Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера - Бауэр Гюнтер - Страница 15

До польских позиций было не больше четырехсот метров. Я занял позицию позади более-менее прикрывавшего меня холмика и начал вести огонь из своей снайперской винтовки, целясь на вспышки на конце стволов польских пулеметов. Не знаю, сколько это продолжалось и сколько поляков я убил. Может быть, десять. Может быть, больше. Огонь вражеской артиллерии почти затих, но польская пехота продолжала вести огонь по нам.

Между тем все сильнее светало. Мне стало небезопасно прятаться за холмиком. Я разглядел в ста пятидесяти метрах от меня небольшой сарай. Пожалуй, он мог быть неплохим укрытием. Я натянул на лицо маскировочную сетку и устремился туда.

В сарае пахло сеном. Более того, я увидел в нем несколько коз и корову. Козы блеяли, а корова не переставала мычать, испуганная боем. Но все они были целыми и невредимыми. Это походило на чудо. И это был хороший знак. Я решил занять позицию на чердаке и начал взбираться по лестнице.

Едва просунув голову на чердак, я увидел направленный на меня винтовочный ствол. Я понял, что мне конец. Но нет, у меня не пронеслась перед глазами вся прошлая жизнь. Так говорят, но у меня ни черта так не было. Просто какая-то пустота охватила и тоска. А выстрел все не раздавался. Мне казалось, что это длилось долго, но, конечно, на самом деле прошло лишь несколько секунд. И я услышал голос сержанта Зоммера:

— Ну что, ефрейтор Бауэр, будь здесь поляк, он бы мигом тебя укокошил!

От радости я чуть не свалился с лестницы. Зоммер лежал возле чердачного окошка. Через него он, как я догадался, вел огонь по полякам, но при этом оставался настороже и, услышав мои шаги, тут же направил свой карабин в сторону лестницы.

Оглядев меня, Зоммер расхохотался:

— Ну хоть штаны у тебя не мокрые, молодец! Как у тебя с патронами?

Я полез в свою патронную сумку и вручил сержанту около двадцати патронов.

— Побудешь моим наводчиком? — спросил он.

— Наводчиком? — переспросил я, еще не отойдя от шока.

— Ага, возьми мой бинокль и выискивай подходящие цели.

Взяв бинокль Зоммера, я приподнялся у чердачного окошка.

Сержант тут же оттащил меня вниз:

— Ниже голову, Гюнтер! Ты хочешь, чтобы нам обоим пришел конец?!

Я понял свою оплошность. Чтобы оставаться незамеченным, нужно было высовываться как можно меньше. Конечно, наблюдать при этом было очень неудобно. Но тем не менее примерно через минуту я разглядел батарею польских противотанковых орудий. Вероятно, это были 20-миллиметровые пушки, с чердака они показались мне буквально игрушечными. Их было двенадцать. Около каждой стояло по двое артиллеристов. Кроме того, у них был наводчик, просматривавший местность через бинокль.

— Сержант, батарея 20-миллиметровых орудий на одиннадцати часах, — сказал я. У нас было принято размечать местность как циферблат, чтобы быстро объяснять местоположение того или иного объекта.

Зоммер тут же направил туда свой снайперский прицел. Он у него был цейсовский, такой же или почти такой же, как у меня.

— Ничего не вижу, — сказал он через секунду.

— Немного выше, за холмом, — пояснил я.

— Ага, точно! — воскликнул Зоммер. — Ну-ка, смотри на наводчика!

Через миг я увидел, как польский артнаводчик рухнул с дырой в голове.

После этого сержант Зоммер начал одного за одним расстреливать артиллеристов. Он передергивал затвор с невероятной скоростью. После этого ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы зарядить опустевший магазин. Однако поляки к этому моменту уже оставили орудия и залегли рядом с ними. Их было не видно за холмом.

— Дело сделано, — сказал я.

— Подожди, — возразил мне Зоммер. — Сейчас их сержант заорет на них, чтобы они продолжали вести огонь.

Все оказалось именно так. Прошла лишь пара минут, и поляки снова оказались возле орудий. Зоммер открыл по ним огонь. Когда у него снова закончился магазин, я увидел, как польский сержант на огромной скорости понесся прочь от орудий. Он угробил большую часть своих бойцов, но ему удалось сберечь собственную шкуру.

