыре взрыва, один за другим, рванули на второй батарее. Поднялись облака серого дыма, полностью закрывшие обзор на батарею, вверх полетели колеса лафетов и какие-то железяки. Подрывных зарядов люди Дария не пожалели, заложили от всей души.
– Прикрывай их! – закричал я, прикладываясь к винтовке.
От второй батареи к нашей изо всех сил бежали люди, им вслед стреляли. Один упал, заскользив по брусчатке, затем еще один свалился, уже почти у самой стены укрепления. Затопали сапоги по каменному пандусу, на батарею забежал сам Дарий, запыхавшийся до хрипа, пыльный и грязный, с каким-то сумасшедшим и одновременно довольным лицом.
– Видал? – крикнул он мне. – Все четыре в щепки! Теперь ты здесь не напортачь.
– Занять оборону! – скомандовал я ему, и Дарий, обернувшись к своим, повторил приказ.
Те сноровисто разобрались по позициям вдоль парапета, огонь с нашей стороны усилился, заставив мелкие группы противника, уже двигающиеся вдоль стен в нашу сторону, искать себе укрытие. Но, похоже, враг приходит в себя, скоро валашцы соберутся с силами и начнут атаковать. И вот тогда станет жарко.
На третьей батарее началось какое-то движение, мы снова перенесли ружейный огонь туда. Хорошо, что мы находились немного выше, с нашей позиции простреливалось все пространство батареи почти что насквозь, а вот по нас бить было сложнее. Зато нас уже начали доставать огнем из казармы и боковых бойниц одного из бастионов, а вот это было намного хуже.
– Внимание! Огонь! – послышался крик Бролта, и стоящая почти что у меня за спиной пушка ахнула первым выстрелом.
Пахнуло дымом и жаром, ударило по ушам кувалдой. Чугунная граната весом в четырнадцать фунтов угодила в самый центр лафета ближайшей к нам пушки на третьей батарее, разнеся его вдребезги и вырвав ствол. Тот закрутился, как брошенная городошником бита, пролетел по батарее, снеся пробегавшего солдата, убив его на месте, и врезался в гранитную стену, выбив огромный пучок искр. Расчет нашего орудия радостно заорал, кто-то свистнул в два пальца.
Стрельба усилилась, били уже со всех сторон. Упал кто-то из валашцев с залитым кровью лицом, выронив карабин, свалился вольный возле пушки, схватившись за живот. Сквозь словно ватой забитые после пушечного выстрела уши я услышал, как снова жадно лязгнул затвор орудия. На этот раз я успел уши заткнуть, пригнувшись за парапетом, и ощутил выстрел больше всем телом, чем слухом. Снова ударило жаром, и вторая пушка на вражеской батарее разлетелась на части. С четырехсот шагов примерно, сколько было до третьей батареи от нас, промахнуться и без прицела почти невозможно.
Кто-то постучал мне по плечу, я обернулся – Барат.
– Мастер взводный, там снизу ход нашли!
– Ниган! – крикнул я десятнику. – Дай четверых вниз, потерну перекрыть! Барат, веди!
– А кто тут останется? – растерялся десятник.
– Валашцы и остаток твоих! А потом от пушки люди вернутся!
У пушки становилось все жарче, пули щелкали по камню, выбивая искры и облачка пыли. Противник определился, наконец, откуда исходит основная угроза, и делал все, чтобы не дать нам разнести оставшуюся в его руках батарею. Прямо перед моими глазами рыжебородый Балк упал, схватившись за шею. Сам Бролт был ранен в ногу, штанина уже пропиталась кровью, но он продолжал вертеть маховичок пушки, сдвигая ее ствол на следующую цель.
– Снаряд!
Батарею противника мы снесли всю, подчистую. Это стоило нам десятка людей, из валашского взвода и вольных, поровну из каждого. Валашцы были лучше укрыты за парапетом и поначалу несли меньше потерь, но ровно в тот миг, когда уже дважды раненный Бролт снес последнее орудие, раздался свист и прямо на батарее разорвались две осколочные бомбы, окутав всех вонючим дымом и сыпанув железной сечкой осколков по людям. Еще две рванули дальше, за стеной, не причинив вреда.
– Бомбометы в цитадели! – отчаянно закричал Дарий, зажимая ладонью обильно сочащуюся кровью рану на плече. – Разведка, мать ее к демонам, прохлопала!
Это верно, про бомбометы ни Хорг, ни Злой ни слова не сказали. А те, по всему судя, стояли во дворе цитадели и спокойно выпускали в воздух оперенные бомбы весом в половину пуда и способные лететь почти на две тысячи шагов. И укрыться на плоской площадке батареи от них было негде, падали они прямо сверху.
– Надо рвать пушки и отходить к бастиону! – крикнул мне Дарий. – Долго здесь не продержимся, бомбами всех выбьют!
Тут он был прав, отбиваться под обстрелом что из винтовок, что даже из пушек – никакой пользы. Жизни нам минуты останутся, головы не поднять, а вскоре сюда и валашская пехота штурмом войдет, и противопоставить ей нечего. Снизу войдет, подземным ходом, и заберет батарею обратно. И самая большая проблема – неприятель у нас инициативу заберет, а при таком его большом численном перевесе это, считай, верная его победа. Так мы и ополченческого подкрепления не дождемся, не то что солдат Дикого Барона. Да и еще такое дело – не добежим мы со всеми ранеными до бастиона, там пространство простреливается, всех положат.
- Предыдущая
- 32/100
- Следующая
