Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 36
- Предыдущая
- 36/76
- Следующая
Я с прискорбным выражением лица старалась не выдать себя улыбкой, но все же хрюкнула, добавив следом:
– Жалость-то какая…
Она мои потуги приняла за всхлипывания:
– Не парься, как вы, молодежь, говорить любите. У меня еще одно запасное есть.
– Слава Богу, – вымолвила я, и Сера ускакала переодеваться.
Вскоре она вернулась, обряженная в… нечто цветом под стать своему зонту, обшитое разноцветным бисером и стеклярусом. На седую голову она повязала модный ярко-розовый платок. На шее болтались бусы с огромными с перепелиные яйца камнями из бирюзы, а на руки эта сорока нацепила бронзовые браслеты семидневки.
Меня начали мучать сомнения на счет того, что интерьер именно она выдумала. Но обдумать это времени не оставалось, потому что Сера вручила мне в руки объемный пакет со словами:
– Вот это платье наденешь ты. Только не испорть. Мне его еще самой на свадьбу надевать…
– На какую свадьбу?
– На свою уж, – посмотрела на меня, как на умалишенную, Сера.
– А когда у вас свадьба?
– Не твое дело! – отрезала она. – Или ты приглашения ждешь? – она посмотрела на меня еще многозначительнее, я поспешила покачать головой, мол, нет. – Вот и замечательно. А само платье я еще в молодости сшила…
– Сами?
Вот дернул же черт спросить.
– Да, – с непревзойденным чувством собственного достоинства ответила она. – Я все свои наряды сама шью.
– Супер… – выдохнула я, даже боясь представить, что же за сюрприз ждет меня в этом безобидном с виду пакете.
– На выход! – бодро скомандовала Сера и протолкнула меня к филенчатой обманчивой на вид двери.
Она закрыла квартиру на все свои стопицот замков и вызвала лифт. Пока мы его дожидались, подъезд огласил громогласный, доносящийся откуда-то сверху, отлетающий эхом от бетонных стен и потолков крик петуха:
– Ку-ка-ре-ку!
Мы с Серафимой обе шарахнулись.
– Это что, петух? – ошалело спросила я, не ожидая подобных звуков природы.
Меня сразу же ужасающе осенило: «Чур меня! Лишь бы не из моей квартиры!« А то знаю я дядю Макса с его вычурами.
– Тебе послышалось, – уверенно заявила Сера, уже взяв себя в руки.
– Не-ет.
– А я тогда почему не услышала?
Что-то мне говорит, что все она услышала, но упорно притворяется. Ясно, просто ей не хочется прослыть сумасшедшей, услыхавшей подобные крики. А я точно уверена, что слышала и мне, возможно, с этим птицом придется еще жить! Хотя может это у моих соседей рингтон такой оригинальный на мобильнике стоит?
Я решила поделиться размышлениями со старушкой. Новомодное слово «рингтон» она признала лишь после длительных объяснений, но я заметила, как зажглись ее глаза: не иначе как завтра прямиком с утра побежит покупать себе мобильник и поставит на звонок что-то типа этого.
О, ужас, я сею креатив в ряды бабулек!
Попав в родные пенаты, первым делом я оббежала всю территорию в поисках источника петушиных криков, не гнушаясь даже комнаты Макса, но, к счастью, никаких следов в виде перьев, зерен или, чего хуже, петушиных фекалий не обнаружила.
Родные посмотрели на меня, как на сбежавшую из психушки, но, решив, что с психами лучше не общаться, разбрелись каждый по своим делам. Сера после моего бешенного кросса недовольно поцокала языком и потащила меня в мою комнату. И как я сразу не приметила этого бардака? Или это я сама в поисках злосчастного птица тут такое устроила?
Как бы то ни было, нас обеих вытолкала из комнаты Соня, заявив, что ей необходимо пространство для реализации:
– Так что освобождайте комнату!
К моему безграничному удивлению, Серафима ее поддержала:
– Правильно, деточка. А мы в зал пойдем.
И куда делось ее «криминальная личность»? Или Соня теперь для нее еще и уголовным авторитетом стала?
Уж не знаю, что тут творится, но по пути в зал успела также отметить, что в комнате мальчишек тоже идет некое копошение, а дядя носится по квартире как полоумный таракан, расчесывая гриву.