— Ищи другую цель, — приказал Зоммер. — Но эти пушки тоже не теряй из виду. Кто знает, насколько упорны поляки.

После этого сержант Зоммер по моей наводке убил еще нескольких пулеметчиков, офицеров и пехотинцев. У него закончились патроны. У меня самого теперь оставалось их не больше десятка.

— Оставайся здесь, — скомандовал мне сержант. — Я схожу за боеприпасами. Если появится хорошая цель, можешь использовать то, что у тебя осталось, — он улыбнулся.

Его не было около двадцати минут. За это время я успел подстрелить двоих пулеметчиков и одного офицера.

Вернувшись с патронами, сержант Зоммер спросил меня об успехах и похвалил:

— Пожалуй, из тебя выйдет толковый снайпер, Гюнтер.

После этого Зоммер сам некоторое время побыл в роли моего наводчика, и я за десять минут убил еще трех пулеметчиков, двух сержантов и офицера. По рядовым солдатам мы не вели огонь, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей позиции.

И тем не менее нас заметили. Неожиданно я услышал шепот сержанта Зоммера:

— Тихо!

Обернувшись, я понял: что-то не так. Корова и овцы внизу издавали особенно громкие, испуганные звуки. Сержант жестом дал мне понять, что у нас гости. Его лицо оставалось спокойным, и его уверенность передалась мне.

Грохот выстрелов и взрывов к этому времени стал слабее, и благодаря этому мы смогли услышать шаги возле лестницы. До нас донеслись звуки польской речи. Зоммер тут же выхватил гранату и выдернул чеку. Взрыв должен был прогреметь через четыре секунды. У Зоммера были стальные нервы. Он подождал примерно половину этого времени, а потом швырнул гранату. Благодаря такому маневру он мог быть уверен, что поляки не успеют разбежаться.

Когда прогремел взрыв, Зоммер тут же соскочил в лестничный проем. Я устремился следом за ним. Деревянная лестница от взрыва разлетелась в щепки, и мне тоже пришлось прыгать. От гранаты погиб только один из противников. Но к моменту, когда я спрыгнул, Зоммер уже успел пристрелить одного из уцелевших после взрыва поляков. Еще один был ранен и тянулся к своей винтовке, но его тут же успокоила вторая пуля сержанта Зоммера.

Третий солдат противника пятился к дверному проему. Я направил на него свою винтовку и заорал:

— Стоять!

Поляк замер на месте. Зоммер в это время застрелил очередного убегавшего противника, после чего повернулся ко мне:

— Просто выстрели в него! — Голос сержанта был холодным и спокойным.

К моему удивлению, поляк, которого я держал на прицеле, в тот же миг закричал по-немецки, хотя и с акцентом:

— Я сдаюсь! Не стреляйте! — он поднял руки, которые после взрыва гранаты были такими же черными, как и его лицо. Из уха поляка текла кровь.

Я не смог нажать на спусковой крючок. Этот поляк был первым противником, которого я увидел так близко. Я сказал Зоммеру:

— Этот сдается. Я отведу его в лагерь.

— Поступай как знаешь, ефрейтор Бауэр, — ответил сержант Зоммер разочарованно. — Но если тебя пристрелит по пути польский снайпер, вини себя самого.

Безусловно, Зоммер мыслил благоразумно. Будучи старым воякой, он знал по опыту, что в подобных случаях человечное отношение к противнику может стоить тебе собственной жизни. Но я не мог выстрелить в солдата, сдающегося в плен.

Я спросил у поляка:

— Ты умеешь говорить по-немецки?

— Да, немного. — Он трясся и вдруг начал плакать. — Только не убивайте меня!

Он выглядел почти мальчишкой и, без сомнения, был даже моложе меня.

— Заткнись! — прикрикнул я на него. — Я беру тебя в плен, но будешь сопли распускать — пристрелю!

Зоммер повернулся к нему.

— Как вы поняли, что мы здесь? — спросил сержант.

— Мы поняли, что огонь ведется откуда-то с этой стороны, а потом увидели вспышки на конце винтовочного ствола.

— Что ж, Гюнтер, уходим отсюда, — сказал мне Зоммер.

Бой уже затихал. Как только мы вышли из сарая, Зоммер сразу отправился искать себе новую позицию. А мне нужно было отвести поляка к скоплению наших войск.