Хлопоты в Польенсе - Кристи Агата - Страница 2

• Предыдущая
• 2/45
• Следующая

Они побеседовали о цветах, их выращивании, плачевном состоянии английского фунта, растущей дороговизне отдыха во Франции и трудностях, с которыми в наши дни сталкивается англичанин, желая получить в пять часов прилично заваренный чай.

И каждый вечер мистер Паркер Пайн замечал, как предательски начинают дрожать губы миссис Честер, когда ее сын покидал их. Однако она быстро справлялась со своими чувствами, и беседа непринужденно и мило текла в обозначенном выше русле.

Мало-помалу в их разговорах начал появляться образ Бэзила: какой он был – примерный ученик в школе (представляете, он был среди одиннадцати первых!), как все его любили, как гордился бы им отец, будь он жив, и какой он всегда покладистый, за что миссис Честер так ему благодарна.

– Разумеется, я постоянно твержу ему, что он должен быть с молодежью, но, знаете, ему, кажется, куда больше нравится мое общество, – заметила она с ноткой явного удовлетворения.

И вот тут-то мистер Паркер Пайн забыл об осторожности и, вместо того чтобы ответить одной из тактичных фраз, которые так легко ему удавались, заметил:

– Да, конечно, Здесь очень много молодежи. Не в отеле – в окрестностях.

Миссис Честер тут же помрачнела.

– Да, здесь столько художнике в, – недовольно отозвалась она. – Я, наверное, страшно старомодна, но, в конце концов, я же не против настоящего искусства; к сожалению, для большинства этих молодых людей живопись всего лишь отличный повод бездельничать и везде слоняться. А видели бы вы, сколько они пьют… И девушки тоже.

На следующий день Бэзил сказал мистеру Паркеру Пайну:

– Просто здорово, что вы здесь оказались, сэр. Я имею в виду, для моей матери. Так хорошо, что у нее теперь есть с кем поговорить вечерами…

– А что же вы делали, когда были здесь раньше?

– В основном играли в пикет[3].

– Понятно.

– Только он очень быстро надоедает, этот пикет. Понимаете, у меня здесь появились друзья – страшно веселая компания. Сомневаюсь, чтобы мама одобряла моих новых знакомых.

Он рассмеялся, считая, видно, что это очень забавно.

– Она, знаете, ужасно старомодна. Ее шокируют даже девушки в джинсах!

– Шокируют, – подтвердил мистер Паркер Пайн.

– Я ей говорю: нужно жить в ногу со временем… А у нас в Девоне девушки такие скучные…

– Понимаю, – сказал мистер Паркер Пайн. Все это немало его занимало. Перед ним разворачивалась маленькая драма, в которой ему не было нужды участвовать.

А затем случилось худшее – худшее из того, что, по мнению мистера Паркера Пайна, могло с ним случиться. В местном кафе, в присутствии миссис Честер, он столкнулся с некой экзальтированной особой, остановившейся в Марипозе и – о, ужас! – знакомой с ним.

– Кого я вижу! Да неужто это сам мистер Паркер Пайн? Единственный и неповторимый? – тут же взвизгнула она. – Да не с кем-нибудь, а с Аделой Честер! Вы знакомы? Правда? Остановились в одном и том же отеле? Адела, это же настоящий волшебник, восьмое чудо света, человек, уничтожающий все твои беды одним мановением руки. Как? Ты не знаешь? Не может быть, уж наверное, ты о нем слышала. Ну, как же? Неужели ты не читала его объявления? “Если у вас проблемы, обращайтесь к мистеру Паркеру Пайну”. Для него нет решительно ничего невозможного. Семейную пару, готовую перегрызть друг другу глотки, он мигом превратит в образцовую семью. Если вы разочаровались в жизни, он обеспечит вам незабываемые впечатления! Говорю тебе: этот человек – волшебник!

Она еще долго пела ему дифирамбы, изредка прерываемые робкими возражениями мистера Паркера Пайна, которому очень не понравилась задумчивость, появившаяся в обращенном на него взгляде миссис Честер. Еще меньше ему понравилось, когда он увидел ее, возвращающуюся вечером с пляжа, оживленно беседуя с неугомонной поклонницей его талантов.

Развязка наступила скорее, чем он ожидал. Тем же вечером, после кофе, миссис Честер решительно предложила:

– Давайте пройдемте в маленький салон, мистер Пайн. Я хотела бы поговорить с вами.

