Хлопоты в Польенсе - Кристи Агата - Страница 9
- Предыдущая
- 9/45
- Следующая
– Я не задержу вас долго. Ваш хозяин, полагаю, пришел в пять?
– Он распорядился, чтобы чай ему принесли прямо сюда. Когда я пришел забрать поднос, он попросил, чтобы я прислал ему Дженнингса – это камердинер, сэр.
– В котором часу?
– Минут десять седьмого, сэр. Я передал Дженнингсу. Когда я пришел сюда в семь часов, чтобы закрыть окна и задернуть портьеры, только тогда я увидел…
Мелроуз прервал его:
– Да, да, не будем возвращаться к этому. Вы не трогали тело и ни к чему не прикасались, не так ли?
– Нет, конечно, сэр! Я сразу позвонил в полицию.
– А потом?
– Я сказал Джанет, горничной хозяйки, чтобы она сообщила ее сиятельству.
– Вы не видели хозяйку в этот вечер?
– В общем-то так, сэр. Ее сиятельство с момента трагедии из своих комнат не выходили.
– А до этого вы ее видели? – Вопрос прозвучал резко и требовательно.
– Я… я видел ее мельком, сэр, когда она спускалась по лестнице.
– Она входила сюда?
Мистер Саттерфвейт затаил дыхание.
– Я… я думаю, да.
– Во сколько это было?
– Около половины седьмого, сэр.
Мелроуз набрал в легкие побольше воздуха и произнес:
– Достаточно, благодарю вас. Будьте добры, пошлите ко мне Дженнингса.
В Дженнингсе была какая-то непроницаемость и скрытность.
Мистер Саттерфвейт подумал, что такой человек вполне мог убить своего хозяина, если бы был уверен, что не будет разоблачен. Он с интересом слушал, как Дженнингс отвечал на вопросы полковника. То, что он говорил, звучало вполне убедительно: он принес хозяину мягкие домашние тапочки и забрал спортивные туфли.
– Что вы делали после этого, Дженнингс?
– Вернулся в камердинерскую, сэр.
– В котором часу это было?
– Где-то после четверти седьмого, сэр.
– А где вы были в половине седьмого, Дженнингс?
– В камердинерской, сэр.
Полковник Мелроуз кивком головы отпустил камердинера, глядя вопросительно на Кертиса.
– Все верно, сэр. Я проверял. Он действительно находился в камердинерской с шести двадцати до семи часов.
– Это ставит его вне подозрений, – заметил с сожалением Мелроуз. – Кроме того, отсутствует мотив.
Послышался стук в дверь.
– Войдите, – сказал полковник.
Показалось испуганное личико горничной.
– Извините, леди узнала, что полковник Мелроуз здесь, и хотела бы его видеть.
– Конечно, – сказал Мелроуз, – я немедленно иду. Вы покажете куда?
Но чья-то рука отодвинула девушку в сторону, и в дверях показалась сама леди Двайтон, похожая на пришелицу из другого мира.
Она была одета в облегающее одеяние из синей парчи слегка приглушенных тонов в стиле средневековья. Ее тициановские волосы, разделенные посередине пробором, спускались на уши и тяжелым узлом лежали на изгибе шеи. Руки были обнажены.
Одна из них оперлась о дверной косяк, другая беспомощно висела вдоль тела, в ней она сжимала книгу. Мистер Саттерфвейт подумал, что она похожа на Мадонну, сошедшую с одного из полотен раннего средневековья.
– Я пришла, чтобы сказать вам… сказать вам…
Голос у нее был глубокий и звучный. Мистер Саттерфвейт так был захвачен драматизмом этой сцены, что совсем забыл о происходящем.
Мелроуз провел леди Двайтон через холл в маленькую переднюю, стены которой были обиты выцветшим шелком. Квин и Саттерфвейт последовали за ними. Леди Двайтон опустилась на низкую кушетку, откинула голову на красновато-коричневую диванную подушку и закрыла глаза. Все трое смотрели на нее.
Неожиданно она открыла глаза, выпрямилась и очень спокойно произнесла:
– Я убила его. Именно это я и пришла сказать. Его убила я!
Последовала минута напряженной тишины.
– Леди Двайтон, – проговорил наконец Мелроуз, – у вас сильный шок, это от перенапряжения. Я не уверен, что вы полностью сознаете, о чем говорите.
– Я прекрасно сознаю, о чем говорю. Именно я застрелила его.
