Загадка Эндхауза - Кристи Агата - Страница 25
- Предыдущая
- 25/40
- Следующая
Со вздохом облегчения она откинулась на подушки.
– Мне очень жаль, что я была такая дура. Но теперь, слава богу, все в порядке. Завещание у Чарлза, и, если вы действительно хотите с ним познакомиться, Чарлз, конечно, его покажет.
– Если на то будет ваша санкция, – с улыбкой произнес Пуаро.
– Какая глупость!
– О нет, простая осмотрительность, мадемуазель.
– А по-моему, глупость. – Она взяла со столика, стоявшего у изголовья, листок бумаги. – Так что же надо писать? Покажите гончей зайца?
– Как?
Он был так изумлен, что я невольно рассмеялся.
Затем он начал диктовать, и Ник послушно писала под его диктовку.
– Благодарю, мадемуазель, – сказал он, принимая у нее листок.
– Мне совестно, что я вам задала столько хлопот. Но я, правда, забыла. Знаете, как это бывает, вдруг раз – и выскочит из головы.
– У человека с последовательным и методическим складом ума так не бывает.
– Как бы мне не пришлось лечиться, – сказала Ник. – Вы прямо развиваете у меня комплекс неполноценности.
– Ни в коем случае. До свидания, мадемуазель. – Он обвел взглядом комнату. – Ваши цветы очаровательны.
– Правда? Красную гвоздику принесла Фредди, розы – Джордж, а лилии – Джим Лазарус. А вот еще…
Она сняла обертку с большой корзинки винограда.
Пуаро изменился в лице.
– Вы его уже пробовали? – спросил он, бросаясь к ней.
– Нет. Еще нет.
– Не трогайте его. Вы не должны есть ничего из того, что вам приносят знакомые. Ничего. Вы поняли, мадемуазель?
– О господи!
Она впилась в него глазами, и краска медленно отхлынула от ее щек.
– Я поняла. Вы думаете… что с тем делом еще не покончено? Вам кажется, они все еще не угомонились? – прошептала она.
Он взял ее за руку:
– Не думайте об этом. Здесь вы в безопасности. Только помните – не пробовать ничего.
Мы вышли, но ее бледное испуганное лицо долго еще стояло у меня перед глазами.
Пуаро взглянул на часы:
– Прекрасно. Мы как раз успеем захватить мсье Вайза в его конторе, прежде чем он отправится обедать.
Как только мы появились, нас почти сразу же провели к Чарлзу Вайзу.
Молодой адвокат поднялся нам навстречу. Он, как всегда, был сух и официален.
– Доброе утро, мсье Пуаро. Чем могу служить?
Пуаро без предисловий протянул ему записку Ник. Тот взял ее, прочел и, продолжая держать в руках, растерянно уставился на нас.
– Прошу прощения. Но я, право же, ничего не понимаю.
– Разве мадемуазель Бакли пишет недостаточно ясно?
– В этом письме, – он постучал по письму ногтем, – она просит меня дать вам завещание, которое в феврале сего года она написала и отдала мне на хранение.
– Да, мсье.
– Но, дорогой мой сэр, мне никто ничего не передавал!
– Как!
– Насколько мне известно, моя кузина вообще не делала завещания. Я, во всяком случае, для нее такового не составлял.
– Как я понял, мадемуазель Бакли сама написала его на листке почтовой бумаги и отослала вам по почте.
Адвокат покачал головой:
– В таком случае мне остается лишь сказать, что до моей конторы оно не дошло.
– Но, право же, мсье Вайз…
– Я не получал никакого завещания, мсье Пуаро.
Воцарилось молчание, затем Пуаро встал.
– Ну что ж, мсье Вайз, тогда наш разговор окончен. По-видимому, произошло какое-то недоразумение.
– Да, явное недоразумение.
Он тоже встал.
– Всего доброго, мсье Вайз.
– Всего доброго, мсье Пуаро.
– Ну вот и все, – заметил я, когда мы снова очутились на улице.
– Именно так.
– Вы думаете, он лжет?
– Попробуй угадай. Его ничем не прошибешь, даже той кочергой, которую он проглотил, если судить по его осанке. Одно мне ясно: он будет намертво держаться за свое. Он не получал никакого завещания. И с этого его уж никуда не сдвинешь.
– Но ведь у Ник должно быть извещение о доставке.
