Обитель мрака - Андерсон Пол Уильям - Страница 9

• Предыдущая
• 9/62
• Следующая

Какой-то маленький мальчик воскликнул: «Ой, кошечка!» — и хотел было погладить ее. Чи подняла глаза от распечатки лондонской «Таймс» и любезно спросила мать малыша:

— А почему вы не поедаете свой молодняк?

После чего ее оставили в покое. Прибыв на место, Чи опять взяла такси и дала машине адрес гостиницы. Солнце здесь уже зашло, значит, Эдзел, должно быть, сидит дома. Чи надеялась, что он не слишком погружен в медитацию и услышит дверной звонок. Когда до нее донеслось сухое шуршание чешуи, Чи поняла, что Эдзел распрямляет свое тело и сейчас впустит ее. Вот и хорошо. Наверное, приятно будет снова увидеть старого нескладеху.

Дверь открылась. Чи подняла голову, а потом и вовсе задрала се. Голова Эдзела возвышалась над полом на два с лишним метра; ее поддерживали толстая драконья шея и грузное кентаврье туловище, из которого торчали две мощные руки с четырехпалыми кистями. Длина тела этого создания составляла, от шеи до кончика хвоста, похожего на крокодилий, четыре с половиной метра. Голова тоже отдаленно смахивала на голову земноводного: удлиненная пасть, плотные, будто резиновые, губы, зубы всеядного существа, перемежающиеся несколькими клыками зловещего вида; большие глаза цвета янтаря, защищенные выпуклыми надбровными дугами; костистые уши. Вдоль всей спины тянулся ряд треугольных пластинчатых зубцов. Один из них, чуть позади торса, был удален хирургическим путем, дабы друзья Эдзела могли ехать на нем, не опасаясь увечий. Все его тело было покрыто блестящей чешуей, темно-зеленой на спине и золотистой на брюхе.

— Чи Лан! — загремел он по-английски. — Какой милый сюрприз! Входи, дорогая, входи. — Четыре раздвоенных копыта, поддерживавшие тушу весом в тонну, выбили громовую барабанную дробь, когда Эдзел посторонился, чтобы пропустить гостью. — Я и не надеялся, что смогу приветствовать тебя раньше завтрашнего дня, когда мы встретимся на корабле. Я думал, мне лучше…

— Вряд ли нам понадобится проводить предварительную проверку. Нам троим и Пню,[4] — согласилась Чи.

— …лучше попробовать…

— Но все-таки я решила, что мы правильно сделаем, если заблаговременно обменяемся информацией. Дэви от семьи багром не оттащишь, пока не наступит время отбытия, но мы с тобой сейчас никем не увлечены.

— Я пытаюсь…

— Правда?

— Что? Я пытаюсь ознакомиться со сложившейся обстановкой, — Эдзел указал на видеоэкран. Диктор говорил:

«…сделать обзор событий, предшествовавших кризису. Предпосылки к нему возникли гораздо раньше, чем была открыта Обитель Мрака, а это случилось в прошлом году. По сути дела, это было повторное открытие. Прежде планета около пятнадцати лет принадлежала консорциуму „Сверхметаллы“, который добывал из ее недр богатства, не ставя никого в известность о том, откуда берутся сокровища, которые он продает. Консорциум пытался создать впечатление, будто источником его богатств была некая секретная технология производства, гораздо более высокая, чем любая из уже известных. Этот обман до известной степени удался. Но в конечном итоге многочисленные ученые пришли к заключению, что сверхметаллы, вероятнее всего, производит и концентрирует сама природа…»

— Ты слышал? — спросила Чи, махнув хвостом в сторону экрана.

— Да, разумеется, но у меня есть надежда, что он толком объяснит, что сейчас происходит, — ответил Эдзел. — Не забывай, я три года не слышал ни одного выпуска новостей, не читал никакой светской литературы, кроме журналов по планетологии.

Чи обрадовалась, узнав, что Эдзел не забыл свою работу. Возможно, в нынешнем путешествии его профессиональные умения не понадобятся, но как знать? В любом случае, раз Эдзел следил за последними достижениями науки, значит, он еще не совсем соскочил с катушек с этой своей кармой.

