Частное расследование - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 52

Подчеркну, что с целью соблюдения конспирации нами был предпринят ряд мер. А именно: прапорщиком В. Я. Карнауховым лифт был «отрегулирован» таким образом, что он мог быть вызван лишь с этажей, расположенных выше нашего. Доставив желающих вниз, на первый этаж, гарантированно проследовав мимо нашей рабочей площадки без остановки, лифт автоматически и немедленно возвращался сам на самый верх, на двенадцатый этаж (разумеется, пустой). Все желающие подняться должны были, понятно, следовать пешком, что давало нам возможность, услышав шаги приближающегося постороннего, свернуть аппаратуру (30 35 секунд) и изобразить собой запоздалую компанию.

С целью избежать внезапного выхода жильцов на площадку (внезапного, имея в виду ночное время), нами были заблокированы все четыре двери, выходящие на лестничную площадку. Параллельно с этой превентивной мерой нами были, естественно, заклеены с помощью изоляционной ленты смотровые глазки в дверях. Весь этот комплекс действий мог восприняться жильцами площадки только как обычная хулиганская выходка молодежи, что, как известно, является в наших городах скорее нормой, чем исключением. Замечу попутно, что все обошлось, попытки покинуть квартиры или, напротив, попасть в них снаружи не были нами зарегистрированы во время работы с 23.50 по 01.55

Научный результат, полученный нами в таких экстремальных условиях, дал весьма ценный, однако не вселяющий большой оптимизм результат: мальчик колебался все эти два часа между решением остаться жить и решением последовать за матерью в лучший мир. Так как продолжать воздействие становилось все более опасно, мы решили прибегнуть к последнему средству, использовав чекистскую смекалку.

А именно, после резкого снижения излучения, — до уровня 260 вт/стерадиан, прапорщик В.Я.Карнаухов, тихо постучав в квартиру, представился мальчику другом Ю. А. Травина, посланным им спасти его самого и маму от злого «духа дедушки». Так как уровень порядка 260 вт/стерадиан был достаточен, чтобы мальчик еще чувствовал присутствие «духа», однако, одновременно с этим, был достаточно низок и «дух дедушки» уже над ним не довлел, мальчик с радостью открыл дверь (снятую нами, естественно, со страховки) и впустил прапорщика В. Я. Карнаухова в квартиру. Далее В. Я. Карнаухов, ведомый мальчиком к маме якобы для оказания ей помощи, произвел беглый визуальный осмотр потерпевшей мамы, а также общей обстановки, после чего в течение восьми — десяти минут умело и споро задушил мальчика с помощью подушки.

В течение следующих пятнадцати минут нами была демонтирована вся аппаратура контроля и наблюдения (сняты «жучки» и микровидеокамеры), уничтожены все следы нашего пребывания в квартире. Перед уходом мы раскрыли настежь окна в комнате — с целью допуска внутрь атмосферных осадков, которые, во-первых, не способствуют поиску следов и, во-вторых, в состоянии навести следствие на ряд ложных идей. Записку, составленную нами заранее с помощью специалистов-графологов с текстом «Уходим в лучший мир», мы приклеили на экран телевизора на кухне, а сам телевизор перед уходом включили, чтобы звуком он привлекал внимание к записке.

Покинув дом, мы немедленно связались с рекомендованными вами людьми как на Петровке, так и на Огарева с целью возможного блокирования ими следственных действий (в случае развития последних в нежелательном для нас направлении).

Что же касается Ю. А. Травина, работавшего сегодня в ночь, то я заверяю Вас, Альберт Петрович, что с ним, как ни странно, проблем не будет. Завтра в полдень Вы можете спокойно рапортовать о нем как об уже санированном, под мою ответственность, тут все будет сделано без осложнений.

Я уверен вплоть до готовности понести любое наказание в случае провала, что с Ю. А. Травиным вопрос будет решен по пути его следования с работы домой.

Аудио- и видеоматериалы финала прилагаются».

Едва Невельский успел дочитать победную реляцию Иванникова, как раздался звонок спецсвязи.

