Убийство на поле для гольфа - Кристи Агата - Страница 10
- Предыдущая
- 10/43
- Следующая
— Видите ли, — продолжал комиссар, — вследствие сухой погоды и на тропинках, и на аллее не осталось никаких следов, но совсем другое дело рыхлая земля на клумбах.
Пуаро подошел к клумбе и стал внимательно изучать ее. Как и говорил Бекс, земля на клумбе была ровной. Нигде не виднелось никаких углублений.
Как будто бы удовлетворенный, Пуаро кивнул, и мы пошли прочь. Но вдруг он устремился к другой клумбе и стал ее осматривать.
— Месье Бекс! — позвал он. — Посмотрите. Здесь много следов.
Комиссар присоединился к нему и улыбнулся.
— Дорогой месье Пуаро, без сомнения, это следы сапог садовника. Во всяком случае, это не имеет никакого значения, так как с этой стороны нет дерева, а следовательно, и никакой возможности забраться на верхний этаж.
— Верно, — сказал Пуаро сухо — по-видимому, его самолюбие было задето. — Так вы считаете, что эти отпечатки не имеют никакого значения?
— Ни малейшего.
И тут, к моему полному удивлению, Пуаро произнес следующие слова:
— Я с вами не согласен. У меня есть маленькая надежда, что эти следы — самое важное из того, что мы сегодня видели.
Месье Бекс ничего не сказал, только пожал плечами. Он был слишком учтив, чтобы спорить с известным пожилым детективом.
— Продолжим? — спросил он.
— Конечно. Я могу заняться следами позже, — бодро ответил Пуаро.
Вместо того, чтобы идти по аллее прямо к воротам, Бекс свернул на одну из тропинок, которые расходились по парку. Она вела вверх по отлогому склону, огибая дом справа, и была обсажена каким-то кустарником. Неожиданно мы очутились на маленькой площадке, откуда открывался вид на море. Здесь находилась скамеечка и неподалеку от нее довольно ветхий навес. Немного дальше проходила граница виллы «Женевьева» — ровная линия низкого кустарника. Бекс пролез через него, и мы очутились на широкой открытой площадке. Я огляделся, увиденное изумило меня.
— Да это же поле для игры в гольф! — воскликнул я. Бекс кивнул.
— Оно еще не доделано, — пояснил он, — его предполагалось открыть в следующем месяце. Утром один из рабочих здесь и обнаружил тело месье Рено.
У меня перехватило дыхание. Слева от меня виднелась узкая яма. Около нее лицом вниз лежал человек. Сердце мое екнуло, и на мгновение в голову пришла дикая мысль, что трагедия повторилась. Но комиссар рассеял мои страхи, двинувшись вперед. Он громко и раздраженно произнес:
— И чем только занимаются полицейские? У них ведь есть строгий приказ никого сюда не пускать без соответствующих документов.
Человек, лежавший на земле, повернул голову.
— Но у меня они есть, — сказал он и медленно поднялся.
— Дорогой месье Жиро! — воскликнул комиссар. — Я и не знал, что вы уже приехали. Следователь ждет вас с огромным нетерпением.
Имя известного детектива из Парижской сыскной полиции я слышал неоднократно, и с интересом посмотрел на него. Это был человек высокого роста, примерно тридцати лет от роду, с каштановыми волосами и усами и военной выправкой. В его поведении проскальзывала надменность, указывающая на то, что он полностью осознавал собственную значимость. Бекс познакомил нас, представив Пуаро первым. В глазах детектива появился огонек интереса.
— Я слышал о вас, месье Пуаро, — сказал он. — Раньше вы были заметной фигурой. Но теперь другие методы.
— Однако преступления мало изменились, — мягко заметил Пуаро.
Я сразу понял, что Жиро настроен враждебно. Его приводила в негодование мысль, что Пуаро тоже занимается этим делом, и я чувствовал, что если Жиро и нападет на след, то скорее всего скроет это от нас.
— Следователь… — начал было Бекс. Но Жиро грубо его прервал:
— Плевал я на следователя! Важно все осмотреть, пока светло. Через полчаса здесь уже нельзя будет работать. Я все знаю об этом деле. Мои помощники в доме будут трудиться до утра. Но если мы найдем ключ к разгадке преступления, то только здесь. Это полицейские затоптали площадку? Я думал, что в наше время они лучше знают свое дело.
