Долина страха - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 19
- Предыдущая
- 19/34
- Следующая
— Ага, приятель, — бросил он, — ты, видно, наготове?
Молодой ирландец улыбнулся с некоторым замешательством.
— Да, — сказал он, — там, откуда я еду, иногда требуется оружие.
— Это где же?
— Я из Чикаго.
— А здесь впервые?
— Да.
— Оружие, пожалуй, и у нас пригодится.
— Да? — спросил молодой человек, по-видимому, заинтересованный.
— Разве ты не слыхал, что у нас здесь делается?
— Ничего особенного не слышал.
— А я думал, что о нас говорят всюду. Скоро услышишь. Что тебя заставило сюда приехать?
— Я слышал, что здесь легко найти работу.
— Ты принадлежишь к Рабочему союзу?
— Конечно.
— Тогда ты, пожалуй, работу получишь. У тебя тут есть друзья?
— Нет, но я могу их приобрести.
— Как?
— Я принадлежу к старинному ордену масонов. Почти в каждом городе есть ложа, а где есть ложа, там у меня появятся и друзья.
Слова ирландца произвели странное действие на его собеседника: он подозрительно осмотрел остальных пассажиров. Шахтеры по-прежнему негромко беседовали. Полицейские дремали. Сосед молодого человека поднялся со своего места, сел рядом и протянул руку. Они обменялись рукопожатием.
— Я вижу, ты сказал правду, но лучше удостовериться.
Правой рукой он дотронулся до своей правой брови. Ирландец тотчас же поднес левую руку к левой брови.
— Темные ночи неприятны, — сказал сосед.
— Да, для странствующих чужестранцев, — ответил молодой человек.
— Этого достаточно. Я брат Скэнлен, триста сорок первая ложа, долина Вермиссы. Я рад видеть тебя в нашей местности.
— Спасибо. Я брат Джон Мак-Мердо, двадцать девятая, Чикаго. Мастер Скотт. И я доволен, что уже встретился с братом.
— В округе нас много. Нигде в Штатах орден так не процветает, как здесь, в долине Вермиссы. Но молодцы вроде вас нам нужны. Одного не понимаю, как здоровый человек из Рабочего союза не нашел себе дела в Чикаго.
— У меня было много случаев получить заработок, — сказал Мак-Мердо.
— Так почему же ты уехал?
Мак-Мердо кивнул головой в сторону полицейских и улыбнулся.
— Эти двое, вероятно, с удовольствием узнали бы о причине моего переселения, — сказал он.
Скэнлен сочувственно крякнул, глядя на полицейских.
— Были неприятности? — шепотом спросил он.
— Большие.
— Исправительная тюрьма?
— И остальное.
— Ведь не убийство же?
— Еще рано толковать о таких вещах. — ответил Мак-Мерло с видом человека, невольно сказавшего больше, чем хотел. — У меня имелись собственные причины для отъезда из Чикаго, удовольствуйтесь этим. Кто вы такой, чтобы задавать подобные вопросы?
Серые глаза ирландца загорелись опасным гневом, блеснув за стеклами очков.
— Полно, друг. Я не хотел вас обидеть. И наши ребята не отнесутся к вам хуже, что бы вы не сделали. Куда вы теперь?
— В Вермиссу.
— Третья остановка на линии. Где ты поселился?
Мак-Мердо вынул письмо и поднес его к тусклой коптящей лампе.
— Вот адрес: Джейкоб Шефтер, улица Шеридана. Это меблированные комнаты, их рекомендовал мне один знакомый в Чикаго.
— Этого адреса я не знаю, так как живу в Хобсоне. Кстати: мы подъезжаем к Хобсону. Погоди, на прощанье я хочу тебе дать один совет. Если у тебя будут какие-нибудь неприятности в Вермиссе, иди прямо в Дом союза и спросите Мак-Гинти. Он мастер вермисской ложи, и в этой округе все делается, как того хочет Черный Джек Мак-Гинти. Вот пока все, друг. Может быть, мы встретимся в ложе. Только запомни мои слова: в случае беды иди к Мак-Гинти.
Скэнлен вышел их вагона, и Мак-Мердо снова остался один со своими мыслями. Теперь окончательно стемнело; красные отсветы горнов часто мелькали во мраке. На их страшноватом фоне виднелись черные человеческие силуэты, которые то сгибались, то выпрямлялись; они казались частицами громадного черного механизма, работавшего в непонятном, грохочущем ритме, в несмолкаемом лязге железа, реве пламени.
