Технократ - Аксенов Даниил Павлович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/88
• Следующая

Далл был точен. Когда солнце почти полностью скрылось за горизонтом, к уларатским ишибам подъехали всадники. Всадников Михаил приметил издалека и понял, что с ними не все так просто. Учитывая высокую скорость передвижения, лошади наверняка усилены амулетами.

Один из всадников, человек в плаще, настолько белом, что притягивал к себе взгляд и «заслонял» белую масть лошади, спешился чуть поодаль от подножия холма, опираясь на услужливо подставленные руки ишибов. Брови спутников Михаила поползли вверх, но ни один мускул не дрогнул на лице короля. Владыка Ранига и Круанта медленно, словно нехотя, встал на ноги и, показывая на юную женщину с тонкой золотой диадемой в волосах, произнес:

— Вот, пожалуйста. Некоторые бы взорвали не только шахты, а что угодно, чтобы иметь счастье поговорить с императрицей Уларата.

В приемном кабинете императора Муканта у темного коричневого стола стояли трое: советники Настер и Куадерест, ответственные за отношения с небольшими южными королевствами, а также принцесса Илания. Сам Мукант сидел за столом и разглядывал свитки, принесенные дочерью.

— Она здесь описывает полную схему переворота! — Илания пыталась комментировать то, что император мог прочитать и сам. — Вот примерные даты начала, вот — имена сообщников. Некоторые зашифрованы! Очень много эльфов.

Император хмурился, а советники почему-то скептически качали головами, что сильно раздражало принцессу.

— Так, говоришь, это раздобыл верный тебе человек? — спросил Мукант, слегка подворачивая длинный рукав золотистого халата, чтобы он не мешал.

— Конечно, но разве важно — кто?

— Ее высочество еще очень молода. — Настер склонил свою лысоватую голову набок. — Мне кажется, что верные люди в таком возрасте встречаются редко.

— Да, — эхом отозвался Куадерест, поглядывая на принцессу лукавыми маленькими глазками.

Мукант медленно кивнул. В тех редких случаях, когда советники не спорили друг с другом, он предпочитал соглашаться с ними.

— Это был мой поклонник! — сквозь зубы пробурчала Илания, не понимающая, что происходит. — И какая разница? Это же почерк Анелии. Ее бумаги!

— Может быть, и ее. Но это — личное дело Нермана. — Настер наклонил голову на другую сторону.

— Пусть он и решает. А то сделаем что-нибудь не так, и можем лишиться союзника, — подтвердил Куадерест. — А такие союзники на дороге не валяются…

— Но она ведь собирается его убить! Разве не наш долг защитить Нермана, который уже так много сделал для Фегрида?!

Советники дружно отвернулись от принцессы — очень красноречивый жест, который не остался не замеченным Мукантом.

— Нужно подумать, твое величество. А лучше — дождаться возвращения Нермана, — сказал Настер.

— Да, — важно кивнул Куадерест. — Такое непростое дело… как бы не ошибиться. Анелия… гм… всегда была верна своему королю. Лучше дождаться.

— Да вы что, сговорились?! — вскричала Илания, гневно сверкая глазами. — Вот же доказательства!

— Успокойся. — Мукант махнул рукой. Он уже принял решение. — Не повышай голоса в присутствии отца. Советники правы — с Анелией решим потом, когда вернется Нерман. А ты отправляйся к себе. Рановато я закончил твое обучение. Тебе не помешало бы взять еще несколько уроков этикета.

Если бы кто-нибудь сказал Михаилу, что сидеть в плену тяжело, то король с ним не согласился. Ему предоставили замечательные покои (лучшие после покоев императрицы), старались угодить во всех его желаниях и вообще всячески перед ним лебезили. Слуги, низшие и высшие дворяне, не гнушаясь, сгибали спины в поклонах, послушно ждали, когда Нерман соизволит заговорить, а потом кратко и четко отвечали на вопросы. Прием в Уларате был даже лучше, чем в Фегриде.

