Имею топор — готов путешествовать - Шепельский Евгений Александрович - Страница 6

Ах ты!..

Иногда убийство — это отличная штука, чтобы восстановить душевное равновесие и снова взглянуть на мир сквозь розовые очки. Впрочем, я сдержался, прикусив губу и ущипнув себя за руку. Барахолка всего в квартале отсюда. Там сотни лавок, в каждой из которых у вас, не торгуясь, примут краденое даже в три часа ночи.

—Минутку, я вернулся... не с пустыми руками? — Голос мой предательски дрожал.

—Ага, с бутылками в охапке. При этом ты рыдал и упросил меня назвать тебя распоследней сволочью. Я назвал, просьба-то пустяковая.

—Поздравляю, Фатик, ты пропил фамильный топор, — без особой радости заметил гном.

Фамильный топор за какие-то бутылки с элем!

Гритт, вот она, конечная точка падения! Пропасть нищеты и позора, откуда прямая дорожка — в тюрьму и на виселицу. Так обычно кончают герои, не вовремя свернувшие с предначертанного пути. Кто там говорил, что приключения оплачиваются плохо? Может быть, зато ты берешься за дело, которому обучен с детства. Так нет, понадобилось тебе свернуть в сторону цивилизации, идиот! Варвар-коммерсант, каково? Бездарный коммерсант с пустыми карманами. И даже если я отыщу топор, на какие деньги его выкупить? Может, продать себя или Олника в рабство?

Ой, как же мне стало худо!

Напарник, кажется, прочувствовал мое состояние: он кашлянул и дернул меня за рукав:

—Пойдем-ка наружу. На квартире у меня осталась кубышка... Мы слегка подправим здоровье, а потом обмозгуем, как выудить твой топор.

Вот же шельмец! А ведь говорил, что истратил все до гроша!

Мы вышли.

Снаружи моросил мелкий дождь, и, словно издеваясь, сквозь рваные тучи проглядывало солнце. Изумительное утро!

В этот миг на меня обрушился воз битого камня:

-ЗДРАВСТВУЙ, ФАТИК!

Я уже говорил, что в приставы частенько набирают троллей. Так вот, их было двое (рост — за семь футов, коричневые служебные робы прилагаются), и одного я хорошо знал, потому как он доставал меня уже месяц. Тролль — существо крайне неприхотливое и выносливое, способное работать круглые сутки без отдыха. Вот почему их охотно нанимают частным образом, чтобы капать на мозги должникам и тем, кому просто нужно капать на мозги с какой-то целью. Ну а поскольку тролль формально находится на государственной службе, нападать на него чревато. А, и еще: тролли умеют говорить громоздким басом, когда захотят.

-ГРАФИНЯ ШЛЕТ ТЕБЕ ПРИВЕТ...

Великая Торба!

-И СООБЩАЕТ, ЧТО РЕШИЛА ПРЕДОСТАВИТЬ ТЕБЕ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС ВСТУПИТЬ С НЕЮ В БРАК.

Дамы высшего света обычно развратны как кошки и столь же верны, они любительницы легких приключений, не способные связать себя серьезными отношениями. На это я и рассчитывал, заводя роман с графиней Марлиной дар Конти (поверьте, я привожу ее полное имя вовсе не с целью похвастаться!). В этот раз я ошибся. Она оказалась упорна, умна и до краев наполнена добродетелью. Увы, у меня не было к ней чувств. Короче, это была ошибка, за которую я расплачивался уже месяц. Боги, да за последние пять лет я только и делал, что ошибался!

—Доброе утро, Шкерт. Передай графине, что я умер.

—Я ПЕРЕДАМ, ФАТИК! — Большая зеленая голова с ушами-трубочками наклонилась, маленькие глазки цвета базальта моргнули, нижняя челюсть захлопнулась с лязгом и грохотом.

—Спасибо.

Наличие мозга у тролля не доказано, ибо после смерти тролль сразу превращается в камень (который дробят на булыжники, чтобы мостить ими улицы, замечу), и даже если разрубить ему башку, умирает, разбрасывая вокруг каменную крошку. В целом же, как предполагают ученые, мыслительный процесс тролля протекает где-то в объемном кишечнике.

Но это несущественно. Существенным было то, что без топора я не мог разрубить Шкерту его дурную башку.

Сверху послышался шум: кто-то открыл окно, к моим ногами посыпался разный мелкий мусор.

