Дракон, играющий в прятки - Фарджон Элеонор (Элинор) - Страница 10
- Предыдущая
- 10/40
- Следующая
Тёмные мысли были им неведомы, а потому был неведом и страх, и дикие звери, в свою очередь, тоже не испытывали перед ними страха, и тоже понимали их речь.
Каждый день на рассвете они поднимались на стены замка и смотрели, как сверкающее солнце медленно выходит из пурпурного моря.
Маленький Король Амор навсегда запомнил то утро, когда Старейший осторожно разбудил его ни свет ни заря и, завернув в свой длинный серый плащ, стал подниматься по узкой винтовой лестнице, пока они не оказались на верхней площадке этого огромного замка, достававшего, как представлялось малышу, до самого неба.
— Солнце вот-вот поднимется и разбудит мир, — сказал Старейший. — Смотри, юный Король, не пропусти это чудо.
Амор поднял головку и приготовился смотреть. Он ещё только-только начинал осознавать окружающий мир, но ему нравился Старейший и всё, что тот говорил и делал.
Далеко внизу под скалой лежало море. Ночью, спящее, оно выглядело тёмно-синим или лиловым, но теперь постепенно приобретало новый оттенок. Небо тоже менялось, становясь всё бледнее и бледнее. Потом и небо и море сделались немного ярче, и вот по земле и по водам разлился нежный румянец и все маленькие облачка на небе стали совершенно розовыми. Король Амор улыбнулся, потому что в кронах деревьев и зарослях кустов уже слышались птичьи голоса и что-то ослепительно-золотое поднималось из-за края океана, рассыпая по волнам сверкающие блики. Оно поднималось всё выше и выше и сделалось таким ярким и чудесным, что он невольно вскинул ручку и радостно вскрикнул. Но в следующее мгновение ему пришлось отпрянуть назад, потому что рядом раздался громкий шум и мощное хлопанье крыльев — то снявшийся с соседней скалы орёл воспарил в сияющие утренние небеса.
— Это орёл, наш сосед, — сказал Старейший. — Он проснулся и полетел приветствовать солнце.
Маленький Король сидел словно завороженный, и, когда из слепящего блеска на краю мира выскочил шар из живого золота и огня, ему уже не надо было объяснять, что взошло солнце.
— Так оно появляется каждый день на рассвете, — сказал Старейший. — Давай смотреть вместе, и я кое-что расскажу тебе о нём.
Потом они сидели на стене и Старейший рассказывал. Он рассказывал о маленьких зёрнышках, спрятанных в тёмной земле и ждущих, чтобы ласковое тепло солнца вызвало их к жизни — тогда они покроют вспаханные поля волнами пшеницы; рассказывал о семенах прекрасных цветов, согретых, пустившихся в рост и выбрасывающих каскады благоуханных соцветий; он рассказывал о корнях деревьев и о густом соке, который — разбуженный этим теплом — поднимается к ветвям и дарит им пышную листву, трепещущую на летнем ветерке; и рассказывал о мужчинах, женщинах и детях, радостно спешащих навстречу этому золотому чуду.
— И каждый день оно греет, каждый день зовёт, и пестует, и встречает новую жизнь. Но многие забывают об этом чуде. Когда идёшь, держи голову выше, юный Король, и не забывай смотреть вверх. Помни о солнце.
С тех пор они поднимались сюда каждое утро и вместе смотрели на чудо зарождающегося дня; а когда небо в первый раз за всё это время стало вдруг тяжёлым от туч и солнце не появилось из-за края мира, Старейший сказал ещё одно.
— Всё золото теперь там — за серым и лиловым занавесом. Это тучи отяжелели от мягкого дождя. Потом их прорвёт, и дождь обрушится на землю ливнями и великолепными грозами, и жаждущая земля выпьет его. И всё будет пить его — и семена, и корни, — и мир наполнится радостью и свежей жизнью, и забьют прозрачные родники, и ручьи побегут с весёлым лепетом через зелёную лесную сень. И для зверей на водопоях будет вдоволь свежей и чистой воды, и люди почувствуют себя обновлёнными и полными свежих сил. Когда идёшь, держи голову выше, юный Король, и не забывай смотреть вверх. Помни о тучах.
И слыша это каждый день, Король Амор хорошо усвоил, что такое солнце и туча, и полюбил их, и стал чувствовать себя их братом.
