Объявлено убийство - Кристи Агата - Страница 13
- Предыдущая
- 13/50
- Следующая
— Мисс Блеклок дома денег не держит. Джим Хиггинс божился, что точно это знает. А кому еще знать, как не ему, если его жена ходит убираться в Литтл-Педдокс? Она все про всех знает. В каждую дырку свой нос сует, ей-богу.
— И что же, по словам ее мужа, считает миссис Хиггинс?
— А то, что тут Мици замешана. Ну и норов у девчонки! Спеси-то сколько, спеси! Недавно прямо в глаза назвала миссис Хиггинс батрачкой.
Креддок еще немного постоял, попытался мысленно, — ибо в таких вещах был педантом, — разложить по полочкам сведения, полученные от старого садовника. Тот дал ему исчерпывающий отчет о деревенских сплетнях, но вряд ли это могло пригодиться. Креддок уже собрался уходить, как вдруг старик ворчливо окликнул его.
— Она, может, яблоки собирает. Она молодая, ей это больше по силам.
И естественно, Креддок там и обнаружил Филлипу Хаймс. Сперва он увидел ее стройные ноги, обтянутые бриджами, они легко скользили по стволу дерева. А потом перед ним предстала и сама Филлипа, зардевшаяся, растрепанная, испуганная.
“Из нее вышла бы прекрасная Розалинда”, — машинально подумал Креддок. Надо сказать, инспектор был большим почитателем Шекспира и с успехом сыграл некогда роль меланхолического Жака в пьесе “Как вам это понравится”. Спектакль ставили для сиротского приюта.
Но он тут же изменил свое мнение. Для Розалинды Филлипа Хаймс, пожалуй, чересчур холодна. Правда, ее красота типично английская, однако слишком современная, в шестнадцатом веке эталон красоты был иным.
Филлипа просто хорошо воспитанная, невозмутимая англичанка, без всякого ветра в голове.
— Доброе утро, миссис Хаймс. Извините, что напугал вас. Я инспектор полиции Креддок из Миддлширского округа. Хотел поговорить с вами.
— Насчет вчерашнего?
— Да.
— А это надолго? Может, нам…
Она нерешительно огляделась. Креддок кивнул на поваленное дерево.
— Давайте побеседуем в неофициальной обстановке, — любезно предложил он, — не хочется отрывать вас от работы дольше, чем это будет необходимо.
— Благодарю.
— Несколько вопросов для протокола. В какое время вы пришли вчера с работы?
— Примерно в половине шестого. Я задержалась минут на двадцать, потому что поливала цветы в оранжерее.
— В какую дверь вы вошли?
— Через черный ход. Если идти мимо уток и курятника, можно чуть срезать путь. А кроме того, не испачкаешь крыльцо. Я ведь порой прихожу вся чумазая.
— Вы всегда ходите этим путем?
— Да.
— Дверь была не заперта?
— Нет. Летом она всегда нараспашку. Осенью ее прикрывают, не запирают. Мы часто через нее ходим. Когда я вошла, я ее заперла.
— Точно?
— Совершенно точно.
— Хорошо, миссис Хаймс. А что вы сделали, когда вернулись домой?
— Скинула грязные башмаки и поднялась наверх, приняла ванну и переоделась. Потом спустилась и увидела, что у них там в самом разгаре подготовка к приему гостей. Я ведь понятия не имела о том странном объявлении.
— Теперь, пожалуйста, опишите, что происходило во время налета.
— Ну.., свет вдруг потух.
— Где вы стояли?
— Возле камина. Я искала зажигалку, думала, я ее там оставила. Свет потух.., все захихикали. Потом дверь распахнулась настежь, и этот человек направил на нас фонарик, прицелился и приказал поднять руки вверх.
— И вы подняли?
— Я — нет. Я думала, это шутка… И потом, я устала и не видела особой необходимости.
— Вам все это казалось скучным?
— Довольно-таки. Но пистолет вдруг выстрелил. Грохнул так, что стены затряслись, и тут я перепугалась. Фонарик описал круг, упал и погас, и послышался визг Мици. Она визжала как резаная.
— Свет слепил?
— Не то чтобы очень. Но был довольно сильным. На секунду фонарик высветил мисс Баннер, она была как призрак, представляете, белая-белая, рот раскрыт, глаза выпучены…
— Тот человек двигал фонариком?
— Да-да, он шарил им по комнате.
— Словно кого-то выискивая?
— Да нет, не сказала бы.
— Ну а после, миссис Хаймс?
Филлипа призадумалась.