Двое из тех, кто находился в комнате, громко вздохнули, остальные хранили молчание. Лаура Двайтон наклонилась вперед.
– Как вы не понимаете? Я спустилась вниз и застрелила его.
Книга, которую она держала в руке, упала на пол. В ней был нож для разрезания бумаги в форме кинжала с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Мистер Саттерфвейт автоматически поднял его и положил на стол. В голове промелькнула мысль: «Опасная игрушка. Такой можно убить человека».
– Так что же, – в голосе леди Двайтон прозвучало напряжение, – что вы собираетесь делать дальше? Арестовать меня? Увезти отсюда?
Полковник Мелроуз с трудом проговорил:
– Все, что вы сказали, леди Двайтон, очень серьезно. Я должен просить вас вернуться в вашу комнату, пока я… не сделаю распоряжений…
Она кивнула и поднялась. Теперь леди Двайтон была очень собранна, мрачна и холодна.
Неожиданно раздался голос мистера Квина:
– Что вы сделали с револьвером, леди Двайтон?
На ее лице промелькнула мгновенная неуверенность.
– Я… я уронила его здесь, на пол. Нет, кажется, я выкинула его в окно. О! Я не могу вспомнить. Какое все это имеет значение? Я не отдавала себе отчета в том, что делала. Ведь это не имеет значения, правда?
– Не имеет, – ответил мистер Квин. – Думаю, что не имеет.
Леди Двайтон взглянула на него с тревожным замешательством, потом гордо вскинула голову и вышла из комнаты. Мистер Саттерфвейт поспешил за ней. Внизу у лестницы стояла перепуганная горничная, и мистер Саттерфвейт обратился к ней наставительно:
– Позаботьтесь о своей хозяйке.
– О да, сэр. Сэр, скажите, пожалуйста, ведь они не подозревают его, правда?
– Подозревают кого?
– Дженнингса, сэр. Поверьте, он не обидит и мухи!
– Дженнингса? Нет, конечно, нет. Идите и позаботьтесь о своей хозяйке.
Девушка быстро взбежала по лестнице, а мистер Саттерфвейт вернулся в комнату.
Полковник Мелроуз обратился к нему:
– Да, в этом деле не все так просто, как кажется. Это напоминает глупости, которые проделывают некоторые экзальтированные героини в романах.
Мистер Квин кивнул Саттерфвейту:
– Вы от этой драмы получаете истинное наслаждение, не так ли? Ведь вы из тех людей, которые ценят хорошую игру.
Мистер Саттерфвейт пристально посмотрел на него.
В воцарившейся тишине до их ушей донесся какой-то звук.
– Похоже на выстрел, – прокомментировал полковник. Пожалуй, это кто-то из сторожей. Эти звуки она, вероятно, и слышала. Может, даже спускалась вниз и решила…
– Мистер Делангуа, сэр. – В дверях с извиняющимся видом стоял дворецкий.
– В чем дело?
– Пришел мистер Делангуа и хочет поговорить с вами, если позволите.
– Просите его, – мрачно произнес полковник, откинувшись на спинку стула.
Минуту спустя Поль Делангуа уже стоял в дверях. Мягкая грация движений, смуглое красивое лицо, слишком близко посаженные глаза.
– Добрый вечер, джентльмены, – произнес Делангуа, сопровождая приветствие несколько театральным поклоном.
– Не знаю, в чем заключается ваше дело, – сухо сказал полковник Мелроуз, – но вряд ли оно имеет отношение к тому, чем мы сейчас занимаемся…
Делангуа прервал его со смехом:
– Как раз наоборот, самое непосредственное отношение.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я пришел сюда, чтобы признаться в убийстве сэра Джеймса Двайтона.
– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
– Вполне.
Глаза молодого человека обратились к столу.
– Почему я признаюсь? Назовите это раскаянием… чем хотите. Я заколол его, насмерть, в этом можете быть совершенно уверены. – Он кивнул в направлении стола. – Я вижу, вы нашли оружие. Очень удобный инструмент. К несчастью, леди Двайтон оставила его в книге, а я им воспользовался.
– Одну минуту, – сказал полковник Мелроуз. – Вы признаете, что зарезали сэра Джеймса вот этим?
– Он приподнял кинжал.
– Совершенно верно. Я пробрался через окно. Он сидел ко мне спиной. Это было совсем нетрудно сделать. Ушел я тем же путем.
- Предыдущая
- 9/45
- Следующая
