Когда он был порочным - Куин Джулия - Страница 38
- Предыдущая
- 38/70
- Следующая
Майклу хотелось сейчас только одного — убраться из проклятого клуба. Но Колин был братом Франчески, а значит, и ему приходился в некотором смысле родственником, так что в отношениях с ним необходимо было соблюдать хотя бы видимость любезности. Так что он скрипнул зубами и прошел в салон, твердо решив, что выпьет не больше одной порции и удалится через десять минут.
— Неплохой вечер, верно? — сказал Колин, когда Майкл уселся. — Если не принимать во внимание Хардвика и все прочее. — Он откинулся в кресле с небрежной грацией и добавил: — Хардвик — осел.
Майкл коротко кивнул, стараясь не обращать внимания на то, что брат Франчески, по своему обыкновению, внимательно наблюдает за ним, сохраняя на лице выражение очаровательной невинности. Вот Колин чуть склонил голову набок — так, подумалось Майклу, словно он собирался заглянуть собеседнику в душу под новым углом.
— Пропади оно все пропадом, — буркнул Майкл и позвонил, вызывая официанта.
— Что именно? — поинтересовался Колин.
Майкл медленно повернул голову и посмотрел на него.
— Не желаешь ли еще выпить? — проговорил он настолько отчетливо, насколько это возможно сквозь стиснутые зубы.
— Пожалуй, действительно стоит, — ответил Колин, так и лучась дружелюбием и жизнерадостностью.
Майкла этот фасад ничуть не обманул.
— У тебя имеются планы на сегодняшний вечер? — спросил Колин.
—Нет.
— И у меня тоже никаких — так уж случилось, — проговорил Колин.
Проклятие! Опять. Неужели это так много — желать побыть в одиночестве?
— Спасибо, что вступился за честь Франчески, — сказал Колин спокойно.
Первым порывом Майкла было прорычать, что он ни в каких благодарностях не нуждается: защищать честь Франчески было его долгом в той же степени, как и всякого из Бриджертонов, но зеленые глаза Колина смотрели уж слишком проницательно сегодня, и потому он просто кивнул.
— Твоя сестра заслуживает того, чтобы о ней говорили уважительно, — сказал он наконец, убедившись, что способен заставить себя говорить ровно и гладко.
— Ну разумеется, — согласился Колин и чуть наклонил голову.
Официант принес напитки. Майкл с большим трудом сдержал желание опустошить свой стакан одним глотком, но все же отхлебнул он довольно много, так что спиртное обожгло Горло.
Колин же, напротив, с довольным вздохом откинулся в своем кресле.
— Великолепное виски, — сказал он с чувством. — Лучшее, что есть в Британии, в сущности. На Кипре ничего подобного раздобыть невозможно.
Майкл только хмыкнул в ответ. Большего, похоже, и не требовалось.
Колин отпил еще, явно смакуя напиток.
— А-а, — протянул он, ставя стакан. — Виски — это почти так же хорошо, как женщина.
Майкл хмыкнул снова и поднял стакан к губам. И тут Колин сказал:
— Тебе бы следовало просто-напросто жениться на ней, и все.
Майкл едва не задохнулся.
— Извини, что ты сказал?
— Что тебе следует жениться на ней, — сказал Колин и пожал плечами. — Что тут сложного?
Глупо было надеяться, что Колин имеет в виду не Франческу, а кого-нибудь другого, но Майкл все же предпринял отчаянную попытку отбиться и сказал самым холодным тоном, на какой только был способен:
— И кого, позволь спросить, ты имеешь в виду? Колин поднял брови:
— Разве так необходимо играть в эти игры?
— Я не могу жениться на Франческе, — вырвалось у Майкла.
— Почему же нет?
— Потому что… — И он оборвал себя на полуслове. Потому что были сотни причин, по которым он не мог жениться на Франческе, и ни об одной из этих причин он не мог говорить вслух. Так что он просто сказал: — Она была замужем за моим двоюродным братом.
— Насколько мне известно, с точки зрения закона это не является препятствием.
Да, но с точки зрения морали являлось, и каким! Он желал Франческу так долго, любил ее, казалось, целую вечность — даже когда Джон был жив. Он обманывал своего брата самым низким образом и не станет усугублять этот обман, похищая его жену.
