Арес - Аксенов Даниил Павлович - Страница 32
- Предыдущая
- 32/100
- Следующая
Но, по несчастливому стечению обстоятельств, именно в этот момент предыдущий жрец, нервный и впечатлительный человек, возвращался в храм. Мрачная атмосфера гробницы действовала на него угнетающе. И тут он услышал какой-то звук. Повернул за угол, сильно волнуясь, и заметил, как неизвестный мужчина что-то высекает на мраморной стенке.
– Что здесь происходит?! – воскликнул жрец в недоумении и растерянности. – Кто позволил здесь стучать, и зачем ты тревожишь прах владельца этого саркофага?!
– Ничего не происходит, – буркнул Суннис, обеспокоенный тем, что преступление выйдет наружу, и не замечая, что собеседник в ужасе уставился на полуоткрытую крышку гроба. – Этот саркофаг мне принадлежит. Просто мерзавец скульптор неправильно написал мое имя на саркофаге. Приходится исправлять. А что еще делать? Лежать под неправильным именем? Ну уж нет.
Жреца похоронили в спешке. Никого другого присылать не стали, поэтому Аренеперт, выходец из местных, занял вакантное место. Хозяина каменоломен хотели было приговорить к изгнанию, но он сумел откупиться. И вскорости тоже умер.
Теперь жрец старался быстро покинуть неприятный тоннель. Он еще ускорил шаг и старался больше не оглядываться по сторонам до самого выхода на поверхность.
Добравшись до храма, Аренеперт развил бурную деятельность. Ему срочно требовался хоть один подозреваемый. Даже самый завалящий. Нужно было продемонстрировать свое рвение, а там, глядишь, и настоящий виновник объявится.
Жрец собрал почти всех своих подчиненных, бывших в тот момент в главном городском храме. Троих посвященных второй ступени, двоих – третьей и одного – четвертой. Подобные собрания не были чем-то необычным: Аренеперт, как и его предшественники, проводил их на регулярной основе. Это верховный жрец мог себе позволить общаться с подчиненными посредством письменных указов. Жрецам небольших городов приходилось доносить задачу лично.
– Высокочтимые! – Речь Аренеперт держал в довольно просторной комнате, расположенной в задней части храма. Обстановка была близка к спартанской: дубовые стол и стулья, каменный коричневый пол, и только изящные рамы окон и стекла с причудливыми цветными рисунками сглаживали впечатление холода и официоза. – Как всем вам известно, его благочестие распорядился найти одного человека. Примет нет, но есть довольно точное описание его поступков. К сожалению, Ресстеа, наш главный подозреваемый, скончался вчера. Я просил сообщить мне имена тех, кто может его заменить. Рапорт наверх должен быть отправлен на днях. Я полагаю, никто не хочет, чтобы в наш город опять прибыл жрец со стороны.
Синхронное качание головами подтвердило, что нет, не хочет никто. Парреан был довольно «теплым» местом. Все друг друга знали, верхушка славилась взаимовыручкой и взаимопрощением, храм и городской магистрат являли собой образец любви и благоденствия. Разумеется, любовь и благоденствие не выходили за пределы этих двух организаций, но жрецы полагали, что так и должно быть.
– Тогда мне нужны кандидатуры, – продолжил Аренеперт. – Все, кто подходит под описание. Считаю, что каждый из вас подготовился и располагает информацией, которая нам может пригодиться.
Среди участников заседания наметилось оживление. Судя по выражению лиц двух-трех, им точно было что сказать.
– Нуараа, ваше слово. – Главный жрец обратил свой взор на посвященного четвертой ступени, сидящего по правую руку от него.
Тот, мужчина средних лет с изможденным лицом и бегающими прищуренными глазками, выдержал небольшую паузу, а потом с чувством собственного достоинства произнес:
– Цырег подходит. Он богат, любит сорить деньгами, наверняка есть любовница…
– Нехорошо, – покачал головой Аренеперт. – Я, конечно, понимаю, что у тебя не очень добрые отношения с твоим двоюродным дядей, но Цырег всегда был богатым и всегда сорил деньгами. Его благочестие вряд ли останется довольным такой кандидатурой.
– А женщин можно предлагать? – раздался вдруг голос из «заднего ряда».
– Можно, Сарек, – поразмыслив, ответил главный жрец. – Чем женщины хуже мужчин? Хотя нет, неправильно выразился. Хуже, конечно, но не настолько, чтобы мужчины не могли их обсуждать.
– Моя мачеха, проклятая старуха, внезапно разбогатела. – Посвященный второй ступени, полноватый человечек в небрежно надетой мантии, выпалил эти слова на одном дыхании.