В тот день, когда ему довелось впервые увидеть грозу, Старейший снова взял его наверх, и вместе они смотрели, как тёмные тучи извергают на землю потоки воды, и как молния пронзает их пурпур своими ослепительными копьями, а гром бьёт и крушит какие-то невидимые глазу твердыни, и ветер ревёт вокруг замка на скале, и бьётся о его башни, и гнёт ветви самых могучих деревьев, и обволакивает землю пеленой дождя. Король Амор стоял прямо и невозмутимо, как маленький солдат, но на душе у него было неспокойно: он спрашивал себя, где прячутся все мелкие птички и где теперь орёл — в гнезде или улетел?
Пока бушевала гроза, Старейший стоял не шелохнувшись. В своем длинном сером плаще он казался ещё выше обычного, и его странные глаза были глубокими, как море. Наконец он сказал, спокойно и размеренно произнося слова:
— Это голос неведомой людям силы. И хотя она говорит, никто из людей ещё до конца её не понял. Внимай ей. Пусть душа твоя притихнет. Слушай, юный Король. Когда идёшь, держи голову выше и не забывай смотреть вверх. Не забывай о грозе.
И так Король научился любить грозу и целиком растворяться в ней, не ведая страха.
Но больше всего он радовался своим братьям-звёздам, и — может быть, оттого, что в первую ночь по рождении он, сам того не зная, приветствовал их, лежа на душистом мху под тёмно-синим небом, — они казались ему ближе всего на свете.
Каждую ясную ночь, пока он был ещё маленьким, Старейший брал его с собой на крепостную стену и оставлял засыпать под этими сверкающими мириадами, но вначале, не спуская его с рук, обходил кругом весь огромный замок или просто сидел с ним среди этой царственной тишины, иногда тихонько рассказывая о разных чудесных вещах, иногда же вовсе не произнося ни звука, а только глядя в высокое небо и прислушиваясь к звёздам, говорящим ему о вечном покое.
— Если глядеть на них долго, — говорил он, — то душа успокаивается и забывает обо всём мелочном. Они отвечают на все наши вопросы, подтверждая, что земля — лишь один из великого множества миров. Храни покой в своей душе и не забывай смотреть вверх — тогда тебе станет понятен их язык. Помни о звёздах.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
И по мере того, как сам маленький Король рос день ото дня, мир казался ему всё более прекрасным и полным чудес. В нём были солнце и луна, звёзды и грозы, стремительные копья дождя, нежные стрелки растений, полёт орла, песни и гнёзда маленьких птичек, сменяющие друг друга времена года и не устающая трудиться могучая чёрная земля с её щедрыми урожаями.
— Сколько чудес на одной земле, и ты на ней человек, — говорил Старейший. — Когда идёшь, держи голову выше, юный Король, и не забывай смотреть вверх. Помни и о самом маленьком чуде.
Он помнил всё и жил, глядя на мир большими, ясными, светящимися радостью глазами. На скале он ни разу не слыхал дурного или недоброго слова и не ведал о существовании мелких и тёмных мыслей. Когда он подрос настолько, что мог уже гулять один, то стал нередко уходить в горы, не страшась грозы и диких зверей. Львы с лохматыми гривами и их подруги подходили и ластились к нему, как некогда их предки ластились в райском саду к юному Адаму. И он ни разу не усомнился в том, что они его друзья. Ему никогда бы не пришло в голову, что есть люди, убивающие своих диких братьев.
Проводя много времени на королевском дворе, он научился ездить верхом и часто упражнялся в силе и ловкости. Он так и не познал, что такое страх, и не боялся, что какое-то дело может оказаться ему не по силам. Становясь с каждым днём сильнее и прекраснее, он уже в десять лет был ростом с шестнадцатилетнего юношу, а в шестнадцать выглядел молодым великаном. Впрочем, это не так уж и удивительно, ведь он был братом грозы и жил по соседству с могучими и сиятельными звёздами.
Только однажды, когда ему исполнилось двенадцать лет, с ним произошло нечто странное и неприятное. Как-то раз из королевства на равнине ему был прислан специально для него выращенный молодой скакун. Никогда ещё королевские конюшни не видывали столь великолепного животного. Когда коня привели на двор, глаза Короля-мальчика засияли от радости. Почти всё утро он провёл, объезжая и тренируясь брать с ним барьеры. Из своей башни Старейший слышал его восхищённые возгласы и подбадривающие крики. Потом, желая испытать своего красавца, Король отправился верхом по извилистой горной тропе.
- Предыдущая
- 10/40
- Следующая