А ведь всего день прошел с тех пор, как Михаил сдался превосходящим силам противника. Переговоры сначала пошли непросто. Безоговорочная капитуляция исключалась, но когда король понял, что императрица знает о нем и чего-то хочет от него, дело быстро наладилось. Все ранигские и круантские подданные убираются восвояси, а их командир остается — такой был итог. Король взял с собой лишь эльфа — не столько из насущной необходимости, сколько из желания эпатировать уларатскую публику и приучить ее к мысли, что эльфы — тоже люди и что с ними можно иметь дело.

Императрица Аретт оказалась юной и обаятельной. Точнее, казалась такой. Она правила уже почти два десятка лет, но умудрилась сохранить (или сознательно воспроизводить) жесты, присущие молодости. Михаил просто любовался тем, как энергично, чуть ли не подпрыгивая, передвигается императрица, как она размахивает руками, как поворачивает голову… ни дать ни взять, шестнадцатилетний подросток, полный младых сил.

— Я уверена, что мы найдем общий язык с твоим величеством, — говорила императрица грудным голосом, глядя на собеседника карими глазами.

Михаил смотрел на выражение ее лица, на белое тонкое платье, мало что скрывающее, на светлые туфли с прорезями и думал о том, что слухи, похоже, правы. Что благородная Аретт очень любит мужчин, причем выбирает великих ишибов, отдавая особенное предпочтение тем, кто помоложе и познатнее. Король Ранига с успехом удовлетворял всем критериям.

Когда Михаила доставили во дворец в ближайшем городе, он отчетливо понял, что императрица охотно проговорила бы с ним всю ночь. Не о любви, нет, а о делах. Об амулетах, о Фегриде, о Муканте и даже о пиратах. Аретт продемонстрировала великолепную осведомленность. Настолько великолепную, что король счел за благо отговориться усталостью из-за похода и отправился в свои покои в сопровождении Анестента.

Там же эльф представил доклад, собранный из обрывков фраз, которые ему удалось подслушать. Выяснилось, что король попал в плен из-за элементарного невезения. Как раз перед тем, как он собрался взрывать шахты, уларатская армия во главе с императрицей выдвинулась к границе. Да расположилась так неудачно (для Михаила), что охватила шахты со всех сторон, оставив лишь узкий проход в тылу. Через эту горловину и прошел ранигский отряд, после чего его песенка была спета. Куда бы он ни двинулся потом, везде столкнулся бы с вражескими войсками.

Однако Михаилу не суждено было провести спокойную ночь в большой спальне с широкой кроватью под синим балдахином, уставленной золотистыми вазами и устеленной красно-коричневыми коврами (очевидно, привезенными из столицы). Только король улегся, чтобы подумать о том, что его ожидает завтра, и, возможно, немного подремать, как эльф, усевшийся возле двери, подал знак.

— Что там, Анестент? — недовольно пробурчал Михаил, приподнимаясь. — Кто-то пришел?

Эльф сделал неопределенный жест тонкими пальцами. Король его понял правильно: кто-то или пришел, или пытается подслушать. За дверьми не было охраны — императрица удовольствовалась честным словом, что побега не будет, и пообещала сама, что дорогой гость будет кататься как сыр в сметане. Впрочем, в концах коридора охрана все-таки была, как и во дворе. На месте Аретт Михаил бы поступил точно так же.

— Пусть войдет, если пришел. — Король встал и набросил один из халатов, в изобилии предоставленных в его распоряжение.

Анестент распахнул дверь, и на пороге возник бородатый мужчина небольшого роста в сероватом халате с фиолетовыми цветами и серебряной вышивкой. Михаил уже встречал его — это был тагга Релест, один из советников императрицы.

— Чем обязан столь позднему визиту тагга? — Король счел нужным добавить в голос нотки заинтересованности. Испытания последних дней не сделали Михаила более эмоциональным, а просто заставили чаще обращаться к артистической стороне своей натуры.

— Твое величество, мой долг, как главного распорядителя церемоний, убедиться, что гости ни в чем не нуждаются, — поклонился тот.

• Предыдущая
• 18/88
• Следующая