Занавес - Кристи Агата - Страница 22
- Предыдущая
- 22/38
- Следующая
— Зачем ты заходила в его комнату?
Она посмотрела мне прямо в глаза. В ней не чувствовалось раздражения, только холодность. Несколько секунд она молчала.
Я опять схватил её за руку.
— Я не потерплю этого, говорю тебе. Ты не понимаешь, что делаешь.
— Я думаю, у тебя пошлый склад ума, — язвительно произнесла она.
— Как сказать. Ваше поколение любит унижать нас, но у нас, по крайней мере, были определённые принципы.
Пойми, Джудит, я запрещаю тебе иметь какие — либо дела с этим человеком.
Она пристально посмотрела на меня и спокойно произнесла:
— Понимаю. Так вот в чём дело.
— Ты любишь его?
— Да.
— Ты не знаешь, что это за человек. Не знаешь! Затем слово в слово я передал ей всё, что услышал об Аллертоне.
— Теперь ты понимаешь, — сказал я, — что это подлое животное.
Казалось, её не тронул мой рассказ. Она презрительно усмехнулась.
— Уверяю тебя, никогда не считала его святым.
— Разве это не имеет для тебя никакого значения? Джудит, ты не можешь быть такой испорченной.
— Называй это как хочешь.
— Джудит, ты не.., ты не…
Я не мог произнести этих слов. Она вырвала свою руку.
— Послушай, отец. Я делаю то, что считаю нужным. Не запугивай меня. Не нужно проповедей. Ты не сможешь остановить меня.
В следующий момент она выбежала из комнаты.
Ноги мои дрожали. Я опустился на стул. Всё было хуже, гораздо хуже, чем я предполагал. Мне не к кому было обратиться за помощью. Её матери, единственного человека, который мог бы помочь, уже не было в живых. Теперь всё зависело от меня.
Не думаю, что я когда — либо страдал так сильно, как в те минуты…
Наконец я заставил себя подняться, умылся, побрился, переоделся и спустился к обеду. Вёл я себя, как мне кажется, обычно. Никто, по-моему, ничего не заметил.
Джудит бросала на меня странные взгляды. «Она, должно быть, смущена», — подумал я.
С каждой минутой я чувствовал себя всё более и более решительным.
Единственное, чего мне не хватало — храбрости и сообразительности.
После обеда мы вышли в сад, посмотрели на небо, посетовали о духоте и пришли к выводу, что будет гроза. Краем глаза я заметил, что Джудит скрылась за углом дома. Вскоре в том же направлении поспешил Аллертон.
Поспешно закончив разговор с Бондом Каррингтоном, я двинулся вслед за ними. Нортон, как мне кажется, пытался остановить меня. Он взял меня под руку и предложил прогуляться к розарию. Я не обратил на это никакого внимания. Вместе со мной он завернул за угол.
Да, они были там. Я видел, как Аллертон наклонился к Джудит, обнял её и поцеловал в губы. Затем они резко отпрянули друг от друга.
Я сделал шаг вперёд. Нортон силой удержал меня и затащил за угол.
— Послушайте, вам не следует… — начал он.
— Следует, — прервал я его. — И я это сделаю.
— В этом нет смысла. Это всё очень неприятно, но всё равно вы не сможете ничего сделать.
Я молчал, и Нортон продолжал:
— Я понимаю, насколько это неприятно, как это бесит, но единственное, что вы можете сделать, — это признать свое поражение. Признать его, понимаете!
Я не возражал ему, ждал, пока он закончит. Затем твёрдым шагом вновь завернул за угол дома.
Они уже исчезли, но я смутно догадывался, что они в летнем домике, который был скрыт кустами сирени. Я двинулся в том направлении. Нортон, как мне кажется, был всё ещё со мной, но я в этом не уверен. Подойдя поближе, я услышал голоса и остановился. Я разобрал слова Аллертона:
— Ну, тогда, моя дорогая девочка, всё утрясено. Не надо больше возражать. Ты завтра поедешь в город. Я скажу, что собираюсь пару дней провести с приятелем в Ипсвиче. Ты позвонишь из Лондона и скажешь, что задерживаешься. Кто узнает о встрече в моей квартире? Ты не пожалеешь об этом, обещаю тебе.
