Демон - Горъ Василий - Страница 67
- Предыдущая
- 67/73
- Следующая
Родригес среагировал не сразу — пытался подключить свой комм к искину кабинета. И что-то бормотал себе под нос.
— Что, оглох? Рассказывай! — нахмурился генерал. — Насколько я понимаю, ты сейчас должен быть на Нью-Джорджии! Чего прилетел, спрашивается?
— Проблемы. С Лолитой Шкловски… — не отрываясь от своего занятия, пробормотал майор, — Я был вынужден отправить ее на аборт…
— Все было так плохо? — нахмурился Харитонов.
— Плохо? — Рамон подпрыгнул на месте и уставился на начальника. — Что значит «плохо»? Все было ужасно! Хуже некуда! Обычная женщина не способна выносить ребенка от Демона! И я ей это говорил!!!
— Не шуми. Рассказывай с самого начала…
— Да что тут рассказывать? — еле слышно пробормотал Родригес. — До момента имплантации яйца на поверхность слизистой оболочки матки все было нормально. Но как только в активно развивающемся эмбрионе начали появляться зачатки костной, мышечной и нервной систем, как в организме Шкловски начались необратимые изменения. Вы вообще представляете, сколько всего необходимо организму будущего Демона для синтеза того, что мы в него вложили? Ну, скажем, хотя бы измененной костной ткани? Или БК?
— Н-нет… В подробности не вдавался… — покачал головой генерал. — И, если можно, избавь меня от слишком заумных объяснений, ладно? Все равно я мало что понимаю в этих ваших эмбрионах, гормонах и имплантациях.
— Ясно… — раздраженно повысил голос майор. — Короче, если очень примитивно, то у внутриутробного развития плода есть свои законы. Скажем, на пятой неделе беременности у эмбриона должны определяться зачатки головы, рук, ног, хвоста, жаберные щели. На восьмой — оформиться лицо, различаться ушные раковины, нос, рот. На четырнадцатой должны быть видны не только конечности, но и ноготки на пальцах. То есть его развитие предсказуемо. Но это касается эмбриона НОРМАЛЬНОГО человека. А то, что началось со второй недели у эмбриона в матке Лолы, иначе, как тихим ужасом, не назовешь. Во-первых, пошли структурные изменения в генетической программе развития плаценты. В клетках иммунной системы, присутствующих в эндометрии и депидуальной оболочке…
— Стоп! Я тебя уже не понимаю! — перебил подчиненного Харитонов. — Просил же — БЕЗ зауми!
— Да разве это — заумь? Ребенок старался перестроить организм Шкловски так, чтобы тот мог синтезировать все те химические вещества, которые были необходимы для нормального развития эмбриона. И заодно инициировал начало мутаций, способных изменить мать по своему образу и подобию. Наша попытка приостановить мутации Шкловски ни к чему хорошему не привела — сначала развитие плода замедлилось, а потом оно вообще пошло куда-то не туда. И начало разрушать материнский организм. В общем, вернуть развитие эмбриона в норму нам не удалось… — Рамон запнулся, дико посмотрел на начальника и, подумав, продолжил: — Шкловски сейчас в реанимации. И гарантий, что она оклемается, у меня нет…
— Может, стоит пропустить ее через Проект? — помрачнев, спросил Харитонов. — Есть шанс, что, если она пройдет все те изменения, которые необходимы для создания Демона, она оправится?
— Мы об этом думали. Но шанса нет: я могу объяснить причины, но… несколько заумно…
— Не надо. Верю на слово… Ладно, будем надеяться, что с девочкой будет все хорошо…
— С девочкой? — снова взбесился Рамон. — Эта девочка — законченная дура! Она прекрасно знала, причем еще год назад, что такое беременность у женщины-Демона. Во всех подробностях. Начиная с того, что процесс должен продолжаться не менее четырнадцати месяцев. И заканчивая тем, что нормальная женщина НЕ СПОСОБНА выносить ребенка от модификанта. И что эксперименты, подобные тому, который она попробовала осуществить, — самоубийство! Тот защитный механизм, который она «смогла» обойти, был придуман именно из-за этого! Как можно было додуматься до такой глупости?
— Не знаю… меня она поставила перед фактом…
— Меня тоже! И знаете, что она сказала мне перед моим отлетом? — судорожно сжимая и разжимая кулаки, воскликнул майор.
