Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107 - Таск Сергей Эмильевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/39
• Следующая

– А как вы догадались, что он ржавый?

Фикс выпустил облачко дыма.

– Покажи правую ладонь, – сказал он.

Мальчик показал. На ладони отпечаталась ржавая полоска.

– А теперь ответь, зачем ты закрыл плакатом дыру? Хотел, чтобы никто не узнал, что за этим забором?

Дэвид начал было объяснять, но детектива, похоже, не интересовал его ответ. В будущем нас еще не раз, я думаю, удивит весьма своеобразная манера Фикса распутывать дело. То, что сыщик рассчитывал услышать, он выслушивал с большим вниманием, но если объяснение не работало на его версию, он пропускал слова мимо ушей.

Короче, интерес к забору у Фикса сразу пропал. Он направил бинокль на шоссе, по которому умчался черный лимузин.

– У нас есть пять минут в запасе.

Он вдруг сощурился и как-то подозрительно обвел взглядом присутствующих.

– Да-а-а, – протянул он, – запутанная история. Жаль, некогда подвергнуть вас всех перекрестному допросу. Одни свидетели… хоть бы один подозреваемый.

– Мистер Фикс, а кто уехал в черном автомобиле? – почему-то понизив голос, спросил Дэвид.

– И что он такого натворил? – так же тихо спросила Бьюти.

– Кто здесь задает вопросы? Вы или я? – обрушился на них Фикс. Усы у него загнулись вверх под углом в 45 градусов. – Должен вас предупредить: в интересах следствия вы должны говорить правду и только правду. – Он нацелился трубкой в Бьюти. – Так как, вы сказали, зовут вашу пропавшую дочь?

– Я не сказала вам, как ее зовут, потому что вы меня об этом не спрашивали. Ее зовут Кэнди.

– Какое сладкое имя, – облизнулся доктор.

– Она родилась такой пышкой… А потом долго болела и стала тоненькой как свечка. Я ей пела колыбельную:

– Так и повелось: Кэнди – Леденец.

Бьюти закрыла лицо руками. На мгновение Дэвиду показалось, что перед ним беспомощная девочка, а сам он высокий сильный мужчина. Если бы не присутствие двух взрослых, он бы сейчас… он бы сейчас сделал что-нибудь такое… такое… Ну почему же эти взрослые ничего не делают!

– Дэвид, – прервал его мысли Фикс. – Останешься здесь за старшего. Будешь следить за забором и фиксировать дыропоток. Вещи своими именами не называть.

– Какие имена? Какие вещи? Вы имеете в виду рыжего ко…

– Тсс! – в один голос зашипели Фикс с Йонингом.

– Учись не называть вещи своими именами, – сказал сыщик. – Это великое искусство. Особенно когда имя уже на языке вертится. Ужасно хочется его произнести… а ты молчишь, точно воды в рот набрал.

– Разве не приятно делать то, что тебе хочется? – удивился мальчик.

– Приятно. Но, клянусь своими усами, иногда приятнее не сделать того, что хочется.

– Но как же еще я могу назвать ко…

И снова ему не дали договорить.

– Можешь. Например, Мяу-Мяу, – подсказал Фикс.

– Или Мур-Мур, – подхватил доктор.

– Или Мягкая Лапа…

– Или Хвост Трубой.

– Или Бок-не-чешется-а-об-ногу-трется…

– Или Вареньем-не-вымазался-а-все-время-облизывается.

– Или представитель отряда хищных, питающийся мышами…

– Но зачем?! – терпение Дэвида лопнуло. – Зачем столько слов, когда можно сказать просто: кот!

На этот раз его не успели остановить. А жаль. Произнесенное им слово разбудило ведьму, которая дремала после варварского уничтожения старинной книги. Старуха прокрутилась три раза юлой, раскрыла зонтик и… улетела через дыру в заборе.

В мастерской царила некоторая рассеянность.

Детектив пробормотал сквозь зубы:

– Зонт-самострел тайваньского производства, 1 фунт стерлингов.

Фикс, вы сумеете выследить ее по этому зонту? – спросила Бьюти.

Доктор выкатил грудь колесом – он был рад случаю похвалиться своим знаменитым другом:

– Мадам, Фикс выслеживал преступников по почерку, по волоску, оставленному на подушке, по примятой траве. А вспомнить дело Дона Кукиса, убившего свою молодую жену! Фикс нашел его по воздушному поцелую, который тот послал своей сообщнице.

