Фантазм (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна - Страница 15
- Предыдущая
- 15/74
- Следующая
- У меня не получалось иначе… ну… чтобы…
Мужчина дрогнувшей рукой потер лицо, пытаясь уложить в сознании услышанное, и стараясь не думать, что его действия вообще-то не слишком отличались от изощренных надругательств, которые уже перенес этот ребенок. А ведь страшно подумать, что он сделал бы, доведи до конца свой «воспитательный» план! В школе создавали видимость желания, а он заставил Айсена хотеть на самом деле, методично довел до оргазма, что бы потом за это же и обвинить… Господи, хорошо, что мальчик ничего не понял!
Айсен наоборот ошеломлен тем, что ему понравилось то, что раньше несло в себе только унижение и боль. Теперь главное не навредить ему еще больше! Не навреди, - первая заповедь для врача, а он прежде всего врач… Врач, а не самец, которому сперма в мозги ударила!
- А сейчас, тебе было хорошо? - он осторожно отвел спутанные волосы со лба юноши и с облегчением увидел, что в синих глазах больше замешательства, чем страха.
- Да… - стесняясь признался Айсен, снова отчаянно краснея, - и совсем не больно!
- Тогда действительно все хорошо! - ладонь скользнула по щеке, и мальчик бездумно потянулся к ней. - Не бойся. Я не сделаю ничего, что тебе неприятно… Вообще ничего, если ты не захочешь.
Юноша жмурился, как разомлевший на солнышке котенок, разве что не мурчал. Фейран не удержался и погладил распухшие от его яростного поцелуя губы.
- Я был груб с тобой. Это не повторится, - поспешно заметил он, чтобы хоть как-то оправдать свой жест. В том числе для себя самого.
- Иди спать, Айсен, - сказал мужчина, прежде чем успел сделать еще что-нибудь, о чем потом пожалеет.
***
Айсен был как в чаду. Хорошо, что господин Фейран заметил, что его совсем кружит, - провел до комнаты, напоил чем-то, от чего по телу пошла расслабляющая волна, а в голове стало пусто и легко, уложил в постель, и посидел рядом, пока юноша не заснул.
Правда, много времени на это не потребовалось - заснул он мгновенно. Слишком много было событий и переживаний для одного дня!
Однако проснулся Айсен даже раньше, чем обычно, свернулся под покрывалом теплым комочком, недоверчиво прислушиваясь к себе: вчера… было это, не было? Не приснилось ли… На миг вдоль спины выстрелил холодок, и решившись, юноша потянулся, дотронулся пальчиком до отверстия меж своих ягодиц - мышцы поддались легко, но чуть-чуть заныли… Было!! Да и не приснится такое!
Айсен уткнулся лицом в подушку, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос. Мог ли он даже мечтать о том, что внезапно случилось с ним наяву?! И уж точно не думал, забыв от ужаса как дышать, когда его лапали жадные руки торговца, более чем уверенный, что это его будущий владелец.
Пока ждал господина в его спальне - трясло так, что зубы стучали друг о друга до крошева, даже в первый вечер с гостями Бабудай-аги не было страшнее, даже с рыцарем… После поцелуя господина Фейрана и вовсе будто провалился куда-то, показалось, что теперь-то он на самом деле умер. Окончательно и бесповоротно…
А потом холодная кромсающая его мгла вдруг отступила перед обжигающим цунами, неотвратимо захлестывающим от движения чутких сильных пальцев внутри и снаружи, пока юношу не накрыло с головой, и Айсен не утонул, растворившись в зыбком мареве блаженства. С ним еще никто никогда - ТАК!!
Он и не знал, что так может быть, не ждал и не верил, а оно само пришло. То, что с ним случилось, было огромным, необъятным, как мир, недостижимым, как луна в небе, и в тоже время близким. Непостижимым, как улыбка сфинкса, крохотной тайной где-то внутри, которую тоже уже никому не отнять. Словно монолитная стена разделила жизнь на две части: то, что делали с ним раньше это гадко, грязно и страшно… мерзко. А это - чудо!
И то, что последовало после - чудо еще большее! Поначалу, господин выглядел сердитым, но прежде, чем Айсен успел немного опомниться, уже улыбался, гладил… Не там, а просто по волосам, по щеке… и по губам один раз.