Мистер Паркер Пайн поклонился и покорился неизбежному.

Самообладание, видимо, уже начало изменять миссис Честер. Как только двери салона закрылись за ними, оно рухнуло. Миссис Честер села в кресло и залилась слезами.

– Мой мальчик, мистер Паркер Пайн! Вы должны спасти его. Мы должны спасти его! Мое сердце разрывается.

– Милая моя леди, как человек совершенно посторонний…

– Нина Уичерли говорит, что вы можете все. Говорит, я должна полностью вам довериться. Советует ничего от вас не скрывать – и тогда вы непременно поможете.

Прокляв про себя восторженную Нину Уичерли, мистер Паркер Пайн смирился и приступил к делу.

– Что ж, давайте проясним ситуацию. Женщина, я полагаю?

– Он говорил вам о ней?

– Я догадался.

Слова неудержимым потоком хлынули из миссис Честер. Девица чудовищна. Пьет, сквернословит и носит на себе так мало одежды, что не всякий эту одежду разглядит. Еще у нее есть сестра, которая живет здесь же, а у той – муж художник и датчанин. Общество, в котором они вращаются, не менее ужасно. Половина из них живет друг с другом, не состоя в браке. Бэзил совершенно переменился. Он всегда был таким тихим, спокойным мальчиком… Интересовался серьезными вещами… Думал заняться археологией…

– Вот! – заметил мистер Паркер Пайн. – А природа этого не терпит.

– То есть?

– Для молодого человека противоестественно интересоваться серьезными вещами. Он должен интересоваться девушками, Причем как можно в большем количестве и наиболее ужасными.

– Умоляю вас, не шутите так, мистер Паркер Пайн.

– Я абсолютно серьезен. Кстати, не та ли эта девушка, что была с вами вчера за чаем?

Мистер Паркер Пайн отлично ее помнил: серые фланелевые брюки, алый платок, небрежно завязанный узлом между лопатками, ярко-красная помада… Еще он помнил, что чаю она предпочла коктейль.

– Так вы ее видели? Чудовище, не правда ли? Раньше Бэзил восхищался совершенно другими девушками.

– Вам не кажется, что вы оставляли ему не слишком много возможностей восхищаться девушками?

– Я?

– Ему слишком нравилось ваше общество! Скверно… Однако, думаю, все обойдется, если только вы не будете торопить события.

– Вы не понимаете! Он хочет жениться на этой… Бетти Грегг! Они уже помолвлены.

– Дело зашло так далеко?

– Да. Мистер Паркер Пайн, вы обязаны что-то сделать. Предотвратить эту ужасную женитьбу. Эта девица разрушит моему мальчику всю жизнь.

– Жизнь человека может разрушить только он сам – и никто другой.

– Жизнь Бэзила можно разрушить! – уверенно заявила миссис Честер.

– Бэзил меня не беспокоит, – заметил мистер Паркер Пайн.

– Вас что же, беспокоит эта девица?

– Нет, миссис Честер, вы. Точнее, личность, которую вы в себе губите.

Миссис Честер взглянула на него с некоторым недоумением.

– Что есть жизнь между двадцатью и сорока годами? – вопросил мистер Паркер Пайн. – Темница, сотканная из межличностных эмоциональных связей! Так есть и так должно быть. Это жизнь. Но позже.., позже она вступает в новое качество. Вы можете размышлять, наблюдать ее со стороны, узнавать кое-что новое о людях и почти всю правду о себе. Жизнь становится настоящей, она обретает смысл. Вы видите ее в целом – не как отдельный эпизод, в котором вы задействованы как актер на сцене. Ни один мужчина и ни одна женщина не может считать себя совершенно самой собой до сорока пяти. Только тогда индивидуальность получает шанс проявиться.

– Но я была так занята Бэзилом… Он был для меня всем.

– А не должен был быть. За это вы теперь и расплачиваетесь. Любите его сколько угодно, только не забывайте, что вы – Адела Честер, личность, а не только мать Бэзила.

– Если его жизнь будет разрушена, это разобьет мне сердце, – возразила мать Бэзила.

Мистер Паркер Пайн взглянул на ее тонкое лицо, на печально опущенные уголки губ… Она все еще была привлекательной женщиной. Он не хотел, чтобы она страдала.

• Предыдущая
• 2/45
• Следующая