Шаг в преисподнюю - Горъ Василий - Страница 18
- Предыдущая
- 18/69
- Следующая
Погода стояла просто чудесная – двадцать семь градусов тепла по Цельсию, ветер два метра в секунду и абсолютно чистое небо. Видимо, поэтому добрая половина свободных от тренировок и полетов беккеровских Оборотней стояла на улице, греясь под лучами медленно опускающегося к горизонту светила.
Ответив на приветствия тех, кого еще не видела, и отказавшись от десятка предложений подвезти, я лениво поплелась по направлению к зданию бара. Резонно рассудив, что прогулка в такую погоду однозначно лучше, чем полет на «Капле». А я никуда не тороплюсь.
В «Гнутой Подкове» было многолюдно: кроме десятка наших соседей по казарме и ребят из свободной смены «четверки», там отдыхало человек двадцать парней из подразделения обслуживания космодрома, столько же офицеров планетарной пехоты и добрая половина экипажа «Посейдона». Однако столик в дальнем от двери углу помещения, облюбованный нами еще в первые посещения заведения Толстого Тэда, оказался не занят: с некоторых пор он считался нашим. И все попытки его оккупировать быстренько пресекались. Причем даже не хозяином, а обычными завсегдатаями: фразы «здесь отдыхают Демоны» хватало, чтобы остудить пыл самых отвязных новичков. Естественно, мы не возражали – знать, что в баре всегда есть где примоститься, было приятно. Зато к постоянным попыткам отдыхающих там ребят оплатить наши счета мы относились крайне негативно. Так же, как и к нежеланию Тэда брать с нас деньги за что бы то ни было. Кстати, эту войну с хозяином «Подковы» мы выиграли с большим трудом. И только после того, как догадались заявить, что если он продолжит на этом настаивать, то мы просто перестанем у него появляться. И будем питаться где-нибудь еще. Однако, согласившись с этим аргументом, хитрить он не перестал. И периодически пытался «забыть» вписать в счет то или иное блюдо или пару бокалов напитков, каждый раз жутко расстраиваясь, когда его на этом ловили.
Зато убедить завсегдатаев, что вставать при появлении в баре любого Демона не надо, мы так и не смогли – в каком бы состоянии ни находились отдыхающие, увидев, что кто-то из нас появился на пороге, звучала команда «Офицеры, смирно!». И через мгновение посетители бара замирали лицом к входным дверям. И к тому, кто там находился.
Вот и сегодня, стоило мне окунуться в полумрак «Подковы», как раздался слитный грохот отодвигаемых кресел, и в помещении установилась мертвая тишина…
– Всем доброго вечера! – улыбнулась я. – Рада вас видеть…
Увидев, что я в хорошем настроении, посетители засияли и наперебой принялись со мной здороваться.
Отвечая на рукопожатия и похлопывания по плечу, я с трудом добралась до своего любимого места и, опустившись в кресло, подмигнула оказавшемуся рядом Тэду:
– Литр апельсинового сока и шоколадное мороженное…
– Как прошел день? – утвердительно кивнув, поинтересовался хозяин заведения. – Опять прыгали к Циклопам?
– Угу… – «Сарафанное радио» базы работало чуть ли не быстрее, чем мыслесвязь. Стоило нашим кораблям уйти в гипер, как диспетчеры Башни сообщали об этом своим друзьям, те – кому-нибудь еще, и через какие-то минут десять чуть ли не весь Лагос принимался активно обсуждать место, в которое мы, по их мнению, собрались, и сколько новых Циклопов будет нанесено на обтекатели «Кречетов» после нашего возвращения. Если верить рассказам Тэда, то с каждым часом нашего отсутствия настроение жителей планеты все ухудшалось и ухудшалось. И где-то через сутки всегда превращалось в замогильное – диспетчеров Башни и Ключей дергали чуть ли не каждую минуту, интересуясь, не появились ли мы на экранах системы дальнего обнаружения и действительно ли они не слышали, куда именно мы собирались. Настроение падало даже у командиров кораблей Шестого флота: сразу же после нашего ухода в системе объявлялась десятиминутная готовность, а число патрулей, барражирующих за орбитами Лагоса-шесть, удваивалось…
– Судя по твоему настроению, слетали неплохо? – зачем-то протерев рукавом и без того идеально чистый столик, поинтересовался Тэд.