– Высокочтимые, – с укором в голосе произнес Аренеперт, – мы так никуда не продвинемся. При чем тут ваша мачеха? Она получила наследство от своего отца.
– Убила его, мерзавка!
– Сарек, ее отец уже три месяца был на смертном одре. Факт убийства будет доказать весьма трудно. А вот то, что вам достанутся деньги, если с вашей мачехой что-нибудь случится, вполне отчетливо угадывается. Еще кто-нибудь желает высказаться? – оглядел главный жрец присутствующих с выражением разочарования на лице. Нет, не на то он надеялся. Ему нужно было нечто иное, чем сведение личных счетов. У него была вся полнота власти, но вести жестко свою линию он не мог. По той же самой причине – взаимной «повязанности». Это как снежный ком: тронь одного – и пойдет лавина, которая сметет всех. Лучше не конфликтовать.
– Ваша благость, – печальные размышления жреца о качестве своих помощников прервал старый Туунер, посвященный третьей ступени, – а почему мы говорим только о жителях города? Есть ведь и другие. Те, которые входят в наше графство, но не принадлежат Парреану. Бароны. И не со всеми из них у нас хорошие отношения.
Аренеперт даже ударил по столу рукой в избытке чувств. Такая простая мысль ему не приходила в голову. Зачем жертвовать кем-то из жителей Парреана, если можно убить одним ударом двух оленей: найти временную замену истинного виновника и покарать несговорчивых? К некоторым баронам у местной церкви были большие претензии, но вот сил, чтобы эти претензии реализовать, не имелось. Главный Храм Зентела категорически запрещал идти напролом в спорных вопросах. Почему – жрец не знал. Но зато теперь-то такой случай! Никто наверху не сможет осудить его. Ведь Аренеперт честно выполнял распоряжение первостепенной важности. Осталось дело за малым – отыскать наиболее подходящую жертву.
Город Парреан встретил Виктора не очень-то дружелюбно. Строго говоря, плохая встреча относилась к барону, но, разумеется, досталось не только ему, но и всей свите. Они простояли около получаса под воротами, выясняя, кто же может войти внутрь, а кто нет. Сотник стражи, получавший указания непосредственно от представителей магистрата, требовал оставить, как минимум, три десятка воинов за стеной. Барон на это был категорически не согласен. И дело сдвинулось с мертвой точки лишь тогда, когда его милость приказал развернуть повозки и двигаться обратно. Это напугало начальство города. Если бы прошел слух, что местных дворян не пускают в Парреан, это могло бы подвигнуть некоторые горячие головы на решительные действия. А именно – на временный военный союз и штурм враждебного форпоста. Город, обладающий большими привилегиями, пожалованными графом, и погрязший в коррупции и откровенном воровстве, не смог бы противостоять объединенной армии баронств.
Торговцы, увязавшиеся за Алькертом, проявили вынужденную солидарность – перед ними ворота не раскрылись, потому что стража опасалась, что барон просто ворвется в город. К разочарованию Антипова, выяснилось, что у купцов с хозяином замка имелись общие друзья, поэтому все ограничилось не очень большой платой за «проезд». Они рассказали, что другая, главная дорога стала неспокойной из-за немаленькой банды разбойников, орудующих на тракте. Торговцам проще сделать крюк, чем рисковать. Барон известию обрадовался – получалось, что теперь многие пойдут через его земли. У Виктора мелькнула мысль посоветовать поставить на главный тракт своих людей, когда разбойники будут разгромлены. Чтобы славные традиции бандитов продолжались и это заставляло купцов ехать через владения ан-Орреанта. Но мысль была слишком радикальной, поэтому предприимчивый сын лесоруба решил ее придержать до поры до времени. Также торговцы сообщили кое-что другое, что заставило Алькерта впасть в раздумья. В соседнем графстве через три месяца намечался турнир. Награда стандартная – небольшой приз и большая слава, но все справедливо полагали, что победителю достанется и рука графини Ласаны ан-Мереа. У этой девушки недавно умер отец, оставивший ей титул как единственной наследнице. По традициям, незамужняя женщина не могла долго править в одиночестве. Нужен был хозяин. Так что турнир представлял собой, по сути, своеобразные смотрины. Графиня решила выбрать такой путь поиска возможного жениха, что являлось ее неотъемлемым правом и соответствовало традиции. Барон раздумывал, не послать ли туда кого-нибудь из сыновей или других родственников. Хотя, конечно, шансы на победу были невелики. Скорее всего, в состязании примут участие великие бойцы, соблазненные богатством и красотой графини.
- Предыдущая
- 32/100
- Следующая
