Печальный кипарис - Кристи Агата - Страница 9
- Предыдущая
- 9/27
- Следующая
— О, да. Я хочу выучиться на массажистку. И сестра Хопкинс советует.
— Ну, что же, очень разумно. Я попрошу мистера Седдона выдать вам какую-то сумму поскорее, если можно, сразу же.
— Вы очень, очень добры, — с благодарностью повторила Мэри.
— Я лишь выполняю волю тети Лауры, — коротко ответила Элинор. Она поколебалась, потом сказала:
— Я думаю, это все.
Мэри поняла, что больше ее не желают здесь видеть. Она поднялась, тихо произнесла еще несколько слов признательности и вышла из комнаты.
Элинор сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. По ее бесстрастному, словно застывшему лицу никто не мог бы догадаться, о чем она думает…
Наконец, будто очнувшись, девушка поднялась и пошла разыскивать Родди. Она нашла его в гостиной и, обращаясь к нему, сказала:
— Ну, с одним делом покончено! Пятьсот фунтов миссис Бишоп, сотню кухарке и по пятьдесят обеим горничным. Остается старик Джеррард в сторожке. Наверное, надо дать ему что-нибудь вроде пенсии…
Она сделала паузу и потом быстро продолжала:
— Я даю две тысячи Мэри Джеррард. Мне кажется, тетя сделала бы то же самое, как ты думаешь.
Родди ответил, отворачиваясь к окну и избегая ее взгляда
—
— Ты совершенно права, Элинор. Ты всегда поступаешь так разумно.
Элинор на секунду затаила дыхание, а затем заговорила так стремительно, что слова наскакивали одно на другое:
— Еще одно, Родди. Я хочу, чтобы ты получил свою долю. Это будет только справедливо.
Родерик повернулся к ней, его длинное породистое лицо было бледно от гнева:
— Не нужны мне эти треклятые деньги! Они твои по закону, и кончим с этим! Я не возьму у тебя ни гроша и не нуждаюсь в твоих благодеяниях.
— Родди.
Молодой человек опомнился.
— Прости, дорогая, я сам не знаю, что несу… Такой у меня в голове кавардак.
Помолчав, он нерешительно спросил:
— Ты не знаешь, что собирается делать… Мэри Джеррард?
— По ее словам, хочет учиться на массажистку. Наступило молчание. Затем Элинор, откинув назад голову, заговорила быстро и уверенно:
— Послушай моего совета, Родди. Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Сделай вот что: отправляйся за границу, скажем, на три месяца. Тебе будет нетрудно это устроить. Сейчас ты думаешь, что любишь Мэри Джеррард. Может быть, это и так. Но пока не время говорить с ней об этом. Наша помолвка окончательно расторгнута. Следовательно, уезжай как свободный, ничем не связанный человек и за эти три месяца разберись в себе. Если ты поймешь, что действительно любишь Мэри, что ж, возвращайся, скажи ей, что ты уверен в своем чувстве, и тогда, возможно, она тебя иначе выслушает.
Родди подошел к ней и взял за обе руки.
— Ты чудо, Элинор! Какая у тебя ясная и трезвая головка — и никакой мелочности. Ты даже представить себе не можешь, как я тобой восхищаюсь. Я сделаю, как ты советуешь, уеду и постараюсь понять, действительно ли мне без нее не жить или я просто обманываю сам себя, как последний идиот. Ах, Элинор, ты всегда была в тысячу раз лучше и благороднее меня. Спасибо тебе за все.
Повинуясь внезапному порыву, он поцеловал ее в щеку и почти выбежал из гостиной. Хорошо, что он не обернулся и не видел ее лица.
Спустя несколько дней Мэри рассказала сестре Хопкинс об открывшихся перед ней перспективах на будущее.
Практичная особа горячо поздравила девушку, не позабыв воздать должное щедрости Элинор Карлайл.
— А мне все-таки кажется, — задумчиво проговорила Мэри, — что она меня недолюбливает.
— Надо думать! — рассмеялась медсестра.
— Ну, не прикидывайтесь невинной овечкой, Мэри. Мистер Родерик влюбился в вас сразу и по уши. А вам он как, девочка моя.
Мэри колебалась.
— Я не знаю. Не думаю, чтобы он мае особенно нравился. Но, разумеется, он очень милый.
