Спящее убийство - Кристи Агата - Страница 27
- Предыдущая
- 27/43
- Следующая
Эрскин немного помолчал, прежде чем продолжить:
— Мы остановились в «Ройал Кларенс». Наш приезд в Диллмут оказался ошибкой, так как, увидев Хелен, я обрек себя на адские муки… Она казалась счастливой, и я не знал, любила ли она меня по-прежнему… Может быть, нет… Может быть, она поборола в себе это чувство. Но моя жена стала что-то подозревать. Она чрезвычайно ревнива, всегда была такой. Вот и все, — резко заключил он. — Мы уехали из Диллмута…
— Семнадцатого августа, — добавила Гвенда.
— Семнадцатого? Возможно. Теперь я уже точно не помню.
— Это было в субботу.
— Да, вы правы. Я помню, как Джанет говорила мне, что в этот день на дорогах будет много машин, но я не думаю, что…
— Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить, когда вы в последний раз видели мою мачеху… Хелен.
Он устало улыбнулся.
— Мне не нужно прилагать к этому большие усилия. В последний раз я встретился с ней накануне нашего отъезда на пляже. После ужина я пошел прогуляться по берегу моря, там я и увидел ее. Поблизости никого не оказалось, и я проводил ее до дома. Мы шли через сад…
— В котором часу это было?
— Я точно не помню… Наверное, около девяти вечера.
— И вы с ней простились?
— И мы с ней простились. — Он опять невесело засмеялся. — О, мы простились совсем не так, как вы думаете. Все произошло очень внезапно и быстро. Хелен просто сказала мне: «А теперь, я прошу вас, уходите. Уходите немедленно. Мне лучше не…» Она замолчала, а я… я ушел.
— К себе в отель?
— В общем-то да. Но сначала я долго бродил за городом.
— По истечении стольких лет трудно говорить что-то конкретное о датах, — вздохнула Гвенда, — но я думаю, именно в тот вечер Хелен ушла из дома. Ушла — и больше не вернулась.
— Понимаю. А так как я на следующий день уехал из Диллмута, все решили, что она сбежала со мной. Какого же прекрасного мнения люди о себе подобных…
— Как бы то ни было, мне нужно знать, уехала ли она с вами, — упрямо сказала Гвенда.
— Господи, конечно же, нет! Мы никогда не обсуждали этот вариант.
— Почему же она, по-вашему, ушла?
Эрскин нахмурил брови. Гвенда почувствовала, что в нем начинает пробуждаться интерес.
— Да, здесь действительно есть о чем задуматься. Она не оставила никакой записки?
Гвенда задумалась над этим вопросом, затем ответила то, что, как ей казалось, соответствовало истине:
— Насколько мне известно, никакой записки она не оставляла. Считаете ли вы, что она ушла с кем-то другим?
— Нет, разумеется, нет.
— Вы, похоже, абсолютно в этом уверены.
— Я действительно в этом уверен.
— Тогда почему же она ушла?
— Если она ушла вот так, неожиданно, я могу вообразить себе только одну причину: она убежала от меня.
— От вас?
— Да. Она могла опасаться, что я буду пытаться вновь увидеть ее, что я начну ее преследовать… Она, несомненно, поняла, что я по-прежнему от нее без ума… Да, так, наверное, и случилось.
— Ваше предположение не объясняет, почему она больше никогда не вернулась, — возразила Гвенда. — Скажите мне, Хелен вам когда-нибудь говорила о моем отце? Например, что она о нем беспокоится или… что она боится его? Или что-либо еще?
— Боится его? С какой стати? А, понимаю. Вы думаете, он мог ревновать ее. У него был ревнивый характер?
— Я не знаю. Он умер, когда я была совсем маленькая
— Да, верно. Мне он всегда казался совершенно нормальным и милым человеком. Он любил ее, гордился ею — вот и все. Нет, это я ревновал ее к нему.
— Значит, они производили впечатление обыкновенной счастливой пары?
— Да. Мне было одновременно и радостно, и больно видеть это… Нет, Хелен никогда не говорила со мной о нем. Как я уже вам сказал, мы почти никогда не оставались одни, и откровениями мы не обменивались. Но теперь, когда вы задали этот вопрос, я вспоминаю, что нашел ее встревоженной…
— Встревоженной?
— Да. Я тогда решил, что ее беспокоит присутствие моей жены. — Он на мгновение задумался. — Но теперь я понимаю, что у нее была более серьезная причина. — Он пристально взглянул на собеседницу. — Боялась ли она своего мужа? Ревновал ли он ее к знакомым ей мужчинам?
