Том 5. Литургия мне - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 58

Он. Да, вспоминай иногда о земле.

Она. Когда птица устанет парить в небесной лазури, она опускается вниз. Душа знает минуты падения, а падаем все мы на родную землю.

Он. Я бы хотел упасть на далекую звезду!

Она. Как тихо, о, как тихо все вокруг! Неужели где-то есть люди, есть иная, шумная, человеческая жизнь! Порою мне кажется, что все умерли, что мы одни уцелели от какой-то охватившей всех болезни… от какой-нибудь ужасной чумы… Что если бы я теперь вошла в театр или в кафе? Мне стало бы страшно, и люди сказали бы: «Какая дикарка!»

Он (привлекая ее к себе).Жизнь наша останется в памяти людей. Имя единой моей возлюбленной неразрывно сольется с моим именем.

Она (задумчиво).Века должны признать тебя. Век — так много, так долго! Утешает ли тебя слово вечность? Мог бы ты любить вечно?

Он. Разве я не полюбил тебя навеки?

Она. Ничто не может разлучить нас. Забрались мы сюда одни, живем под облаками и беспечно смеемся над житейскими невзгодами.

Он. Разве не учил я тебя — еще там, на земле, — что человек — верховный властелин, вершитель своей судьбы и жизни? Вот мы устроили жизнь нашу по воле нашей. И разве не райский сад насадили нам любовь, творчество и красота?

Входит Слуга.

Она. Наконец-то! Уж я боялась, не случилось ли с тобою чего-нибудь!

Слуга. Я обошел внизу все селения — нигде не удалось достать пищи. Люди убирают хлеб, и в их домах даже детей нет.

Она. Как же мы обойдемся?

Слуга. Только двух диких голубей подстрелил я на горе.

Она. Ну и довольно! Там, внизу, в городе, я боялась бы голода, а здесь не хочется и думать о завтрашнем дне.

Слуга. Вслед за мною шел какой-то человек, нездешний. Должно быть, из большого города. Не знаю, чего он здесь ищет. Может быть, заблудился в горах. Да вот и он.

На площадку входит Человек земли и останавливается у калитки.

Человек земли. Уж и не думал я добраться до жилья. Надеюсь, здесь обитают добрые люди и не прогонят меня опять на эти мрачные тропы над безднами.

Она. Войдите, милости просим. Мы рады гостю.

Он. Войдите, будьте здесь как дома.

Человек земли. Простите, моя одежда в пыли, и я сам…

Он. Сейчас вас проводят.

Делает знак Слуге, который уводит Человека земли в дом. Собака выражает беспокойство.

Она. Пришел зачем-то. Как досадно! Надо говорить с ним, — не быть только с тобою.

Он. У него энергичное лицо охотника или дельца. Там, в городе, мы нередко встречали таких людей, как он. Странно, что он пришел к нам. Что ему здесь может быть надобно?

Она. Он, должно быть, проголодался. Но у нас нет ничего, кроме той пары голубей. Пойду посмотрю, что можно сделать. (Уходит напевая.)

Он. Как странно! Как странно! Везде люди найдут. Что манит на эти высоты — мудрость или красота?

Собака ласкается к нему и смотрит так выразительно, что ему кажется, что он понимает ее.

Он. Верный друг, отчего ты так беспокоен? Ты озабочен тем, кто пришел к нам? Да. Ты не понимаешь, чего он здесь ищет? Нет, ты знаешь, зачем он сюда пришел? Ты думаешь, что его приход повлечет что-нибудь злое? Полно, друг мой, не бойся, — нам здесь бояться нечего. Ни людей, ни судьбы не боится тот, кто ушел от людей на эти высокие горы. Нет, ты думаешь, что его надобно бояться? Но что же он может сделать нам? Ведь он скоро уйдет. Или ты думаешь, что он не уйдет?

Он сидит в глубокой задумчивости, говорит порою отрывочные слова.

Он. Земля милая. Земля зовет.

Встает, и лицо его светлое. Почти одновременно возвращаются Она и Человек земли.

Он. Дорогой наш гость, как сумели вы в этих неприветливых для чужого горах найти наш дом? Давно уже к нам никто не приходил.