— Альберт Петрович? Это Иванников. Спешу сообщить вам очередную радостную весть: второй этап операции завершился окончательно и целиком!

— То есть?

— Юрий Афанасьевич Травин… того!

— Каким же образом? — Невельский удивился: неужели же они его пристукнули средь бела дня, применив «чекистскую смекалку» прямо на улице?

— Вам это, возможно, покажется смешным, Альберт Петрович, но Травин повесился сам, без всякого нашего участия, по дороге домой, после сорокаминутного разговора со следователем по особо важным делам — небезызвестным Турецким.

— А где они разговаривали? — насторожился Невельский.

— Разговор произошел при остановке служебной машины Турецкого, на обочине, возле двенадцатого километра Рублево-Алтухинского шоссе.

— Вы смогли записать разговор?

— Конечно. Только не очень качественно, с расстояния свыше километра — на открытом месте мы боялись приблизиться больше…

— Суть беседы? Вкратце.

— Ну, впечатлительный Травин изложил Турецкому версию о пришествии «призрака»… Не удержался, покойник.

— А Турецкий?

— Считает дело очевидным самоубийством. В версию Травина ничуть не поверил. А теперь-то — тем более. Повесился — значит, точно псих!

— Дай-то Бог! — Невельский в задумчивости побарабанил пальцами по столу. — Тем не менее вы держите Турецкого в поле зрения до тех пор, пока дело не будет завершено, прекращено, до точки, ясно?

Слушаюсь, Альберт Петрович!

Невельский — Кассарину

Настоящим докладываю, что второй этап операции «Полоса отчуждения» успешно завершен нами сегодня в рамках полной программы-максимум.

Завершение этапа приурочено нами ко Дню Конституции бывшего СССР.

Систематизированный отчет, аудио- и видеоматериалы прилагаю.

Кассарин — Сомову

Второй этап операции «Полоса отчуждения» успешно завершен по полной программе.

Окончание этапа приурочено ко Дню бывшей Конституции бывшего СССР.

Систематизированные, скомпонованные материалы, а также пленки с записями прилагаю.

7 октября 1992

Все шло хорошо, но почивать на лаврах ни Иванников, ни Невельский не собирались. Первая, несколько встревожившая их обоих информация появилась три дня спустя — десятого октября.

Связавшись с Невельским по спецтелефону, Иванников поделился своей озабоченностью тем фактом, что дело о самоубийстве О. А. Грамовой вопреки своей очевидности до сих пор не прекращено. Мало того, следователь по особо важным делам А. Б. Турецкий с прежней интенсивностью производит следственные мероприятия и, как выходит по отчетам «наружки», не собирается прекращать это дело в течение ближайшего времени.

— Так вы немедленно примите меры, — посоветовал Невельский. — Поставьте Турецкого на «путь истинный». Действуйте, не спите.

— Мы не спим, — обиделся Иванников. — Мы сегодня ранним утром, в 4.40, организовали внеочередной сеанс облучения Марины Грамовой. С целью дезинформирования Турецкого.

— Не понимаю. Что-то очень запутанно. Облучение Грамовой для дезинформирования Турецкого? Как это? Объясните.

— Да нет, все просто! Турецкий, конечно, предпримет сегодня попытку познакомиться и поговорить с Мариной Грамовой — сестрой погибшей Ольги Грамовой. Думаю, это произойдет сегодня на похоронах Ольги Грамовой и ее сына. Вот почему мы и организовали ранним утром «визит» к Марине Грамовой сразу троих ее погибших родственников: отца, сестры и племянника. Устами сестры мы «предсказали» Марине Грамовой, что после похорон она посетит со следователем, ведущим дело ее сестры, ресторан, а через неделю выйдет за него замуж!

— Чушь какая! Не понимаю, зачем вы это сделали.

— Именно из-за того, что это — чушь! Абсурдность внушенной нами информации очевидна: в день похорон родной сестры и племянника обычные люди не посещают рестораны с незнакомыми людьми и уж тем более не вступают с ними в брак через неделю после похорон. Да это просто и невозможно!