— У вас не сложилось такого впечатления.
— Ревность — очень странное чувство. В некоторых случаях она так умело спрятана, что никто о ней и не подозревает. — Он чуть заметно вздрогнул. — Но она может обернуться и чем-то страшным, очень страшным…
— Мне бы хотелось выяснить еще одну деталь…
Гвенда внезапно умолкла.
По аллее, ведущей к дому, проехал автомобиль.
— А, моя жена вернулась из города с покупками, — сказал майор Эрскин.
Прошло всего несколько секунд, но он был уже другим человеком. Его голос звучал теперь официально, лицо утратило всякое выражение, и лишь легкое дрожание рук выдавало овладевшее им волнение.
Миссис Эрскин быстрыми шагами обогнула угол дома.
Ее муж встал и пошел ей навстречу.
— Миссис Рид обронила вчера в саду свое кольцо, — объяснил он.
— Неужели? — холодно бросила его жена.
— Добрый день, — сказала Гвенда. — К счастью, я нашла его.
— Вам повезло.
— Да, иначе я была бы просто в отчаянии. Что ж, мне пора.
Миссис Эрскин не ответила.
— Я провожу вас до машины, — предложил майор. Он пошел за Гвендой вдоль террасы, но за его спиной тут же раздался сухой голос жены:
— Ричард, миссис Рид извинит тебя. Ты должен срочно позвонить по телефону…
— О, разумеется, — поспешно ответила Гвенда. — Пожалуйста, не утруждайте себя.
Она быстро дошла до конца террасы, повернула за угол и направилась к подъездной аллее.
Дойдя до нее, она остановилась. Миссис Эрскин поставила свою машину таким образом, что Гвенда практически не могла выехать. После короткого колебания она медленно вернулась к террасе.
У застекленных дверей в гостиную она резко остановилась. До нее отчетливо доносился низкий голос миссис Эрскин:
— Меня совершенно не интересуют твои объяснения. Это было подстроено, вы вчера обо всем с ней договорились. Ты условился с этой особой встретиться здесь, когда я уеду в Дэйс. Ты не меняешься… любая смазливая девчонка… Но я больше подобного не потерплю, слышишь? Не потерплю!
В ответ раздался спокойный, почти безнадежный голос майора Эрскина:
— Иногда мне кажется, Джанет, действительно кажется, что ты сумасшедшая.
— Нет, это ты сумасшедший. Ты! Ты не можешь не бегать за каждой юбкой!
— Ты же знаешь, что это не правда, Джанет.
— Нет, правда! Уже тогда, в том городе, откуда приехала эта девица, в Диллмуте… Ты что же, посмеешь утверждать, что не был влюблен в эту желтоволосую особу, жену Халлидея?
— Ты никак не можешь забыть о прошлом? Зачем ты все время к этому возвращаешься? Ты только взвинчиваешь себя и…
— Во всем виноват ты! Ты разбиваешь мне сердце!.. У меня больше нет сил терпеть это, слышишь? Нет сил! Тайком назначать свидания! Смеяться надо мной у меня за спиной! Ты не любишь меня… Ты никогда меня не любил! Я покончу с собой! Я брошусь вниз с обрыва!.. О, как бы я хотела умереть!..
— Джанет, Джанет… Ради Бога…
Низкий голос миссис Эрскин сорвался, и она отчаянно зарыдала.
Гвенда на цыпочках обогнула дом. Немного подумав, она позвонила в парадную дверь.
— Не может ли кто-нибудь переставить машину, иначе я не могу выехать.
Прислуга ушла в дом. Вскоре из бывших конюшен, превращенных в гараж, появился человек. Он поздоровался с Гвендой, подняв руку к фуражке, сел в «остин» и въехал во двор. Гвенда села в свою машину и поехала в отель, где ее ждал Джайлз.
— Как долго тебя не было! Ты что-нибудь узнала?
— Да. Теперь я знаю все. Это довольно трогательная история. Он был страшно влюблен в Хелен.
Она рассказала мужу о своем разговоре с майором и о других утренних событиях.
— Ты знаешь, я думаю, что миссис Эрскин действительно ненормальная, — заключила Гвенда. — Она производит впечатление сумасшедшей. Теперь я понимаю, что имел в виду ее муж, говоря о ревности. Испытывать подобные чувства, должно быть, ужасно. Итак, мы выяснили, что Хелен ушла не к Эрскину и что он ничего не знает о ее дальнейшей судьбе. Когда он расстался с ней в тот вечер, она была жива.
- Предыдущая
- 27/43
- Следующая