– О, эта история обошла все газеты!

– Тогда вперед! – радостно воскликнул доктор. – А, собственно… куда? – задумался он.

– Вот именно – куда? – детектив почему-то уставился в телевизор.

Экран вспыхнул. Диктор, симпатичная молодая женщина, кивнула Фиксу и начала:

– Сегодня автомобиль может в считанные часы доставить нас в самый отдаленный уголок нашей страны. А ведь каких-то сто лет назад наши дедушки и бабушки тряслись по пыльным дорогам в медлительных дилижансах. Скажем спасибо прогрессу и министру лимузиностроения. Но будем при этом помнить: сто двадцать миль в час: вот скорость, превышать которую не следует даже на загородном шоссе. Всякое нарушение правил дорожного движения грозит вам большими неприятностями…

По экрану побежали продольные полосы, пропал сначала звук, а зачем и изображение.

Детектив торжествующе посмотрел на доктора:

– Ну как? Поняли?

– А что я должен был понять? – пожал плечами доктор. – Обычное предупреждение для любителей лихой езды.

– Да ведь она дала нам оперативную сводку! – Фикс говорил с Йонингом как с малым ребенком. – Черный лимузин выехал на загородное шоссе. Чтобы его настигнуть, необходимо ехать со скоростью сто двадцать миль в час.

– Она вам, кажется, кивнула? – вмешалась в разговор Бьюти.

– Мы с Камиллой давние знакомые, – Фикс покраснел, как мальчик, и, чтобы скрыть смущение, сухо добавил: – Не представляю, что бы мы без нее делали. Сами понимаете, телевизионщикам все видно, как на ладони. Даже кто что думает. Особенно летом.

– Почему летом? – не понял Дэвид.

– Мысли лучше испаряются, – охотно пояснил Фикс. – И обратился к Йонингу: Помните, доктор, как она сумела рассмотреть шифр абонементного ящика в вокзальной камере хранения?

– Еще бы не помнить. Так ведь лежал мой чемодан… уж не знаю, чем он приглянулся тому воришке.

– А помните…

И снова Бьюти вынуждена была прервать их приятные воспоминания:

– Простите, я очень беспокоюсь за свою дочь, она ведь у меня одна-единственная.

Детектив взглянул на часы, висевшие на золотой цепочке.

– Еще пятнадцать секунд. – Он повернулся к доктору. – Видите перекресток, Йонинг? Ждите меня там в машине.

Йонинг вышел из мастерской, и вдруг карман Фикса заверещал, запрыгал. Бьюти испуганно попятилась.

– Будильник, мадам, – успокоил ее Фикс, хлопая себя по карману. – Пора! – решительно сказал он и застегнул пиджак на все пуговицы. – От забора не отходить. Вещи своими именами не называть. Помните, и у стен есть уши.

Он нырнул в раму и вынырнул уже на перекрестке, куда подъехала красная «тойота» Йонинга.

– Как есть хочется, – вздохнула Бьюти. – Ну почему современные художники так редко рисуют что-нибудь съедобное?

Мальчик вспомнил про ужин в холодильнике. Несколько минут они молча ели бутерброды, запивая содовой водой.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – заговорила Бьюти.

– Правда? – Дэвид почти не удивился.

– Ты думаешь о том, что феи не едят ветчину с луком, а утоляют голод запахом цветов. Ты прав, я не фея, иначе я бы сочиняла только хорошие сказки. А то, что приключилось со мной, похоже на плохую сказку, – добавила она.

И Бьюти поведала ему свою печальную историю.

…Когда-то, юной девушкой, она жила в замке – обыкновенном замке с привидениями. Замок, как водится, стоял в дремучем лесу. Вокруг – ни одной живой души… не считая безобразной старухи. Про старуху ходили разные слухи. Кто-то клялся и божился, что когда она идет, поплевывая, по просеке, то на месте плевков вырастают бледные поганки. Другой своими глазами видел, как она выдергивает из метлы по прутику, переламывает их пополам, и те галками взлетают на деревья. Между нами говоря, галок в лесу не водилось, но дурная слава о зловещей старухе летела впереди нее.

• Предыдущая
• 4/39
• Следующая