Вечеринка в Хэллоуин - Кристи Агата - Страница 3

• Предыдущая
• 3/41
• Следующая

– Это нечестно, Ровена.

– Почему? Я просто хочу, чтобы никто не был в обиде. Ведь каждый хочет выиграть хоть что-нибудь.

– А что это за игра с мукой? – спросила Ариадна Оливер.

– Ну конечно, вы ведь не были здесь, когда мы к ней готовились. Большой стакан наполняют мукой, утрамбовывают ее как следует, а потом склеившийся кусок выкладывают на поднос и сверху помещают шестипенсовик. Каждый аккуратно отрезает кусочек, чтобы не свалить монету. Тот, кто ее сбрасывает, выбывает из игры. Оставшийся последним получает шесть пенсов. Ну, давайте начинать.

Из библиотеки, где играли в «Поймай яблоко», доносились возбужденные вопли. Участники состязания возвращались оттуда залитые водой и с мокрыми волосами.

Один из самых популярных конкурсов, во всяком случае среди девочек, был связан с прибытием хэллоуинской ведьмы, чью роль исполняла местная уборщица миссис Гудбоди, обладавшая не только необходимым крючковатым носом, почти соприкасающимся с подбородком, но и воркующим голосом, расцвеченным зловещими полутонами, а также знавшая множество магических стихотворных заклинаний.

– Как тебя зовут? Битрис? Интересное имя. Хочешь знать, как выглядит твой будущий муж? Садись сюда, дорогая моя. Да, под эту лампу. Держи зеркальце, и, когда свет погаснет, ты его увидишь. Повторяй за мной: «Абракадабра, покажи, с кем до старости мне жить».

Внезапно с находящейся за ширмой стремянки луч света прыгнул как раз в тот участок комнаты, который отражался в зеркале, стиснутом в дрожащей от возбуждения руке Битрис.

– О! – воскликнула она. – Я видела его! Я видела его в моем зеркале!

Луч погас, лампы зажглись, и с потолка упала цветная фотография, наклеенная на картон. Битрис плясала от волнения.

– Это он! Я его видела! Какая у него красивая рыжая борода!

Она подбежала к стоящей рядом миссис Оливер:

– Смотрите! Правда, он чудесный? Похож на поп-певца Эдди Пресуэйта, верно?

Мужчина на фотографии напомнил миссис Оливер одно из лиц, которые она ежедневно созерцала в утренней газете. Борода, по-видимому, была более поздним штрихом гения.

– Откуда берутся эти фотографии? – спросила она.

– Ровена поручает их изготовление Ники, которому помогает его друг Дезмонд. Они и пара их приятелей нацепляют парики, фальшивые бороды и бакенбарды и экспериментируют с фотоаппаратом, а девочки визжат от восторга.

– Не могу избавиться от мысли, – промолвила миссис Оливер, – что девочки в наши дни изрядно поглупели.

– А вам не кажется, что они всегда были такими? – спросила Ровена Дрейк.

Миссис Оливер задумалась.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась она.

– А теперь, – громко объявила миссис Дрейк, – ужин!

Трапеза прошла на высшем уровне. Мальчики и девочки вовсю уплетали сыр, креветки, пряности, торты и мороженое.

– И наконец, – возвестила Ровена, – последний аттракцион вечера – «Львиный зев». Сюда – через буфетную и направо. Но сначала призы.

Когда призы были вручены, послышалось жуткое завывание. Дети устремились через холл назад в столовую.

Еду уже унесли. Стол был покрыт зеленым сукном, на котором стояло большое блюдо с горящими изюминками. Все начали хватать их с воплями: «Ой, я обжегся!» Постепенно «Львиный зев» начал мерцать и погас. Свет зажегся. Вечеринка подошла к концу.

– Все прошло отлично, – сказала Ровена.

– Так и должно быть, учитывая затраченные усилия.

– Просто великолепно! – одобрила Джудит. – А теперь нужно хоть немного убрать, – вздохнув, добавила она. – Не можем же мы оставить такой жуткий беспорядок этим бедным женщинам на завтрашнее утро.