Девчонка выдвинулась наружу по плечи, быстро, решительно, и я было испугался, что она отдаст приказ троллям нас задержать. Несмотря на облик увальней, эти существа достаточно быстры и ловки, к тому же научены колошматить людей, соразмеряя удары со своей мощью — то есть так, чтобы не изувечить.

Но нет, она просто выглянула на звук камнепада. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, и меня почему-то смутило, что она может разглядеть намеки на лысину на моей макушке. (Да, герои тоже лысеют, поверьте! Герои мужского пола, я имею в виду.) Потом я развел руками и, показав на Шкерта, качнул головой:

—Я не собираюсь жениться! Ну вот зачем я ей это сказал? Окно захлопнулось.

—Я ПЕРЕДАМ, ФАТИК!

—Заодно скажи графине, что я выпил горькой, упал с моста и уплыл на закат.

—Я ПЕРЕДАМ, ФАТИК!

И еще этот идиот, готовый повторять за мной буквально!

—Графиня обидится, наверно, — сказал напарник, когда мы двинулись прочь. — Кстати, ты мог бы попросить у нее денег... под обещание свадьбы. Ты такой видный кавалер!

—Заткнись, будь другом. — Этот хитрец прекрасно знал, что такие обещания не пустой звук для варвара, живущего по этическому кодексу Джарси.

—Марлина — хорошая женщина, — подумав, сказал Олник, — она подарила мне шикарный набор для бритья на прошлое День рождение! Она не забывает твоих настоящих друзей, а это дорогого стоит! Тебе будет с ней хорошо, а я мог бы вести ваши финансовые дела...

—Эдак через месяц у нас с Марлиной окажутся одни подштанники на двоих.

Он отмахнулся.

—А с этой девкой... эльфкой... Мягко ты с ней. Тебе надо было по-своему, по-варварски: «Идьи сьюда, жэнщына!» Ну как-то так.

—Да-да, — кивнул я. — «Парьяботить вьесь мир, убьить мужчьин, заковать в цепьи их женьщьин и увидьеть их сльезы!» — Так любил сказануть мой старый знакомец-недруг из конкурирующего клана Джегер, здоровенный лоб Кругель по кличке «Отступник». Тоже варвар, только с мечтами о мировом господстве, отринувший этический кодекс Джарси. С прикусом у него было что-то и с дикцией, а что касается мозгов, то они с детства были свернуты налево. Боги, Небо, да откуда такие берутся? Говорят, он сейчас правит одним из Черных королевств на краю Южного Континента и исправно плодит маленьких мулатов в своем гареме, за что получил от местных почетное прозвище Черный Пахарь. Конечно, не мировое господство, но уже кое-что, хотя я никогда не понимал этого глупого пристрастия к жестокости и власти. «Йя жьиву, йя убьиваю, йя радостный!» К черту!

—А вот еще можно было бы тебе на ней жениться, взять побольше денег и слинять!

Я глубоко вздохнул, жалея, что не могу оторвать Олнику бороду.

Туман с моря еще стелился над мостовой, накрапывал дождик, и вообще было чертовски неуютно. Куртку я забыл дома, рубашка застегивалась только на две пуговицы, короче, я слегка продрог.

А гному хоть бы хны; они вообще с холодом на «ты», негодяи.

Проклятые шлепанцы издавали назойливое «хлоп-хлоп!» и жали ноги. От свежего воздуха кружилась голова.

Некоторое время мы двигались молча («хлоп-хлоп!»), покачиваясь в унисон. Внимания мы не привлекали: в бедных кварталах Харашты и без нас хватало разнообразных босяков.

Наконец Олник поглубже вдохнул и («хлоп-хлоп!») с неподдельным пафосом изрек:

—Варвар в тапках — это не шокерно! [6]Женись на графине, она купит тебе малиновые сапоги из крокодильей кожи, а заодно поможет выручить топор!

—А безбородый гном — шокерно? — огрызнулся я. — Гритт! Клянусь, я возьму ее в жены при условии, что ты будешь стирать пеленки нашим детям, а их я планирую не меньше пяти!

Он немного подумал («хлоп-хлоп!») и сказал:

—Тогда нам остается трескать затируху из лежалой муки и плакать над разбитой жизнью. Честно — я не знаю, где еще взять оборотный капитал для новых дел. Наша репутация никогда еще не падала так низко...

Я хмыкнул:

—Вот разве что объявить тебя пророком и создать новый культ? По крайней мере, в глупых прихожанках у нас не будет недостатка. Еженощные оргии, мешки денег...