— Что?
— «Зато мы теперь точно знаем, что если не получилось у нас, то и у других не получится…» Бред!!! Мы и так это знали!
— Успокойся. Она взрослая женщина, к тому же врач, ученый, и сама сделала свой выбор. Вы все ненормальные — пытаясь решить какую-нибудь интересную проблему, часто перестаете задумываться о ее последствиях. Особенно если они касаются лично вас… — грустно вздохнул Харитонов. — Только не говори, что я не прав…
— Правы… — удрученно подтвердил Родригес. — Но от этого мне не легче: Лола — отличный специалист, и такой безалаберности с ее стороны я не ожидал. Представляете, когда мы начали блокировать мутации, она устроила мне истерику! Требовала «не вмешиваться в процесс и дать ей нормально выносить ребенка»! Видите ли, «вмешиваться в чужой эксперимент не этично», «любой нормальный мужчина должен уважать будущую мать» и «вместо того, чтобы мешать плоду развиваться, лучше вводить необходимые ему вещества внутривенно». Да, я понимал, что изменение гормонального фона должно влиять на психику будущей матери, но чтобы так сильно? Она же сама видела показания контрольной аппаратуры! И не могла не понимать, что эмбрион ее убивает!
— Что ж, теперь будем дуть на воду… — тяжело вздохнул генерал. — С этим вопросом мне все понятно. Тебя беспокоит что-нибудь еще?
— Да. Проблемы с Шкловски, конечно, серьезнее некуда, но я прилетел не из-за нее. Мне не нравятся последние отчеты о психологическом состоянии Гомеса…
— Я ничего такого не заметил… — встревожился генерал. — Если я не ошибаюсь, то после визита Лолы у него все нормализовалось. Или не так?
— Да. На какое-то время. А после неудачного вторжения Циклопов наметились очень тревожные тенденции. Я пока не понимаю причины и хочу разобраться на месте…
— Может, стоит на какое-то время отстранить его от полетов? Ну, пока не разберешься в причинах…
— Пока не знаю… — вздохнул Рамон. — Я сегодня устрою всему подразделению несколько контрольных тестов и на основании полученных результатов приму решение…
— Боюсь, что сегодня не получится: в восемнадцать часов по обшегалактическому времени в системе должен всплыть транспорт с «Зомби» генерала Белоцерковского. Порядка двух часов уйдет на импринтинг и где-то столько же — на базовый курс тренировок. А на шесть утра нами запланирован рейд к Этли. Мак-Грегор требует результатов, и как можно быстрее…
— Что за бойцы? И при чем тут импринтинг? — удивленно посмотрев на начальника, спросил Родригес.
— А-а-а! Да ты же не в курсе! — воскликнул Харитонов, — Сейчас расскажу…
…Транспортный корабль «Эльба» всплыл за орбитой Лагоса-восемь и, не успев толком сориентироваться в пространстве, сразу же вывел маршевые двигатели в форсированный режим. А через несколько секунд возле него возникла россыпь из более мелких точек — четыре эсминца и восемь истребителей эскорта.
«Здорово перестраховались… — восхитился генерал. — Аж двенадцать бортов сопровождения. Впрочем, передвигайся мои Демоны не в боевых кораблях, а на борту такого же корыта, я бы тоже о них побеспокоился»…
— Башня! Я — Зет-один! Прошу посадочный коридор в квадрат двести шесть! — Услышав голос генерала Белоцерковского, Харитонов кивнул растерянно посмотревшему на него диспетчеру и улыбнулся: посадка в этот квадрат кораблей, не принадлежащих подразделению Демонов или Оборотням Шестого флота, разрешалась только после личного указания полковника Ридли. Или капитана Волкова. Или высших офицеров ВКС.
— Зет-один! Я — Башня. Посадку в квадрат двести шесть разрешаю… — с легким удивлением в голосе ответил диспетчер и отключился от общего канала.
Кинув взгляд на метки звена Вильямс, двигающегося по направлению к «Эльбе», генерал угрюмо постучал кончиками пальцев по краю резервного терминала: несмотря на оптимизм, высказанный Мак-Грегором по поводу перспектив совместных операций Демонов и Зомби, его, как и Курта Роммеля, мучили сомнения.
- Предыдущая
- 67/73
- Следующая
