Агент Н или М - Кристи Агата - Страница 5

• Предыдущая
• 5/32
• Следующая

— Когда-то о краснокожих говорили: «Хороший индеец — мертвый индеец». А я, чтоб считаться хорошим немцем, должен не опаздывать на работу. Извините. Всего доброго!

Еще один чопорный поклон, и Карл удалился. Таппенс глядела ему вслед и думала: «Миссис Бленкенсоп, вы дали маху. Извольте быть повнимательней. А сейчас — в „Сан-Суси“.

Двери пансиона были распахнуты настежь. Из холла доносился голос миссис Перенны:

— И передашь ему, что я думаю насчет последней партии маргарина. Ветчину возьмешь у Куиллера — в последний раз она у него была на два пенса дешевле. Да получше выбирай капусту… — Заметив Таппенс, миссис Перенна прервала разговор. — Доброе утро, миссис Бленкенсоп! Я смотрю, вы ранняя птичка. Еще не завтракали? В столовой уже накрыто. — И, указав на свою собеседницу, хозяйка пансиона добавила: — Моя дочь Шейла. Вы еще ее не видели: она была в отъезде и вернулась только вчера вечером.

Таппенс с любопытством взглянула на девушку. Живое, красивое лицо, только сейчас оно не дышит трагической силой, а выражает скуку и досаду. «Моя дочь Шейла». Шейла Перенна.

Таппенс прощебетала какие-то любезности и проследовала в столовую. Там уже завтракали трое: миссис Сирот, ее дочурка и необъятная миссис О'Рорк.

— Доброе утро, — поздоровалась Таппенс.

— Доброе утро и вам! — сердечно отозвалась миссис О'Рорк, начисто заглушив робкое приветствие миссис Спрот, после чего с нескрываемым интересом уставилась на Таппенс. — Хорошее дело — прогулка перед завтраком. Всегда нагуливаешь волчий аппетит! — заметила она.

— Это очень вкусный хлеб с молочком, моя маленькая, — уверяла свое чадо миссис Спрот, пытаясь сунуть ложку в ротик мисс Бетти.

Однако наследница Спротов, ловко парировав эту попытку поворотом головы, по-прежнему не сводила с Таппенс больших круглых глаз. Она указала на новоприбывшую пальцем, ослепительно улыбнулась ей и булькающим голоском объявила:

— Га… Га… Бу…

— Вы ей нравитесь! — вскричала миссис Спрот, взирая на Таппенс с таким восхищением, словно судьба особо взыскала миссис Бленкенсоп своими щедротами. — Обычно она дичится чужих.

— У этих ангелочков собственный язык, — прогудела миссис О'Рорк. — Бетти, милочка, скажи «мама».

Бетти решительно взглянула на миссис О'Рорк, насупилась и авторитетно изрекла:

— Бяка!

— Нет, вы только посмотрите, как она старается! Какая славная девочка!

Миссис О'Рорк торжественно поднялась, одарила Бетти свирепой улыбкой и, грузно переваливаясь, удалилась из комнаты.

Склонив головку набок и поглядывая на Таппенс, Бетти опять что-то проворковала.

— Она так и тянется к вам, миссис Бленкенсоп, — чуточку ревниво удивилась миссис Спрот.

Отворилась дверь, и вошел майор Блетчли в сопровождении Томми.

Таппенс немедленно приняла кокетливый вид.

— А, мистер Медоуз! Видите, я вас все-таки обогнала. Но вам еще найдется, чем позавтракать, — вскричала она и грациозным жестом указала ему на место рядом с собой.

— О!.. Гм… Благодарю, — невнятно пробурчал Томми, располагаясь на другом конце стола.

— Бу! — заявила Бетти Спрот, и молоко брызнуло в физиономию майора Блетчли, немедленно засиявшую телячьим восторгом.

— Ну, как сегодня чувствует себя мисс Ку-ку? — осведомился он и, закрывшись газетой, повторил: — Ку-ку!

Бетти радостно закудахтала. Сомнения все сильнее одолевали Таппенс, «Здесь какая-то ошибка, — думала она. — Тут нет шпионов. Тут их просто не может быть».

Мисс Минтон сидела на веранде и вязала. Это была худая угловатая особа с жилистой шеей. Она носила светло-голубые джемпера, бусы или цепочки на шее и твидовые юбки, неизменно и удручающе обвисавшие сзади.

— Доброе утро, миссис Бленкенсоп, — радушно поздоровалась она с Таппенс. — Хорошо спалось?

Миссис Бленкенсоп не скрыла, что первые две-три ночи ей всегда плохо спится на чужой постели. Мисс Минтон нашла, что это удивительное совпадение — с нею происходит то же самое. Миссис Бленкенсоп подтвердила, что совпадение действительно удивительное, и добавила:

— Что за прелестная вязка!