— Ад, видно, так и выглядит, — произнес чей-то голос.
Мак-Мердо оглянулся и увидел, что один из полицейских всматривается в этот огненный пейзаж.
— Верно, — сказал второй полицейский. — По-моему, как раз таким ад и должен быть. Если в преисподней живут дьяволы хуже тех, которых мы могли бы назвать, это превзойдет мои ожидания. Полагаю, вы приезжий, молодой человек?
— Что вам до этого? — мрачно ответил Мак-Мердо.
— А вот что, мистер, я посоветовал бы вам осторожнее выбирать себе друзей. На вашем месте я не подружился бы на первых же порах со Скэнленом или с кем-нибудь из его шайки.
— Что вам-то за дело, кто мои друзья? — прогремел Джон таким голосом, что головы всех пассажиров повернулись к нему. — Просил я вашего совета, что ли? Или вы считаете меня таким молокососом, который не может и шагу двинуться без помочей? Говорите, когда вас спрашивают. А что касается меня, ей-богу, вам долго придется ждать моих вопросов.
И, глядя на полицейских, он вытянул шею и широко осклабился, точно оскалившая зубы собака.
Тяжеловесных добродушных полицейских ошеломило необыкновенное ожесточение, вызванное их дружеским обращением.
— Не обижайтесь, — сказал один из них. — Говорилось для вашего же добра. Ведь, по вашим собственным словам, вы новичок в долине Вермиссы.
— Да, этого места я не знаю, но мне знакомы вы и вам подобные, — с холодным бешенством произнес Мак-Мердо. — Я думаю, вы повсюду одинаковы и везде суетесь с советами, которых никто не просит.
Патрульный улыбнулся.
— Может статься, мы скоро познакомимся с вами ближе. Если не ошибаюсь, вы сорвиголова.
— Я подумал то же, — согласился его товарищ, — и сдается мне, что мы с ним скоро встретимся.
— Я вас не боюсь, не думайте этого, — произнес ирландец. — Меня зовут Джон Мак-Мердо. Слышали? И если я вам понадоблюсь, вы найдете меня в Вермиссе, на улице Шеридана у Шефтера. Видите, я не прячусь от вас. Днем ли, ночью ли, я смело взгляну в лица вам подобным.
Бесстрашное заявление приезжего вызвало явное сочувствие у пассажиров. Полицейские, пожав плечами, продолжали разговор между собой. Прошло несколько минут, поезд подошел к плохо освещенному вокзалу, и пассажиры высыпали из вагонов. Вермисса составляла главный пункт на всей линии. Мак-Мердо поднял свой кожаный ручной мешок и уже двинулся в темноту, но один из шахтеров подошел к нему.
— Ей-богу, друг, вы умеете разговаривать с этими типами, — тоном уважения сказал он. — Было приятно вас слушать. Дайте-ка я возьму ваш мешок и покажу вам дорогу; мне все равно идти мимо дома Шефтера.
Они вместе спустились с платформы.
— Добрый ночи, — послышалось из толпы шахтеров. Яростный Мак-Мердо обрел известность, еще не ступив на землю Вермиссы.
Какое бы унылое впечатление не производили окрестности города, сама Вермисса была еще более мрачным местом. В долине чувствовалось, по крайней мере, известное мрачное величие; рядом с горами — этими могучими сооружениями природы виднелись следы гигантской деятельности человека — мощные тоннели и разрезы; и все это подчеркивалось громадными кострами горнов и клубами дыма. Город же являлся как бы воплощением безобразия и нищенства. Снег на широкой улице, который весь день месили башмаками и колесами, превратился в грязную полужидкую кашу. Газовые фонари тускло освещали длинные ряды деревянных домов с неуклюжими, запущенными верандами. Только ближе к центру города эту неприглядную картину скрашивали ярко освещенные витрины магазинов и пивных, окна игорных домов и притонов, в которых шахтеры спускали свой потом полученный, но не маленький заработок.
— Вот в этом доме вам доведется бывать, — сказал проводник Джона, указывая на один из баров, по солидному внешнему виду вполне достойный именоваться отелем. — Это дом рабочего союза. Хозяин тут Джек Мак-Гинти.
— Что это за человек? — спросил Мак-Мердо.
— Как! Неужели вы о нем не слыхали?
— Да ведь я же никогда не бывал в вашем городе.
— Ну, я думал, что его имя известно везде в Штатах. Оно частенько появлялось в газетах.
- Предыдущая
- 19/34
- Следующая