— Девушка поспешила переменить тему разговора:
— Как вы думаете, сестра, что мне делать с папой? Он хочет, чтобы я отдала ему часть денег.
Хопкинс ответила сразу и категорически:
— Не глупите, Мэри. Миссис Уэлман это наверняка не понравилось бы. Вообще, я думаю, не будь вас, этот старый лодырь давно вылетел бы с работы.
— Все-таки странно, — задумчиво произнесла девушка, — что миссис Уэлман так и не написала завещания.
Хопкинс только покачала головой.
— Таковы уж люди. Всегда они тянут с этим делом, боятся накликать смерть.
— Какое нелепое суеверие.
Ее собеседница лукаво прищурилась.
— А вы, Мэри, составили завещание?
Та удивленно взглянула на нее.
— Да мне раньше и завещать-то было нечего, вот разве что теперь… А, впрочем, куда торопиться?
— Вот, пожалуйста, — сухо и даже чуть осуждающе прокомментировала Хопкинс.
— Вы точно такая же, как все. Если вы молодая и здоровая девушка, это еще не значит, что завтра вас, скажем, не может сбить машина на улице.
Мэри рассмеялась.
— Я даже не знаю, как составлять завещание.
— Проще простого. Бланк можно взять в почтовом отделении. Если хотите, можем зайти туда прямо сейчас.
В коттедже Хопкинс они разложили на столе бланк и всерьез обсудили дело. Медсестра явно наслаждалась этой затеей.
Мэри поинтересовалась:
— Кто получит деньги, если я не оставлю завещания?
— Надо думать, ваш отец, — несколько неуверенно ответила Хопкинс.
— Нет уж, — нахмурилась девушка.
— Лучше я оставлю их моей тетушке в Новой Зеландии. Правда, я не помню ее адреса, мы не получали от нее вестей уже несколько лет.
— Наверное, это и необязательно, — успокоила ее Хопкинс.
— Вы знаете ее имя и фамилию?
— Мэри, Мэри Рили.
— Тогда все в порядке. Просто напишите, что вы оставляете все Мэри Рили, сестре покойной Элизы Джеррард из Хантербери, Мэйденсфорд.
Мэри склонилась над бланком и начала заполнять его. Внезапно она вздрогнула: чья-то тень заслонила от нее солнечный свет. Она подняла голову и увидела Элинор Карлайл, заглядывавшую в окно коттеджа. Элинор спросила:
— Чем это вы так заняты, Мэри?
Хопкинс ответила со смехом:
— Она составляет завещание.
— Завещание?
— Неожиданно Элинор тоже рассмеялась, как-то странно, почти истерически. Потом смех оборвался, и она сказала:
— Значит, вы пишете завещание, Мэри? Это забавно, это очень забавно…
Вновь засмеявшись, она быстро пошла прочь по улице, а обе женщины удивленно смотрели ей вслед.
Элинор, все еще смеясь, успела сделать только несколько шагов, как вдруг кто-то сзади дотронулся до ее руки. Она резко остановилась и обернулась. Доктор Лорд, слегка нахмурившись, смотрел ей прямо в глаза.
— Чему это вы смеетесь? — бесцеремонно спросил он. Элинор вспыхнула:
— По правде говоря, сама не знаю. Я заглянула в коттедж вашей медсестры и увидела, как Мэри Джер-рард пишет свое завещание. Почему-то это меня рассмешило… Право, не знаю, что это со мной.
Врач, по-прежнему не отводя от нее взгляда, поинтересовался.
— Вы еще долго пробудете здесь?
— Завтра уезжаю.
Тон у нее был сухой, и она, протянул а Лорду руку, явно желая положить конец неожиданной встрече. Тот задержал ее руку в своей и заговорил серьезно и настойчиво:
— Прошу вас, мисс Карлайл, скажите мне, о чем вы думали только что, когда смеялись.
Элинор нетерпеливо вырвала руку.
— Просто мне показалось это забавным!
— Что Мэри Джеррард составляет завещание? Но почему? Это вполне разумный поступок, предотвращающий массу осложнений.
Элинор, по-видимому, потеряла остатки терпения.
— Конечно, каждый должен составить завещание. Я имела в виду совсем другое.
Неожиданно доктор Лорд спросил:
— Как насчет вас?
— Меня?
— Только что вы сказали, что каждый должен составить завещание. Вы составили свое.
- Предыдущая
- 9/27
- Следующая