Отнеся все это к сумасшедшему бреду, я решила все же поинтересоваться у старушки:
– Что тут творится?
– К сватанью все готовятся.
– Как это? Вы что, всем рассказали?
– Конечно. Все счастливы!
Я подумывала не грохнуться ли мне в обморок, тогда меня бы может в больницу отвезли… Кстати, а сам Фео разве сейчас не в больничке?
– Слушайте, Серафима Игнатьевна, а ведь Феоклист в больнице. Как же сватать будете без него?
– Не беспокойся, он будет!
Да, я могла бы сказать «Валите Вы, Сера, со своим Фео к чертям собачьим!«, но нет, блин! Это треклятое чувство вины перед его травмой не позволяет. К тому же ну что им стоит накатать на меня жалобу в прокуратуру? После второго привода в полицию, да еще и без помощи Шера, выбраться оттуда будет затруднительно. Так что надо обсуждать ситуацию исключительно с самим пострадавшим, а для этого надо его дождаться. Или попробовать переубедить старушку.
– Послушайте, но мы с Феоклистом вроде как не испытываем друг к другу нежных чувств.
– А нежных и не надо!
– И какие тогда надо?
– Какие надо узнаешь. А пока раздевайся. Надо бы уже скорее надеть на тебя платье и причесать.
Она принялась осуществлять все свои коварные замыслы по поводу меня, а в комнату вбежал Сеня с камерой и начал меня снимать.
Серафима обрядила мое тело в свой подвенечный наряд, к слову сказать, довольно простенькое платье без причуд и неожиданных аксессуаров.
– Ты суперски выглядишь, – сделал мне искренний комплимент братишка и ускакал снимать нечто более интересное.
Затем бабулька с непередаваемым садистским удовольствием делала мне начес, а после нашпиговала результат какими-то вонючими перьями. Мои гениально исчерканные ручкой руки она долго и упорно оттирала спиртом, так сильно, что я думала, у меня теперь там дырки будут. Макияж она доверила мне самой, сославшись на то, что спешит, а меня хитрым образом обманула и закрыла на балконе. В дождь. Я стучала и призывала к ее совести, но старушка подняла вверх большой палец и наказала ждать, это я прочла по ее губам, потому что мой любимый, обожаемый, самый лучший на свете папа установил во всей квартире звукоизолирующие окна! И мои крики никто не слышал. Счастье, что сверху есть небольшой козырек карниза, под ним я и спряталась, проклиная весь белый свет.
А тем временем в квартире царил настоящий хаос. Еще час назад раздался звонок, обманчиво не предвещавший ничего плохого. На пороге стояли Сера и Грипп, быстро введшие семейство в составе Максима, Сони, Сени и Стаса в курс дел. Каждый воспринял это по-своему. Максим тут же принялся изображать из себя модель броуновского движения, вспоминая, как проходят подобные события. Соня немного пребывала в ступоре, соотнося в голове, каким образом эти две неугомонные пенсионерки имеют отношение к Шерхану. Ничего не придумав, она спросила кто жених, на что те недоуменно уставились на нее и в один голос ответили:
– Феоклист!
– Это который ваш внук? – решила уточнить Соня у Агриппины.
– А есть сомнения? – с вызовом поинтересовалась у нее будущая родственница.
Сонька лишь покачала головой, загадочно ухмыльнулась и отправилась к папе, который даже не удосужился испросить, кто жених, узнать свою роль в подготовленном им на ходу сценарии. Нашлась роль и для Стасика, несмотря на все его тщетные попытки закрыться в комнате, а также правомерные увещевания и воззвания к здравому рассудку.
– Пап, у нас тут как бы семейная драма, – предпринял он последнюю попытку уговоров. – Лену замуж уже выдаем. А мы ведь еще наличие у нее парня толком не осознали и не переварили.
На что Максим лишь закатил глаза, пропустив мимо ушей последнюю фразу. Его зацепило слово «драма», а все остальное было лишним:
– Замечательно! Значит, так. Слушаем, все, сюда! Семья, прошу внимания! – вопль самозваного организатора был достаточно интригующим, чтобы оставить его без внимания, так что он возомнил себя великим режиссером и приступил к тщательнейшему выносу мозгов, который продлился, по общим ощущениям, вечность.
- Предыдущая
- 36/76
- Следующая