– Да. Можно сказать и так… – улыбнулась я. – Можешь сообщить своему юному бухгалтеру, что на машине его любимого Большого Демона скоро появится еще четыре Циклопа…
– Бухгалтер тут… – Мой собеседник рассмеялся и кивнул головой в сторону стойки бара. – Чем-то здорово озабочен и пытается сообразить, можно ли к тебе подойти…
– Буду рада с ним побеседовать… – искренне ответила я. – Только, боюсь, одной порции мороженного для серьезной беседы с твоим сыном будет маловато. Тащи две…
Томми, появившийся из-за стойки буквально через секунду после того, как за нее зашел его отец, выглядел на редкость хмурым. Добравшись до моего столика и поздоровавшись, он деловито уселся в свободное кресло и, сдвинув брови к переносице, пристально посмотрел мне в глаза:
– Тень! Я могу поговорить с вами, как мужчина с му…женщиной?
– Да, конечно… – Почувствовав, что мальчишку беспокоит что-то серьезное, я постаралась не улыбаться.
– Помните нашего директора? Ну, тот тип, который пытался объяснить Большому Демону, что без чьего-то там разрешения говорить с нами нельзя?
– Конечно, помню! На редкость гнусный тип… – вздохнула я.
– Так вот, он ведет уроки физики. В старших классах… – угрюмо пробормотал Томми. – И старший брат Лизы рассказал ей, что позавчера он распинался про какие-то силы, действующие на… В общем, эту тему я еще не проходил… – почувствовав, что не может объяснить того, что не понимает, мальчишка покраснел и сжал кулаки. – Короче, он иллюстрировал действие этих сил на примере «Кречета» Гашека. И сказал, что если бы Яков не трепался с друзьями, а просто захотел, то легко сбил бы боеголовку, которая упала на Нью-Бирмингем. И что мощности двигателей его «Кречета» вполне хватало для совершения поворота нужной крутизны…
У меня потемнело в глазах. А потом закололо в суставах пальцев…
– Тень! Тень!! Тень!!! – Заставить себя среагировать на перепуганный голос мальчишки оказалось неимоверно тяжело, тем более, что я рефлекторно впрыснула в кровь «коктейль» и ушла в состояние замедленного времени.
– С вами все в порядке?
Увидев бледное пятно лица Томми, размахивающего руками перед моим животом, я вдруг сообразила, что стою… и медленно опустилась обратно в кресло.
– Да. В порядке. Извини…
– Вы сломали стол… – Показав глазами на смятую пластиковую поверхность, на которой отпечатались следы моих пальцев, мальчишка тоже сел на свое место и, виновато опустив взгляд, в полголоса пробормотал: – Простите! Я не должен был вам этого говорить…
– Нет. Ты все сделал совершенно правильно, малыш! – стараясь держать себя в руках, ответила я. – Смотри сюда…
Увидев виртуальный экран, развернувшийся над моим коммом, Томми мгновенно вылетел из своего кресла и, оббежав изуродованный стол, замер рядом с моим плечом.
– Это запись того боя в атмосфере так, как ее видим мы на экране своего шлема. Вот эти метки – наши «Кречеты»… Это – торпеды Циклопов… Вот тут их боеголовки начинают делиться… – рассказывая о том бое, я иллюстрировала каждое свое слово кусками записей. И не сразу заметила, как вокруг моего столика образовалась стена из превратившихся в слух людей.
– Видишь, вот метка той боевой части, о которой говорил ваш… ублюдочный директор… – еле сдержав рвущийся наружу мат, пробормотала я. – А эта полоска показывает состояние здоровья пилота. В данном случае – Яши. Когда она зеленого цвета – с ним все нормально. Если желтая – он находится близко к пределу возможностей своего организма. Красный цвет означает, что в любую секунду он может потерять сознание от перегрузок…
– Зеленый? Полоска же все время в красной зоне! – подал голос кто-то из толпы. – Как он летал?
– Вот как… – Я вывесила еще один экран, и вывела на него изображение лица Гашека так, как его видел Семенов в своем шлеме. Красные, полопавшиеся от запредельных перегрузок склеры; набухшие веки, оттянувшиеся вниз; следы от струек крови, вытекающей из носа и ушей, из-за постоянной смены векторов тяги исполосовавшие все его лицо. – По-твоему, он тут болтает с друзьями?
- Предыдущая
- 18/69
- Следующая