— Потом началась толкотня и неразбериха. Эдмунд Светтенхэм и Патрик Симмонс зажгли зажигалки и вышли в холл, мы пошли за ними, кто-то открыл дверь в столовую.., там свет горел… Эдмунд влепил Мици пощечину, и она прекратила визжать, после этого стало немного легче.
— Вы видели труп?
— Да.
— Вы знали покойного? Может, встречали его где?
— Нет. Никогда.
— На ваш взгляд, его смерть — случайность или самоубийство?
— Не имею ни малейшего представления.
— Вы не видели его, когда он приходил к мисс Блеклок?
— Нет. Кажется, это было днем, я уже ушла из дому.
— Благодарю, миссис Хаймс. И еще один вопрос. У вас нет драгоценностей? Колец? Браслетов?..
Филлипа покачала головой.
— Только обручальное кольцо и пара недорогих брошек.
— И, насколько вам известно, в доме ценностей не было?
— Нет. Только столовое серебро, да и то — ничего особенного.
— Еще раз спасибо.
Возвращаясь через огород, Креддок нос к носу столкнулся с грузной, краснолицей, туго затянутой в корсет дамой.
— Доброе утро! — воинственно заявила она. — Что вам тут нужно?
— Вы миссис Лукас? Я инспектор полиции Креддок.
— Ах, вон оно что… Тогда извините. Но мне не по душе, когда в мой сад приходят чужие и отрывают садовника от дела. Однако, насколько я понимаю, это ваша работа.
— Так точно.
— А можно узнать, повторится ли то безобразие, что случилось вчера у мисс Блеклок? Это что же, орудует какая-то шайка?
— Нет, миссис Лукас, слава Богу, не шайка.
— Нынче столько ограблений! А полиция ротозейничает.
Креддок на этот ее выпад не отреагировал.
— Вы поговорили уже с Филлипой Хаймс? — поинтересовалась дама.
— Она свидетель, мне нужны ее показания.
— А подождать до часа вы, разумеется, не могли! Вам что, непременно нужно допрашивать Филлипу в ее рабочее время?
— Я тороплюсь в управление.
— Теперь ни в ком не найдешь сочувствия. И должного отношения к работе. Опаздывают, устраивают перекуры по полчаса… В десять — перерыв. В дождь не работают. Если нужно подстричь лужайку, так обязательно что-то случится с газонокосилкой. С работы норовят улизнуть на пять-десять минут раньше.
— А из рассказа миссис Хаймс я понял, что вчера она вместо пяти ушла в двадцать минут шестого.
— Ну, может быть. Надо отдать ей должное: миссис Хаймс неплохо справляется, хотя бывало и такое, что я приходила и не могла ее найти. Конечно, она рождена для другого. Филлипа хорошего происхождения, таким несчастным юным вдовам военных лет хочется чем-то помочь. Но с ней тоже свои неудобства. Школьные каникулы слишком длинные, а по договору в каникулы ей полагается дополнительное свободное время. Я ей говорила, что сейчас появились чудесные летние лагеря, где детки прекрасно отдыхают и даже не вспоминают про родителей. И вообще, что за привычку взяли — приезжать домой на каникулы?
— Но миссис Хаймс вашу идею не оценила?
— Девчонка упряма как осел. И надо же, именно сейчас я решила подстричь травку на теннисном корте и обновить разметку. Старый Эш ни одной линии прямо не может провести. Но со мной никто не считается.
— Осмелюсь предположить, что миссис Хаймс получает во время каникул меньше, чем обычно.
— Естественно! А на что еще она может рассчитывать?
— Разумеется, ни на что, — сказал Креддок. — До свидания, миссис Лукас.
— Это был кошмар! — радостно прощебетала миссис Светтенхэм. — Сущий кошмар! По-моему, газетам следует быть поосторожней, когда они принимают объявления. Я сразу подумала, как только его увидела: странно, очень странно… И так тебе и сказала, правда, Эдмунд?
— А что вы делали, когда погас свет? — спросил инспектор.
— Как вы напоминаете мне мою старую нянюшку! “Где был Моисей, когда погас свет?” Ответ: конечно же в темноте! Как вчера вечером. Все стояли и гадали, что произойдет. А потом прямо дух захватило: темно хоть глаз выколи, представляете, как мы волновались! А дверь открывается — и на пороге вырастает мрачная фигура с пистолетом… Ослепительный свет и грозный голос: “Кошелек или жизнь?” В жизни не получала столько удовольствия! Ну, а через минуту начался кошмар. У меня над ухом свистали настоящие пули! Прямо как на войне.
- Предыдущая
- 13/50
- Следующая