Мисс Минтон продемонстрировала свою работу. Да, вязка довольно оригинальная и к тому же очень простая. Если миссис Бленкенсоп угодно, она ее в два счета обучит. О, мисс Минтон так любезна, только она, миссис Бленкенсоп, ужасно непонятливая. Вязать по рисунку она совсем не умеет, справляется только с самыми простыми вещами, вроде подшлемников. Но даже здесь она ухитрилась что-то напутать. Да вот, взгляните…

Мисс Минтон устремила многоопытный взор на вязанье цвета хаки и тут же вежливо объяснила, в чем ошибка. Таппенс рассыпалась в благодарностях. Мисс Минтон приняла благодушно-покровительственный вид. О, не за что, не за что — она так давно занимается вязанием.

— А я вот начала только во время этой ужасной войны, — призналась Таппенс. — Теперь так остро сознаешь, что ты просто обязан что-то сделать для победы.

— Еще бы!.. Кстати, вчера вы, по-моему, сказали, что у вас сын на флоте?

— Да, мой старший. Замечательный мальчик, хотя матери и не к лицу говорить такие вещи. Второй мой сын в авиации, а Сирил, самый младший, в пехоте.

— Боже мой! Как вы, наверно, за них переживаете!

«Дерек, родной мой! — подумала Таппенс. — Ты — там, в аду, в этой мясорубке, а я тут прикидываюсь дурой — изображаю чувства, которые и без того испытываю». И самым наставительным тоном сказала вслух:

— Быть мужественными — наш долг. Будем надеяться, что все это скоро кончится. На днях я слышала от одного очень авторитетного лица, что немцам не продержаться больше двух месяцев. В Германии страшная нехватка сырья. Еще немного, и нацистам конец.

На веранде появилась чета Кейли. Мистер Кейли опустился в кресло, и супруга укрыла ему колени пледом.

— Что вы сказали? — раздраженно спросил он.

— Мы говорим, что до осени война обязательно кончится, — ответила мисс Минтон.

— Чепуха! — отрезал мистер Кейли. — Эта война затянется самое малое лет на шесть.

— Что вы, мистер Кейли! — запротестовала Таппенс. — Неужели вы всерьез так думаете?

Мистер Кейли подозрительно завертел головой.

— По-моему, здесь дует. Не лучше ли передвинуть кресло в угол?

Названная операция была немедленно произведена с помощью миссис Кейли, женщины с вечно озабоченным лицом, все помыслы которой, казалось, были устремлены к одной цели — предупреждать желания мистера Кейли. Она захлопотала вокруг супруга, манипулируя подушками и пледом и непрерывно осведомляясь:

— Ну, как теперь, Альфред? Тебе удобно? Не хочешь ли надеть темные очки — сегодня очень яркое солнце?

— Нет, не хочу, — сердито буркнул Кейли. — Ну что ты так суетишься, Элизабет? Мое кашне у тебя? Да не это — шелковое. Ладно, на худой конец сойдет и это. Впрочем, нет, принеси другое. Я боюсь перегреть горло — па таком солнце нельзя сидеть в шерстяном шарфе.

И мистер Кейли вновь обратился к политическим проблемам.

— Да, милые дамы, я кладу на войну шесть лет, — повторил он, с удовольствием внимая протестам собеседниц. — Не обольщайтесь, не принимайте желаемое за действительное. Я знаю Германию. И, смею утверждать, знаю хорошо. До того как уйти на покой, я часто наезжал туда по делам. Мне знаком там каждый город — Берлин, Гамбург, Мюнхен. Уверяю вас, Германия может держаться как угодно долго. Если даже…

Мистер Кейли победоносно продолжал развивать свои взгляды. Голос его то креп, то меланхолически понижался, и паузу он сделал только раз — когда миссис Кейли принесла шелковое кашне и укутала им шею супруга. Миссис Спрот привела Бетти и усадила ее, сунув ей в руки плюшевую собачонку с оторванным ухом и кукольную кофточку.

— Посиди здесь, Бетти, и одень Бонзо — он пойдет гулять. А мама пока тоже оденется.

Голос мистера Кейли все гудел: он приводил новые и новые цифры и статистические данные самого безотрадного свойства. Монологу его вторил веселый щебет Бетти, объяснявшейся с Бонзо на своем собственном языке. Неподалеку от нее, на перила террасы, села птичка. Бетти обвела общество взглядом и, удовлетворенно кивнув головкой, отчетливо произнесла:

• Предыдущая
• 5/32
• Следующая