В лондонской квартире зазвонил телефон. Хозяин квартиры, Эркюль Пуаро, зашевелился в кресле. Он ощутил разочарование, заранее зная, что означает этот звонок. Его друг Солли, с которым он намеревался провести вечер, возобновив их бесконечную дискуссию о настоящем виновном в убийстве в городских банях на Кэннинг-роуд, собирался сообщить, что не сможет прийти. Пуаро, успевший обзавестись рядом доказательств в пользу своей кажущейся притянутой за уши теории, был глубоко разочарован. Он не рассчитывал, что его друг Солли согласится с его предположениями, но не сомневался, что, когда Солли, в свою очередь, выдвинет собственные фантастические гипотезы, он, Эркюль Пуаро, сможет с такой же легкостью их опровергнуть во имя разума, логики, порядка и метода. Если Солли не придет сегодня вечером, это будет весьма огорчительно. Но когда они встретились днем, Солли кашлял, явно пребывая в состоянии крайне заразного катара.

– Он сильно простужен, – вслух произнес Пуаро, – и, возможно, заразил бы меня, несмотря на имеющиеся под рукой целительные средства. Даже лучше, что Солли не придет. Tout de meme, – добавил он со вздохом, – это означает, что мне предстоит скучный вечер.

Теперь многие вечера были скучными, думал Эркюль Пуаро. Его ум, по-прежнему блистательный (в этом факте он никогда не сомневался), требовал стимуляции из внешних источников. Пуаро никогда не обладал философским складом мышления. Временами он почти сожалел, что в молодости не изучал богословие, вместо того чтобы поступить на службу в полицию. Было бы интересно спорить с коллегами о том, сколько ангелов могут танцевать на кончике иглы.

Его слуга Джордж вошел в комнату.

– Звонил мистер Соломон Леви, сэр.

– Ну да, – кивнул Пуаро.

– Он очень сожалеет, что не сможет прийти к вам сегодня вечером, так как слег с тяжелым гриппом.

– У него нет никакого гриппа, – сказал Эркюль Пуаро. – Это всего лишь простуда. Все сразу думают, что у них грипп, – это звучит более впечатляюще и вызывает больше сочувствия, чем простуда.

– Все же, сэр, хорошо, что он не придет, – заметил Джордж. – Простуда очень заразна, а вам болеть ни к чему.

– Это было бы весьма обременительно, – согласился Пуаро.

Телефон зазвонил снова.

– А теперь кто простудился? – осведомился Эркюль Пуаро. – Больше я никого не приглашал.

Джордж направился к телефону.

– Я возьму трубку, – сказал Пуаро. – Не сомневаюсь, что тут нет ничего интересного, но… – он пожал плечами, – вероятно, это поможет скоротать время. Кто знает?

– Хорошо, сэр. – Джордж вышел.

Пуаро протянул руку и поднял трубку, заставив звонок умолкнуть.

– Эркюль Пуаро слушает, – произнес он напыщенным тоном, дабы произвести впечатление на собеседника.

– Это просто чудо, – послышался энергичный, слегка задыхающийся женский голос. – Я была уверена, что вас нет дома.

– Почему? – поинтересовался Пуаро.

– Потому что в наши дни постоянно испытываешь разочарование. Тебе срочно кто-то нужен, а приходится ждать. Сейчас мне срочно нужны вы.

– А кто вы? – осведомился Эркюль Пуаро.

В женском голосе послышалось удивление.

– Разве вы не знаете?

– Знаю, – ответил Пуаро. – Вы – мой друг Ариадна.

– И я в ужасном состоянии, – добавила Ариадна Оливер.

– Да-да, слышу. Вы совсем запыхались. Вам пришлось бежать?

– Ну, не совсем. Это чисто эмоциональное. Могу я прийти к вам сразу же?

Пуаро немного подумал, прежде чем ответить. Судя по голосу, его приятельница миссис Оливер пребывала в крайнем возбуждении. Что бы с ней ни произошло, она, несомненно, будет долго изливать свои горести и разочарования. Убедить ее вернуться домой, не проявляя при этом невежливости, может оказаться трудным. Поводы, возбуждавшие миссис Оливер, были настолько многочисленными и зачастую неожиданными, что приходилось соблюдать предельную осторожность, пускаясь в дискуссию о них.

– Что-то вас расстроило?

– Конечно расстроило! Я просто не знаю, что делать! Не знаю… О, я вообще ничего не знаю. Я только чувствую, что должна рассказать вам о происшедшем, так как вы единственный человек, который может дать мне совет. Можно я приду?

– Ну разумеется. Буду рад вас видеть.

На другом конце провода с треском положили трубку. Пуаро вызвал Джорджа, подумал пару минут и велел подать ячменный отвар, лимонад и рюмку бренди для него.

• Предыдущая
• 3/41
• Следующая