Я почувствовал, что Нортон дёргает меня за рукав. Я повернулся и увидел его встревоженное лицо. Он потащил меня к дому. Я притворился, что уступаю ему, так как точно знал в ту минуту, что собираюсь сделать…
— Не беспокойтесь, старина, — сказал я ему. — Всё напрасно. Нельзя контролировать жизнь своих детей. Я упустил своё время.
Как ни странно, он вздохнул с облегчением.
Вскоре я заявил, что у меня головная боль и я собираюсь рано лечь спать. Он даже не подозревал, что я собираюсь сделать на самом деле.
На мгновение я остановился в коридоре, осмотрелся. Вокруг никого не было. Царила полнейшая тишина. Нортона я оставил внизу. Элизабет Коул играла в бридж. Кёртисс, как мне было известно, ужинал внизу. Коридор был в моём полном распоряжении.
Я утешал себя тем, что долгие годы проведённые вместе с Пуаро, не пропали впустую. Я знал, какие меры предосторожности следует принять.
Встреча Аллертона с Джудит произойдёт в Лондоне только завтра, но завтра Аллертон никуда не поедет…
Всё так удивительно просто!
Я зашел к себе в комнату и взял бутылочку с таблетками аспирина, затем прошёл через комнату Аллертона в его ванную. Таблетки сламберила были в шкафчике. «Восьми таблеток, — подумал я, — будет достаточно, ведь нормальная доза — одна — две». Сам Аллертон говорил, что смертельная доза всего несколько таблеток, так что восьми, наверное, будет вполне достаточно.
Я улыбнулся про себя, когда прочитал на этикетке: «Опасно превышать установленную дозу».
Я обмотал кисть руки носовым платком, затем осторожно открыл бутылку. На ней не должно остаться отпечатков пальцев. Я высыпал таблетки. Они были почти точно того же размера, что и таблетки аспирина. Я положил в бутылку восемь таблеток аспирина, остальное заполнил таблетками сламберила, восемь из которых оставил себе. Подмену невозможно было заметить.
Я вернулся в свою комнату. У меня была бутылка виски. Я достал два стакана и сифон. Не помню, чтобы Аллертон когда — либо отказывался От выпивки. Когда он пойдёт в свою комнату, я предложу ему выпить перед сном.
Я бросил таблетки в небольшое количество виски. Они полностью растворились. Я осторожно попробовал — напиток был едва горьковат. У меня был план. Я буду наливать себе виски как раз в тот момент, когда войдёт Аллертон. Я протяну ему свой стакан, а себе налью другой. Всё очень просто и естественно.
Вряд ли он может что — либо знать о моих переживаниях — конечно, — если Джудит не поставила его в известность. Я на секунду задумался над этим, но потом решил, что не стоит беспокоиться, так как Джудит никогда ничего никому не рассказывает.
Вероятно, он думает, что я не догадываюсь об их планах.
Мне оставалось только ждать. Наверное пройдёт достаточно времени, возможно час или два, прежде чем Аллертон отправится спать Он всегда очень поздно ложился.
Я сидел тихо и ждал.
Неожиданный стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Это оказался всего лишь Кёртисс. Пуаро спрашивал меня.
Я едва пришёл в себя от шока. Пуаро! За весь вечер я ни разу с нём не вспомнил. Он, должно быть, подумал, что со мной что-то произошло. Это меня несколько взволновало. Во-первых, мне было стыдно, что я не зашёл к нему, во-вторых, я не хотел, чтобы он думал, что что-нибудь случилось.
Я последовал за Кёртиссом.
— Eh bien, — воскликнул Пуаро. — Итак, вы бросили меня, да?
Я зевнул и выжал из себя виноватую улыбку.
— Ужасно виноват, старина, — сказал я, — но, говоря по правде, меня мучает такая сильная головная боль, что я едва открываю глаза. Это, наверное, из-за грозы. Я чувствую себя настолько одуревшим, что даже забыл пожелать вам спокойной ночи.
Как я и думал, Пуаро сразу же проявил беспокойство. Он предложил мне различные лекарства, обвинив меня в том, что я обычно сижу на сквозняке (это в тёплый летний день), но я отказался от аспирина на том только основании, что уже принял несколько таблеток. Выпалив всё это, он заставил меня осушить чашку сладкого, но совершенно невкусного шоколада!
- Предыдущая
- 22/38
- Следующая
