Ранние дела Пуаро - Кристи Агата - Страница 26
- Предыдущая
- 26/55
- Следующая
— Хорошо. Не буду вас задерживать. Мне нужно еще выяснить одну деталь, и тогда…
— Что тогда!?
— Тогда дело будет раскрыто.
— Что? Не может быть! Вы знаете, кто убил лорда Кроншау?
— Совершенно верно, знаю.
— Кто же? Юстас Белтейн?
— А, мой друг! Вам же известна моя маленькая слабость. Я люблю держать все нити расследования в своих руках до самого конца. Но не беспокойтесь. Придет время, и я обо всем вам расскажу. Мне не нужны никакие лавры. Это дело будет вашим. Но при одном условии. Вы должны мне позволить раскрыть это преступление, используя свой метод.
— Ну что же, это вполне справедливо. Если, конечно, дело будет раскрыто. Но вы самая настоящая устрица, Пуаро. Из вас ничего не вытянешь.
Пуаро улыбнулся.
— Ну пока, я спешу в Ярд.
Пуаро подозвал такси.
— Куда мы едем? — спросил я, снедаемый любопытством.
— В Челси, встречаться с Дэвидсонами.
Он дал адрес шоферу.
— Что вы думаете о новом лорде Кроншау? — спросил я.
— А что думаете вы, мой добрый друг Гастингс?
— Я ему не верю.
— Вы считаете, что он злодей, о каких пишут в книгах?
— А вы так не считаете.
— Я полагаю, он был очень любезен по орошению к нам, — ответил мне Пуаро с непроницаемым лицом.
— Потому что у него есть на это свои причины.
Пуаро с грустью посмотрел на меня, покачал головой и пробормотал что-то вроде «полнейшее отсутствие метода».
Дэвидсоны жили на третьем этаже особняка. Самого мистера Дэвидсона дома не было, но его супруга была дома. Мы вошли в длинную с низким потолком комнату, увешанную восточными украшениями. Воздух в комнате был спертый, чувствовался сильный запах пахучих китайских палочек Миссис Дэвидсон тотчас же вышла к нам. Это была маленькая блондинка, настолько хрупкая и изящная, что могла бы вызывать жалость и симпатию, если бы не холодный расчетливый блеск ее бледно голубых глаз.
Пуаро объяснил причину нашего прихода, и она грустно покачала головой.
— Бедный Кронш, бедная Коко! Мы оба так ее любили. Ее смерть была для нас ударом. О чем вы хотите меня спросить? Неужели я снова должна пересказывать все, что произошло в тот ужасный вечер?
— Поверьте, мадам, я не стал бы беспокоить вас зря. Инспектор Джепп все мне рассказал. Я только хотел бы посмотреть на костюм, в котором вы были на балу в тот вечер.
Женщина выразила некоторое удивление, и Пуаро разъяснил свою просьбу. Вы понимаете мадам, я работаю по методу своей страны. Мы всегда восстанавливаем сцену преступления. Возможно, мне понадобится, чтобы вы все повторили то, что делали в тот злополучный вечер. И в этом случае нужно, чтобы вы были в тех же костюмах.
Миссис Дэвидсон продолжала недоумевать.
— Я, конечно, слышала о воссоздании картины преступления, — сказала она. — Но я не думала, что при этом так важны все подробности и детали. Я сейчас найду свой костюм.
Она вышла из комнаты и почти тотчас же вернулась с костюмом из белого атласа с зелеными помпонами. Пуаро взял его у нее из рук, внимательно осмотрел и с поклоном вернул обратно.
— Спасибо, мадам. Я вижу, вы потеряли зеленый помпончик, который должен был быть у вас на плече.
— Да, он оторвался на балу. Я подняла его и отдала подержать бедному Кроншау.
— Это было после ужина?
— Да, после.
— Может быть, незадолго до трагедии.
Бледно голубые глаза Дэвидсон выразили некоторое беспокойство, и она быстро ответила.
— Нет, задолго до этого. Сразу же после ужина.
— Понимаю. Это все. Не буду больше вас задерживать, мадам. Всего наилучшего.
— Да, — сказал я, когда мы вышли из дома, — вот и объяснение тайны зеленого помпона.
— Не знаю.
— Что вы имеете в виду?
— Вы видели, как внимательно я рассматривал костюм, Гастингс?
— Конечно.
— Помпон, которого не хватало, не был оторван. Он был аккуратно отрезан ножницами. Все нитки были одной длины.
— Боже мой! — вскричал я. — Все становится запутаннее и запутаннее!