Это бы завершило тот гнусный круг, в котором он оказался, став графом Килмартином, унаследовав титул, который никак не должен был принадлежать ему. Ничто из этого не должно было принадлежать ему. И если не считать тех злосчастных сапог, которые он заставил Риверса забросить в гардеробную, Франческа осталась единственным из всего принадлежавшего некогда его двоюродному брату, что он не сделал своим.
Смерть Джона принесла ему сказочное богатство. Эта смерть дала ему власть, престиж и графский титул.
Если смерть брата даст ему еще и Франческу, то как он сможет и дальше цепляться за жалкую надежду, что никогда, даже во сне, не желал брату смерти?
Как он сможет жить в мире с самим собой после этого?
— Но должна же она выйти замуж за кого-нибудь, — заметил Колин.
Майкл поднял глаза на своего собеседника и только тут сообразил, что молчал, погруженный в свои мысли, уже довольно долго. И что Колин все это время внимательно наблюдал за ним. Он пожал плечами, стараясь изобразить светскую непринужденность, хотя и подозревал, что это нисколько не обманет человека, сидящего напротив него в кресле.
— Она поступит так, как пожелает, — сказал он. — Она всегда поступает так, как хочет.
— Она может сделать опрометчивый выбор, — сказал Колин. — Ведь она торопится родить детей, пока еще не слишком стара.
— Она не слишком стара!
Верно, но она думает, что стара. Или тревожится о том, что другие сочтут ее старой. Ведь она не смогла зачать от твоего двоюродного брата, в конце концов. По крайней мере не смогла выносить благополучно.
Майклу пришлось вцепиться в край стола, чтобы подавить порыв вскочить на ноги. Хотя почему замечание Колина привело его в такую ярость, он и сам не знал и не смог бы выразить в словах, будь рядом с ним хоть сам Шекспир в качестве помощника.
— Если она станет делать выбор поспешно, — заметил Колин едва ли не небрежно, — она может выбрать человека, который станет для нее тираном.
— Это Франческа? — спросил Майкл насмешливо. Может, какая-нибудь другая женщина и могла оказаться настолько глупой, но только не его Франческа.
Колин пожал плечами:
— Такие вещи случаются.
— Даже если и так, — парировал Майкл, — она никогда не останется в таком браке.
— А у нее будет выбор?
— Ты говоришь о Франческе, — сказал Майкл. И это действительно все объясняло.
— Полагаю, в определенном смысле ты прав, — признал Колин и отхлебнул виски. — Она всегда сможет укрыться у Бриджертонов. Уж мы-то никогда не станем принуждать ее вернуться к жестокому супругу. — Он поставил стакан на стол и откинулся в кресле. — Кроме того, это вообще все отвлеченные рассуждения, не так ли?
Что-то странное появилось в тоне Колина, что-то скрытое и провоцирующее. Майкл быстро поднял глаза, не в силах удержаться от того, чтобы всмотреться в лицо собеседника и понять, к чему тот клонит. Затем спросил:
— И почему же это отвлеченные рассуждения? Несколько мгновений Колин вертел в пальцах стакан и только затем поднял взгляд на Майкла. Любому другому выражение его лица показалось бы бесстрастным, но IQQ Майкл усмотрел в его глазах нечто такое, что заставило его неловко поежиться в своем кресле. Взгляд этих глаз был острым, пронизывающим, и хотя цвет был другим, но разрез — точно таким же, как у Франчески. Было в этом нечто внушающее ужас.
— Почему это отвлеченные рассуждения? — задумчиво проговорил Колин. — Ну потому, что ты, очевидно, не желаешь жениться на ней.
Майкл открыл было рот, намереваясь резко возразить, но тут же его и захлопнул, едва сообразил, что именно он собирался сказать — а собирался он сказать: «Разумеется, я хочу на ней жениться».
И он действительно хотел.
Он хотел на ней жениться.
Он просто полагал, что после женитьбы на ней совесть совсем замучит его.
— С тобой все в порядке? — спросил Колин. Майкл изумленно заморгал.
— Все в полном порядке. А что? Голова Колина чуть склонилась набок.
- Предыдущая
- 38/70
- Следующая