– Эта малютка, да разве она станет забивать себе голову такими вещами? Отправила, и дело с концом. Вот и все. К тому же в тот день ее клали в больницу на операцию аппендицита. Я думаю, ей было не до этого.
– Что же нам теперь делать?
– Черт возьми, мы повидаемся с мсье Крофтом. Возможно, он что-нибудь вспомнит. Ведь вся эта история, можно сказать, его рук дело.
– Ему это ни с какой стороны не выгодно, – заметил я с сомнением.
– Да, я не представляю, чем бы он здесь мог поживиться. Возможно, что он просто хлопотун, из тех, кто обожает устраивать дела своих соседей.
Я был уверен, что мистер Крофт таков и есть. Доброжелательный всезнайка, способный натворить немало бед в нашем мире.
Мы застали его в кухне. Он был без пиджака и что-то помешивал в кипящей кастрюльке. По флигельку распространялся дразнящий, аппетитный запах.
Он с готовностью отставил свою стряпню, явно сгорая от желания потолковать об убийстве.
– Минуточку, – проговорил он. – Идемте наверх. Матери тоже ведь любопытно. Она нам не простит, если мы будем разговаривать внизу. Куи, Милли! К тебе идут двое друзей.
Миссис Крофт сердечно поздоровалась с нами и засыпала нас вопросами о Ник. Она мне нравилась гораздо больше мужа.
– Бедная девочка, – говорила она. – Так, стало быть, она в больнице, вот оно что. Еще бы ей не заболеть после такого потрясения! Жуткое дело, мсье Пуаро, просто кошмар. Подумать только, взяли и застрелили ни в чем не повинную девушку. Вспомнить страшно. И ведь не в какой-нибудь богом забытой глуши, а в самом центре Англии. Я глаз нынче не сомкнула, всю ночь не спала.
– А мне теперь страх как боязно уходить из дому и бросать тебя здесь, старушка, – сказал ее супруг, который, надев пиджак, присоединился к нам. – Как вспомню, что вчера вечером ты оставалась здесь одна-одинешенька, так прямо мороз по коже.
– Да я тебя и не пущу, – сказала миссис Крофт. – А вечером-то и подавно. Вообще мне не терпится уехать поскорей из здешних мест. Мне уж тут не будет так, как прежде. Бедная Ник Бакли теперь, наверное, и ночевать-то никогда не сможет в этом доме.
Нам было не так-то просто добраться до цели своего визита. Мистер и миссис Крофт говорили без умолку и проявляли ко всему живейший интерес. Приедет ли родня той бедной девушки? Когда похороны? Будет ли следствие? Что думает полиция? Напала ли она на след? И правда ли, что в Плимуте задержали какого-то человека?
Получив ответ на все свои вопросы, они принялись уговаривать нас позавтракать вместе с ними. Нас спасло только измышление Пуаро о том, что мы торопимся на завтрак к начальнику полиции.
Но вот, воспользовавшись мимолетной паузой, Пуаро спросил о завещании.
– А как же, – сказал мистер Крофт. Задумчиво наморщив лоб, он дергал за шнурок от шторы, то поднимая, то опуская ее. – Помню все как есть. Мы, кажется, тогда только приехали. Да, я все помню. Аппендицит – вот что сказал ей доктор.
– А может, у нее и не было-то ничего, – вмешалась миссис Крофт. – Дай только волю этим докторам – они кого угодно искромсают. Это ведь был не такой случай, когда во что бы то ни стало надо оперировать. У нее было несварение желудка да еще что-то такое, а они ее послали на рентген да и говорят, что лучше, дескать, избавиться. Вот и отправилась она, голубушка, в какую-то паршивую больницу.
– А я просто спросил ее, оставила ли она завещание. Так, больше шутки ради…
– Ну и…
– И она его прямо при мне написала. Хотела было взять на почте бланк, да я ей отсоветовал. С ними, случается, хлопот не оберешься, мне как-то рассказывал один человек. А потом, у нее двоюродный брат – адвокат. Когда она поправилась бы – а я ведь в том не сомневался, – он бы выправил ей документ по всей форме. Я это так просто, ради предосторожности.
– Кто был свидетелем?
– Кто? Да Эллен, ее горничная, с мужем.
– Ну а потом? Что же вы сделали с завещанием?
– О, мы послали его Вайзу. Этому адвокату.
– Вы точно знаете?
– Да, мистер Пуаро, голубчик, я сам ведь посылал. Опустил прямо в ящик, в тот, что висит у калитки.
- Предыдущая
- 25/40
- Следующая