— Напротив, — спокойно ответил Пуаро, — все становится проще и проще.
— Пуаро, когда-нибудь я вас просто убью! Ваша привычка считать, что все очень просто, может вывести человека из себя.
— Но когда я в конце концов все разъясню, все становится достаточно просто, не так ли?
— Да, и это больше всего выводит из себя, так как чувствуешь, что сам мог бы догадаться, в чем дело.
— И вы могли бы, Гастингс, если бы удосужились привести в порядок свои мысли. Без определенного метода.
— Да, да, — поспешно согласился я, так как знал, что если Пуаро касался своей любимой темы, его красноречию не было конца.
— Скажите, что мы будем делать дальше. Вы действительно хотите восстановить сцену убийства?
— Да нет. Спектакль закончился. Я только хочу добавить к нему еще одну сцену. Сцену Арлекина.
Это таинственное представление было назначено Пуаро на следующий вторник. Меня заинтересовала подготовка к нему. В углу комнаты был поставлен белый экран, по обе стороны которого висели тяжелые занавески. Прибыл осветитель с прожектором, а за ним группа актеров, которые удалились в спальню Пуаро, временно служившую театральной уборной.
Незадолго до восьми часов явился Джепп в очень веселом настроении. Я понял, что детектив не одобряет плана Пуаро.
— Мелодраматично, как и все его идеи. Но вреда от этого не будет, а польза может быть. Он хорошо разобрался в этом деле. Я тоже шел по тому же следу. — Здесь я почувствовал, что Джепп несколько отходит от правды. — Но я обещал ему дать возможность раскрыть это дело самому. А вот и все остальные.
Первым вошел новый лорд Кроншау вместе с миссис Мэллаби, которую я еще не видел. Это была хорошенькая темноволосая женщина. Видно было, что она очень волнуется. Затем пришли Дэвидсоны. Криса Дэвидсона я тоже видел впервые. Это был довольно красивый броский мужчина, высокий, темноволосый, с приятными манерами актера.
Пуаро расставил стулья так, чтобы гости сидели лицом к экрану, который был ярко освещен. Весь остальной свет был погашен, так что все было погружено в темноту, из которой неожиданно раздался голос Пуаро.
— Месье, мадам, небольшое разъяснение. Сейчас перед экраном пройдут шесть фигур. Все они вам знакомы. Это Пьеро и Пьеретта, Пунчинелдо-клоун и элегантная Пульчинелла, красавица Коломбина с танцующей походкой и Арлекин-призрак, невидимый глазу.
После этого началось представление. Следуя друг за другом, фигуры проходили перед экраном, останавливались на минуту и затем исчезали. Зажегся свет, и все вздохнули с облегчением. Все нервничали и боялись сами не зная чего. Мне показалось, что весь этот спектакль ничего не дал. Если среди нас находился преступник и Пуаро рассчитывал, что он не выдержит и сознается при виде знакомой ему фигуры, то этого не произошло и не могло произойти. Пуаро, однако, ничуть не расстроился. Он вышел вперед, лицо его сияло.
— А теперь, месье и мадам, будьте любезны, по очереди опишите, что вы сейчас видели. Начните вы, милорд.
— Извините, — сказал лорд Кроншау, — но я вас не совсем понял.
— Просто скажите, что вы сейчас видели.
— Я… Я видел фигуры, которые прошли перед экраном, одетые в костюмы персонажей итальянской комедии масок, так же как были одеты мы в тот вечер.
— Забудьте о том вечере. Первая часть заявления меня вполне удовлетворила. Мадам, вы согласны с лордом Кроншау? — обратился Пуаро к миссис Мэддаби.
— Я? Да, конечно.
— Вы видели шесть фигур из итальянской комедии масок, не так ли?
— Конечно.
— Месье Дэвидсон, а вы?
— Да.
— Мадам?
— Да.
— Гастингс? Джепп? Да? Вы все согласны?
Он обвел нас всех внимательным взглядом. Его лицо побледнело, а глаза засветились зеленым светом, ну прямо как у кота.
— Должен вам сказать, что вы все ошибаетесь. Ваши глаза обманули вас, как, впрочем, в ту ночь на балу Победы. Видеть своими глазами — это не значит видеть то, что происходит на самом деле. Люди должны думать, шевелить мозгами, серым веществом! Знайте же, что сегодня, как и на вечере в ту ночь, вы видели пять человек, а не шесть! Теперь вы понимаете, что я хочу сказать.
- Предыдущая
- 26/55
- Следующая
