Бледная Холера - Хмелевская Иоанна - Страница 7

— Запомню.

— Поехали на место. Я поведу, поскольку алкоголя в рот не брала. Пока вернемся, ты уже будешь в форме и поедешь домой на своей машине. Хочу посмотреть на это дерево, и на следы в траве, и на все прочее... Едем!

Витек поднялся с места.

— А если кто-то до сих пор сидит в кустах?

— Ну и пусть сидит, пусть хоть корни пустит! Меня там не было. Где пожелаю, там и езжу. Пейзажами любуюсь, лютики-цветочки нюхаю. Хочу, чтобы ты меня для прессы сфотографировал на лоне природы. Вперед!

Если в кустах кто и сидел, то не высовывался. Я без помех осмотрела дерево с помощью лупы и удостоверилась: какие-то отметины на коре имеются. Что конкретно, для меня осталось тайной. Бегемот, что ли, о дерево чесался? Уж никак не корова, корова вся в шерсти и оставила бы волоски, а вот ни одного мохнатого гиппопотама мне еще видеть не доводилось. Во всяком случае, нечто по коре елозило и, может быть, даже поранилось.

Следы от тяжелого предмета, который тащили волоком, почти исчезли, и если бы не Витек, я бы ничего не заподозрила. Ну, остались там всякие мелочи: вырванные травинки, отслоившийся мох... Кот наплакал. Зато если соединить все эти места непрерывной линией, получились бы две параллельные борозды. Дождик был слабенький, до ливня далеко, и следов не смыл.

Я с детства интересовалась растениями, да к тому же читала романы Карла Мая о краснокожих следопытах и даже играла в индейцев. Ход событий я восстановила моментально.

— Двое, — доложила я Витеку. — Один сделал другому что-то плохое у дерева, бил его головой о ствол или что-то в этом духе. Потерпевший такого не пережил. Виновник перепугался и спрятал труп. Протащил по траве и у обрывчика сбросил в воду. Все под горку, так что больших усилий не потребовалось. Преступник держал труп под мышки, а каблуки убитого волочились по земле. Ботинки-то на нем были, на покойнике?

— Если бы он был босиком, я бы заметил.

Что ж, резонно.

— Все случилось два-три дня назад. Травинки уже выпрямляются, мох восстанавливается. Каким чудом его никто раньше не обнаружил?

Размышления Витека шли в том же направлении.

— Погода. Еще вчера дождь моросил, лишь вечером перестал. Потом, это только мой дружок такой дебил, чтобы здесь ловить рыбу. А с других точек этот берег не просматривается.

Объяснение меня удовлетворило. Действительно, был дождь, поэтому я и тестировала мой бинокль поздно вечером, когда немножко прояснилось. В моем районе лило как из ведра, здесь чуть покапало. Все происшествие смахивало на обыкновеннейший мордобой, не в новинку полиции.

— Здесь была машина, — задумчиво произнес Витек, когда мы вернулись к дереву и моей «тойоте».

Откуда ты знаешь? — поинтересовалась я.

Витек раскрыл ладонь, и я увидела крошечный кусочек стекла.

— Осколок от фары. Полиция проглядела. Теперь понятно, зачем эти трое копошились у дерева. Улики собирали. И след остался: машина на обочину выехала, по траве прокатилась. Все уже, правда, затерлось. Только как это у него получилось? Врезался в дерево, помял передок, крыло, фару разбил, но почему на дереве-то следов нет? Что это значит?

Я с сомнением смотрела на дерево.

Какие-то следы на коре есть, но ты прав, олень рогами больше обдерет. Улики они убрали... Особо тут ничего не уберешь, не обдирать же всю кору с дерева! Ну хорошо, подозреваемый дерево объехал. А фару он обо что разбил? О человека?

Мы уставились друг на друга.

Хочу знать, кто был труп! — решительно объявила я.

Информация поступила с совершенно неожиданной стороны.

Японский гинкго, — сообщила мне по телефону садоводческая фирма «Якуб Кожелецкий». — Очень вам рекомендую, замечательное дерево, можем оставить для вас. К сожалению, лилия «царские кудри», о которой говорила пани Иза, уже, скорее всего, вне пределов досягаемости. Предлагаем достойную замену...

Эй, садовод, ты там, часом, не спятил? Гинкго вместо лилии! Лес я у себя хочу развести, что ли? На трех сотнях квадратных метров? А сама буду обитать на ветке?!