— Конечно, они его знают. Следы, на которые вы жалуетесь, оставлены рабочими, обнаружившими тело.
Жиро презрительно хмыкнул.
— Я нашел следы там, где все трое пробирались через кусты. Но преступники были хитры. Остались только отпечатки ботинок месье Рено в середине, а по бокам все следы тщательно уничтожены. Правда, вряд ли можно было что-нибудь разглядеть на этой твердой земле, но они решили не рисковать.
— Вы ищете непосредственные улики, — сказал Пуаро.
Жиро пристально посмотрел на него.
— Разумеется.
Легкая улыбка появилась на губах старого детектива. Казалось, он хотел заговорить, но сдержался, наклонившись к лежавшей лопате.
— Несомненно, ею копали могилу, — сказал Жиро. — Но тут не за что зацепиться. Лопата принадлежит месье Рено, а на человеке, который ею пользовался ночью, были перчатки. Вот они — он указал ногой на лежащие на земле испачканные глиной перчатки. — И они тоже принадлежат Рено или его садовнику. Уверяю вас, эти люди все продумали, не желая рисковать. Человек был заколот своим собственным ножом и положен в могилу, вырытую его же лопатой. Они старались не оставить никаких следов. Но я разоблачу их! Всегда остаются какие-нибудь улики, и я их найду.
Пуаро заинтересовался коротким сероватым куском свинцовой трубы, который валялся рядом с лопатой. Он осторожно тронул его пальцем.
— А это тоже принадлежит убитому? — спросил он, и мне показалось, что в его голосе прозвучала легкая ирония.
Жиро пожал плечами, показывая, что он не знает этого и знать не хочет.
— Этот предмет мог валяться здесь всегда. Во всяком случае, он меня не интересует.
— А мне, напротив, он кажется очень любопытным, — вкрадчиво сказал Пуаро.
Я догадался, что он просто хочет позлить парижского детектива, и если так, то это удалось. Жиро резко отвернулся, буркнув, что не может тратить время впустую. Он нагнулся и снова принялся тщательно исследовать землю.
Видимо, в это время какая-то мысль неожиданно возникла у Пуаро, он перешагнул кустарник и попробовал открыть дверь сарайчика, стоявшего у границы виллы.
— Он заперт, — сказал через плечо Жиро, — там садовник держит всякий хлам. Лопата взята не оттуда, а из сарая для инструментов около дома.
— Великолепно, — восторженно прошептал мне комиссар. — Он здесь не более получаса, а уже все знает! Что за человек! Несомненно, Жиро — величайший детектив современности.
Хотя я всем сердцем невзлюбил Жиро, все же в глубине души был поражен. Этот человек излучал деловитость. Я не мог не чувствовать, что Пуаро до сих пор ничем не отличился, и это меня раздражало. Казалось, он все время занимается пустыми и глупыми вещами, не имеющими никакого отношения к делу. Тут Пуаро неуверенным тоном спросил:
— Месье Бекс, будьте добры, скажите, что означает эта белая линия вокруг ямы? Это сделано полицией?
— Нет, месье Пуаро, это связано с гольфом. Линия показывает, что здесь будет сооружаться бункер.
— Бункер? — Пуаро повернулся ко мне. — Это яма с песком и насыпью с одной стороны, не так ли?
Я подтвердил.
— Месье Рено, без сомнения, играл в гольф?
— Да, он был хорошим игроком. Работа здесь двигалась именно благодаря ему, его большим пожертвованиям. Он даже участвовал в составлении проекта.
Пуаро задумчиво кивнул. Потом заметил:
— Преступники выбрали не слишком удачное место, чтобы спрятать тело. Они должны были понимать, что его обнаружат сразу, как только начнутся работы.
— Совершенно верно, — победно воскликнул Жиро. — Это доказывает, что преступники были не знакомы с местностью. Это отличная косвенная улика.
— Да, — неуверенно сказал Пуаро, — тот, кто знает местность, не станет прятать здесь тело, если только он не хочет, чтобы его обнаружили. А это совершенно нелепо, не так ли?
Жиро даже не потрудился ответить.
— Да, — разочарованным голосом продолжал Пуаро. — Да, несомненно, нелепо!
- Предыдущая
- 10/43
- Следующая