— Время от времени к нам приезжали посетители, — продолжал дракон, — но я старался по возможности избегать общения с ними, боясь, что моя наружность может отвлечь их от восприятия просветляющего влияния тамошнего окружения.

— Наверняка, особенно если бы ты попытался сесть в позу лотоса, — съязвила Чи. — Ладно, я объясню тебе все куда лучше, чем этот пустозвон.

— Не желаешь ли выпить чаю? — спросил Эдзел, указывая на пятилитровый термос. — Мне его заварили в том месте, где я ужинал. Вот эта пепельница чистая.

Он поставил пепельницу на пол и до краев наполнил ее чаем, чтобы Чи могла вылакать его, а сам поднес свой термос ко рту.

Телевизионный лектор тем временем принялся бегло повторять основы физики.

После ряда актиноидов в Периодической системе числятся только радиоактивные элементы. В крупнейших атомах взаимоотталкивающее действие протонов обязательно берет верх над силами притяжения в ядре. У трансурановых элементов скорость распада настолько велика, что древние ученые Земли не обнаружили этих элементов в природе. Им пришлось создавать нептуний и плутоний самим. Позднее выяснилось, что микроскопические количества этих элементов все-таки попадаются в скальных породах. Но их присутствие — не более чем свидетельство желания природы соблюсти формальности. Почти все, что существовало в самом начале, распалось на более мелкие ядра. А у всех трансплутониевых элементов период полураспада настолько короток, что даже самые мощные и действенные средства едва способны произвести их в количестве, достаточном для обнаружения сверхчувствительными приборами. А мгновение спустя исчезает даже эта толика вещества.

Однако теория предполагает существование некоего «островка устойчивости», и расположен он между 114-м и 122-м элементами Периодической таблицы: это девять элементов, большинство изотопов которых обладает лишь слабой радиоактивностью. Получение бесконечно малых количеств этих элементов в лабораторных условиях стало триумфом науки. Чтобы соединилось такое сонмище частиц, требовалась гигантская энергия. Теория туманно намекала на существование каких-то физических и химических свойств, присущих то ли этим материалам, то ли их устойчивым составляющим, которые сами по себе, взятые отдельно, устойчивы не были. Инженеры мечтали получить такие материалы, чтобы сделать из них катализаторы, проводники, создать сверхпрочные сплавы. Но никто не видел способа осуществить эту мечту. До тех пор, пока вдруг не родилась одна идея.

(Первым, кого осенило, был Дэвид Фолкейн, и случилось это восемнадцать лет назад. Но теледиктор не знал об этом и теперь повторял выкладки более поздних мыслителей.)

По нашим представлениям, материя начиналась с беспорядочного скопления атомов водорода, самых маленьких на свете. Некоторые из них соединились; когда случился большой взрыв, и образовался гелий; процесс этот продолжался и потом (при гигантских температурах и давлениях), в недрах звезд, рожденных из сгустков газа. Там-то и образовались более сложные элементы. Это происходило постепенно, по мере взаимодействия атомов. Звезды разбрасывали свое вещество солнечным ветром, превращались в умирающих красных гигантов, в новые и сверхновые; первые поколения светил насытили межзвездный вакуум ядрами, которым впоследствии и было суждено превратиться в солнца и планеты. Углерод в наших белках, кальций в наших костях, кислород, которым мы дышим, — все это было создано в древних горнилах Вселенной.

Если бы в космосе не образовались очень большие звезды, цепочка превращений оборвалась бы на железе. Этот элемент занимает место в низшей точке энергетической кривой. Стянуть вместе большое количество протонов и нейтронов не под силу ни одному ровно горящему солнцу. Но чудовищно крупные звезды не умирают тихой смертью. Они превращаются в сверхновые и какое-то мгновение сияют так же ярко, как все остальные светила Галактики, вместе взятые. В этот миг непостижимого уму неистовства стихий и происходят химические реакции, невозможные при любых других условиях. И рождаются медь, золото, уран, равно как и элементы с атомным весом меньше, чем у железа. Их выбрасывает в пространство, и они соединяются с веществом других звезд и планет.

• Предыдущая
• 9/62
• Следующая