— Почему вне пределов? — враждебно спросила я, не касаясь пока вопроса зеленых насаждений в моем будущем саду.

Господин Кожелецкий несколько смутился.

— К сожалению, информация оказалась непроверенной. Пани Иза несколько опоздала... Мы, конечно, продолжим поиски, но данный продавец отпал. Зато японский гинкго...

Я разозлилась, велела больше не заикаться о японском гинкго и позвонила пани Изе, моей доброй знакомой. Именно она мне сообщила, что у одного человека таинственным образом появилась лилия «царские кудри», разрослась так, что дала две луковицы, и он обе их охотно продаст. Пани Иза согласна была подрастить лилии в своем саду, пока у меня не появится место, куда их можно будет высадить. А разыскать владельца лилий было поручено садоводческой фирме. Вместо лилии фирма нашла гинкго и при этом свалила всю ответственность на пани Изу.

— Все пропало! — пожаловалась пани Иза. — Я сама нашла его, но все пропало.

— Почему? Он уже успел продать луковицы?

— Если бы! Все значительно хуже. Но это моя вина, надо было у него сразу взять фамилию и адрес, а я промешкала. Представьте себе, он умер!

— Кто? — огорчилась я. — Хозяин лилий?

— Да нет. То есть про самого хозяина я ничего не знаю. Посредник умер. Его фамилия Данеляк. Мариуш Данеляк. Он помощник садовника на ипподроме, я вам говорила. Он-то мне и рассказал про лилии. Я звонила его родственникам, его самого не было. А сегодня они уведомление из полиции получили. Мариуш умер!

— Почему из полиции? Его кто-то убил?

— Неизвестно. Вернее, родственники говорили что-то об автокатастрофе, но как-то неопределенно, а расспрашивать про детали мне было неудобно. Ужасно, такой молодой, такой порядочный! Я по скачкам его знала.

Вот так. Не везет, так не везет. Прощайте, «царские кудри». Только я сама во всем виновата, а не пани Иза. Надо было ее сразу прижать, расспросить этого Данеляка, где живет лилиевод, а я... Хотя постойте, я ведь звонила, но ее не застала, а потом я уезжала, и хлопоты по поиску лилий взял на себя садовник Кожелецкий.

— Кожелецкий — очень необязательный человек, — сердито сказала пани Иза. — Прежний шеф фирмы всегда слово держал, только он недавно на пенсию ушел. Фирма досталась Кожелецкому, теперь того и гляди развалится. Вы с ним лучше не связывайтесь.

— Не буду, — послушно согласилась я. — Неделю тому назад этот Данеляк был, наверное, еще жив... Да, кстати, не дадите ли мне его телефон и адрес? Его родственники, они ему кем приходились?

— Сестра с мужем и, кажется, младший брат. Родители им дом в наследство оставили. Сразу за Виляновом. И невеста у него поблизости живет. Улица Вятровая... нет, Вертничая! Сейчас в блокноте посмотрю...

Тут меня зацепило.

— Минуточку. А когда он погиб? В свидетельстве о смерти должна быть дата. Да и вообще, родственники, наверное, в курсе.

— Я, наверное, с этим самым мужем разговаривала. Он сказал, что седьмого, в пятницу. У вас есть чем записать?

В пятницу... Витек поехал с приятелем на рыбалку утром в понедельник. Труп уже был несвежий.

— И где это случилось? Полиция им что-нибудь сказала?

— Да. Кажется, где-то от них неподалеку. Он в пятницу не вернулся домой, а они подумали, он у невесты, и только в воскресенье забеспокоились. Ну и сегодня утром... Его вроде нашли у водоема.

— У водоема!

— Да. Больше я ничего не знаю. А зачем вам нужны родственники?

— Я немножко пережду и попробую с ними связаться. Может, они что-нибудь знают об этой лилии? Попытка не пытка. Не мне вам говорить, как тяжело достать «царские кудри». Так жалко, что случай упустила...

Во лжи должно быть побольше правды. Пани Иза поверила мне без колебаний и снабдила адресом с номером телефона. Да еще пожелала удачи.

Для получения всей прочей информации о Мариуше Данеляке даже пальцем не пришлось шевелить. Оказалось, он не помощник садовника, а конюх, в юности успел дослужиться до старшего ученика жокея, но дальше не пошел, крупноват вымахал. Впрочем, в некоторых заездах он участвовал, на арабских скакунах постарше, которые могли держать его вес. Садовнику он и впрямь помогал, но, так сказать, в качестве хобби, очень уж природу любил.