Воспитание подростка - Круковер Владимир Исаевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/44
- Следующая
Никого из нас не заливает краска стыда из-за того, что все мы рождаемся, питаемся и умираем, как животные. Тогда не стоит и стыдиться, что во многих своих пристрастиях и поступках мы руководствуемся инстинктом.
Использование огня утилитарно, но тяга к огню у человека бессознательна, инстинктивна. Это единственный инстинкт, которого не знают звери. Инстинкт человека. Он возник у нашего далекого предка и сохранился в нас. Но как только не преломлялся он в сознании! Культы огнепоклонников. Разрушительные блаженства пироманов. Подожженный и заново отстроенный Рим. Пионерские костры. Вечный огонь в честь павших…
Думая подобным образом, мы открываем для себя еще один путь познать образ предка, а через это по-новому понять и себя, и своих детей.
Это стихотворение написал Николай Рубцов. И вот что интересно: возьмите любого поэта, найдите стихотворение воспоминание о родном доме, где прошло детство, и вы почувствуете силу такого стихотворения. О Родине или ничего, или хорошо.
А выяснено это было в опытах на перелетных птицах. Брали птиц в разном возрасте еще не вылупившихся, только что вылупившихся птенцов, слетков, покинувших гнездо, молодых, живущих с родителями, молодых чуть постарше, взрослых и перевозили из места, где были их родительские гнезда, в другое. На новом месте пернатых подопытных задерживали до начала осенней миграции на зимовки, окольцовывали и отпускали. А весной ждали по обоим адресам. Оказалось, что, слетав на зимовки, взрослые птицы возвращались «домой», причем поведение молодых зависело от возраста в момент опыта. Если их перевозили по достижении некоторого критического возраста, они возвращались к «родным пенатам» (то есть туда, откуда их увезли). Не достигшие этого рубежа возвращались туда, где их выпустили. Значит, у птиц привязанность к определенному месту на Земле образуется в детстве, в каком-то критическом возрасте. Где они в этом возрасте окажутся, там и будет их родина, на которую они станут возвращаться всю жизнь.
Заметьте, что инстинктивная родина не обязательно место рождения, это место, где прошел чувствительный отрезок детства. Теперь импринтинг родины изучен у многих животных рыб, черепах, птиц, млекопитающих. Видимо, этот же механизм действует и у детей в возрасте старше 2 и моложе 12 лет.
Как всякий собиратель, он должен был бродить. Но небольшое стадо брело не куда попало оно бродило по своей, общей для стада, традиционной территории. Это была их родина, которую они помнили и готовы были защищать. А дальне простирались владения других групп, Откуда их изгоняли. Кочевать по знакомой территории выгоднее уже известны и кормные угодья, и водоемы, и укрытия, и живущие на ней хищники.
В это время происходит импринтинг запечатление в мозгу облика окружающего мира. Запечатление навсегда. Став взрослым, животное будет стремиться не потерять этой территории, возвращаться на нее.
Если период запечатления короткий, а животное в это время малоподвижное, оно запомнит маленький участок. Если период длинный, как у человека, и животное много перемещается, оно запечатлеет обширную территорию. Для детей оседлого крестьянина их индивидуальная родина деревня и ее окрестности. Земли за их пределами чужды им, не влекут. Если жизнь складывалась спокойно, крестьянин мог не покидать родной деревни от рождения до смерти. Но и сын кочевника тоже запечатлевает родину обширную территорию, по которой он кочевал с родителями. Разные результаты, но основа одна. Кочевник не бродяга, не знающий дома.
Ребенок должен много ездить, это развивает в нем широту мышления, увеличивает способность к адаптации. И возможно, став взрослым, он выберет для постоянного проживания другое место, более для него подходящее.
Наша маленькая индивидуальная родима всегда прекрасна, где бы ни вырос человек в тундре или в тайге, в пустыне или на берегу моря, на островке или в городе, ибо она запечатлевается в нашем мозгу и окрашивается всеми теми положительными эмоциями, что так свойственны детству.
При возможности выбора выросший в изоляции олень предпочтет лес, а сайгак открытые пространства. Исходная среда человека всхолмленные берега озер и рек в саванне. И для нас до сих пор самый приятный ландшафт слабовсхолмленный, где деревья и кустарники чередуются с открытыми пространствами, а вблизи есть река или озеро. Недаром ведь люди безжалостно вырубают леса вокруг поселений в лесной зоне, но упорно сажают деревья вокруг поселений в степи.
Первобытные собиратель, охотник, садовод являлись естественными членами экологических систем. Казалось бы, их влияние на природу не было разрушительным и они не нуждались в запретах поведения, нарушающего окружающую среду. Более того, обладай они сильными запретами, человек не мог бы идти по пути прогресса. Но и представление о том, что только в наше время люди столкнулись с отрицательными последствиями воздействия на окружающую среду, неверно.
Неумеренный выпас скота и выжигание саванны превратили сначала Аравию, а затем и Северную Африку в пустыни. И от некогда многочисленных ее обитателей почти никого не осталось. Истощенные и брошенные земли, хранящие материальные остатки своеобразных культур, встречаются на всех материках. Где их обитатели? Все они жертвы катастроф, вызванных разрушением окружающей среды. Раз погибали те, кто не мог остановиться вовремя, раз выживали те, кто не доводил среду до катастрофы, значит, мог действовать естественный отбор: вырабатывались защитные механизмы, изменявшие поведение популяции при опасном нарушении экологической среды. Один из таких механизмов любовь к природе. Жалость к животным, к деревьям. Стремление не портить их зря, больше необходимого.
- Предыдущая
- 2/44
- Следующая