Интересно, а если бы он не боялся в тот момент до беспамятства, может быть и поцелуй тоже понравился бы?
Юноша даже фыркнул: какое глупое слово «понравилось»! Понравиться может лепешка с медом, а поцелуй… он дотронулся до еще немного припухшей губы. Не целуют рабов! Не целуют! Можно съездить кулаком, запихать немытый вонючий член в рот, чтобы в глотке застряло, и спустить, или рассуждать об эстетике карминовых губ вокруг багровой от напряжения плоти, пока эти самые губы сводит судорогой от отвращения… или не сводит, потому что сил чувствовать что-либо уже нет… Кому как больше нравится, и все это он уже выучил. А целовать - разве подобное может взбрести в голову, хоть неделю просиди за кальяном без отрыва?!
Может оказывается!
И ласкать можно до одури, и целовать и сидеть потом рядом, желая приятного сна, от чего особенно уютно и тепло на душе… Сердце в груди как-то непривычно сладко дернулось от неведомого раньше чувства.
Оно не исчезало, не угасало, и юноша весь день провел как во сне, до ледяного пота по хребту пугаясь, что все окончится, что это действительно был только сон и он очнется от стука Керима в решетчатую дверь… Что это вообще бред, и он все еще не пришел в себя после насилия Магнуса. Что вчера он упал в обморок от страха, повредился в уме наконец, и это волшебное ощущение не настоящее, и вот-вот его отправят в другой дом к другому хозяину.
Тем более, что господин Фейран был мрачен и раздражен. И сердце мальчика зашлось уже от непридуманного страха, восторженная эйфория схлынула, ушла, как вода в раскаленный песок, без следа. У Айсена даже голова закружилась, когда он услышал голос Ожье ле Грие.
Юноша осел там, где стоял, не донеся угощение, но о нем никто не вспомнил. Мыслей не было, - видно ужас его достиг уже такой степени, когда не ощущался вовсе. С ним сейчас можно было сделать все, что угодно - Айсен не заметил бы даже. Как не заметил того, что уходивший торговец, потрепал его по волосам, бросив:
- Жаль, конечно! Эх, сказал бы я твоему хозяину, как надоест - свистни, да такие глазки всю жизнь помнят!
И слов не понял, не услышал. А потом вдруг перед ним оказался господин, и юноша всем существом потянулся навстречу ладони, словно стряхнувшей чужое по-бандитски наглое прикосновение, вернувшей миру звуки и краски, и снова запустившей вперед бег времени.
- Айсен, ты в порядке?
Мальчик неуверенно кивнул.
- Болит что-нибудь?
- Нет, господин…
- Испугался? - сильные руки привлекли его ближе, заключая в теплые объятья, гладили напряженную спину.
- Не отдавайте меня… - слабый шепот, голова обессилено опустилась на подставленное плечо.
- Глупенький, кто тебя отдавать собирается!
Сколько они так сидели, - на каком-то сундуке в углу проходной комнаты, почти под дверьми, Фейран и доверчиво прильнувший к нему мальчик, для верности еще и вцепившийся в его халат практически мертвой хваткой, - их них двоих никто сказать не смог бы. Только внезапно Айсен ощутил почти невесомое касание губ - в ямочке, чуть ниже ушка… И еще одно, более смелое - на шее, там где самая тонкая кожица, под подбородком… И следующее: ниже, где вздрагивает голубая венка… еще ниже - в ямочку между ключицами…
- Ох… - юноша беспомощно откинул голову, теряясь уже не от страха, а от того, что с ним происходило и как отзывалось его тело на эти трепетные поцелуи. Руки мужчины все еще гладили его спину, только каким-то образом уже под одеждой и немного иначе, вызывая странную дрожь.
Рот господина накрыл его, и Айсен на мгновение замер от удивления, а потом с радостью раскрылся перед ним. Губы мужчины ласкали его, язык скользил уверенно, но не грубо… не жадно, а как будто пробуя на вкус… Юноша молился о том, чтобы изумительный миг не прервался, боясь, что ничего подобного не повторится больше. Ладони тем временем спустились до самой ложбинки меж ягодицами и разошлись, обнимая их, поддерживая и прижимая к себе теснее некуда.
- Предыдущая
- 15/74
- Следующая