Человек земли. Там, внизу, пройдет скоро железная дорога. Мы осматриваем местность. Дикий край, — но как он оживет, когда здесь будет железная дорога!

Она (тревожно).Здесь? Железная дорога?

Человек земли. О, конечно, далеко внизу. Ваше уединение останется ненарушенным. Нынче утром я вышел прогуляться в горы и незаметно для себя поднимался все выше и выше. Я никак не мог найти удобного спуска вниз. И вот уже ночь. Не правда ли, как странно!

Она. Вы у нас отдохнете, переночуете. Потом наш слуга покажет вам дорогу.

Он. Да, удобный спуск вниз не так-то легко найти. На эти высоты трудно подниматься, но кто уже раз поднялся, тому так же трудно спуститься.

Человек земли. Трудно найти дорогу, но спускаться, — не думаю, что трудно. Там, внизу, так много такого, что зовет к себе, что спускаться будет нетрудно. Мне, по крайней мере. Мне так радостно смотреть на эти места, в которые мы внесем культуру.

Он отходит в сторону и во время последующего разговора незаметно уходит в дом. Луна бледнеет, ночь приближается к концу. Слышны отдаленные звуки пастушеской свирели, возвещающей приближение рассвета.

Она (с выражением невольного и страстного любопытства).Вы оттуда? Оттуда, с земли?

Человек земли. Да, из большого города. Мои друзья остались внизу, в долине, а меня повлекло на вершину. Как будто казалось, что здесь можно найти отдых на несколько часов или дней. Мы там так много работаем, что иногда нам хочется уйти. Конечно, скоро этот отдых нам надоедает, и опять тянет к привычным трудам и заботам.

Она. Расскажите мне, что нового там у вас. Все так же, как и прежде, — ссорятся, завидуют, ненавидят друг друга? Не научились ли люди чему-нибудь новому, прекрасному?

Человек земли. Да, научились кое-чему. Научились летать.

Она. Как! Неужели люди летают? Какие же у них крылья? Как это должно быть красиво! Расскажите мне об этом, расскажите! И обо всем, обо всем!

Человек земли. Да, я расскажу вам о крыльях и о многом еще прекрасном, что придумали мы там, на земле. Ведь мы всё на земле хотим изменить и переделать самое лицо нашей планеты.

Она. Как это хорошо! Он говорит то же! Только другими средствами…

Человек земли. Но неужели сама земля с ее шумом, волнением, со всеми ее радостями и даже с ее огорчениями не манит вас к себе? Неужели вы не хотели бы видеть, как жители городов побеждают дикую природу?

Она. Все это, что вы говорите, так интересно! Но он любит уединение. Он может работать только здесь.

Человек земли. Почему?

Она. Люди не понимают его и оскорбляют.

Человек земли. Люди поймут все, что для них полезно.

Она. Его учение говорит не о том, чем теперь заняты люди. Он к ним не пойдет.

Человек земли. Он! Ну, а вы-то? Разве вы не можете хоть иногда прийти в город?

Она. Если бы я уходила от него по временам, то это, я думаю, очень развлекало бы его и мешало бы ему работать. Он беспокоился бы обо мне. Он говорит, что мое присутствие помогает ему познавать и ощущать истину.

Человек земли. Вы говорите только о нем. Все здесь для него. А что же для вас? Вы молоды и прекрасны, — разве не хотите вы наслаждаться всеми благами жизни, как наслаждаются другие молодые и красивые женщины? И еще многие из них не так прекрасны, как вы.

Она. Моя красота радует его, такого мудрого и великого, — разве этого для меня мало?

Человек земли. А вы сами не хотите радоваться? Разве вы не любите веселья?

Она. Мне и здесь хорошо. Правда, уверяю вас, я вполне довольна моею жизнью здесь. Я полюбила эти горы, я отвыкла от иной жизни. Здесь так хорошо, спокойно, красиво.

Человек земли. Что в этой дикой пустыне может быть красиво?

Она. Эти горы, небо, закаты и восходы, этот вечный снег на горах, эта далекая свирель пастуха.