Жаркое лето - Печерский Николай Павлович - Страница 14
- Предыдущая
- 14/21
- Следующая
Несколько раз брал он в руки веревку и снова отходил прочь. И все же решился. Прижал веревку к груди, подтянулся, перебросил ноги через венец сруба и начал медленно спускаться вниз. Все дальше уходило в вышину небо, все ближе и ближе кружочек черной, пахнущей прелью воды.
Холод обнимал Ваняту со всех сторон. Будто окунался он в ледяную речку. Жаль, что не надел свитера. Ну, ничего — не подыматься же назад! Сойдет и так…
И вот Ванята внизу. Уперся ногами в ребристые брусчатые стенки и, не выпуская веревки из левой руки, начал водить граблями по вязкому дну. Воды оказалось меньше, чем он думал. Руку замочил только до локтя. Если свалится, тоже не страшно. Чудак! Только зря переживал…
Вскоре грабли наткнулись на что-то твердое, глухо звякнули. «Нашел!» Ванята осторожно потянул грабли вверх. На крючках оказалась полукруглая ржавая ручка от ведра. Ванята сбросил ее и снова начал шарить граблями. Нет, видимо, кольцо не найти. Давно закрыло его илом, а может, и вообще кто-то вытащил тайком и зажилил. Все ведь могло случиться! Надо вылезать. А то в самом деле замерзнешь тут и пропадешь ни за что.
Ванята бросил грабли в воду, посмотрел еще раз для очистки совести вокруг. И тут увидел он, как тускло сверкнуло что-то между двумя разъехавшимися в стороны брусками.
«Кольцо! Ну, конечно же, кольцо!» Оно преспокойно лежало, будто на полочке, и ждало, когда люди увидят и заберут. Все еще не веря своему счастью, Ванята наклонился и протянул руку. «Кольцо! В самом деле, кольцо!»
Вмиг ушли страхи и сомненья. Ванята спрятал кольцо в карман и полез наверх. Но, видимо, не рассчитал он свои силы, забыл, что опускаться легче, чем карабкаться вверх. Он поднялся на метр или два и снова уперся ногами и спиной в стенку сруба. Где-то далеко вверху синел пятачок неба и мерцала крохотная, видимая лишь из колодца звезда.
Неужели не выберется? Нет, нет, нечего паниковать!
Откуда-то издалека, будто с того света, донеслись вдруг до Ваняты голоса.
— Пузы-ырь! Эй, Пузы-ырь!
Видимо, пришел во двор кто-то из ребят. Скорее всего, Пыхов Ким и его брат Гриша. Они обещали зайти сегодня и порыбачить с ним на речке. Ваняте сразу стало легче от этих далеких, едва слышных голосов.
— Эге-ге-гей! — закричал в ответ Ванята.
Но там, наверху, не услышали. Ребята покричали еще немного и ушли.
Ванята собрал остаток сил и, схватив ногами гибкую пружинистую веревку, стал карабкаться вверх.
Чудо это или не чудо, но он выбрался из колодца, снова очутился на земле — там, где жили люди, шелестели листьями деревья, светило яркое чистое солнце.
Ванята снял рубашку, подставил спину лучам. Солнце жгло изо всех сил, но он никак не мог согреться. Будто где-то за пазухой лежал белый нетающий кусок льда.
Ванята вошел в избу, надел другие штаны и рубашку. Стало чуточку теплее. Он завернул кольцо в носовой платок, спрятал в карман и помчался в тракторную бригаду. Тетка Василиса оказалась на месте. Она сидела возле полевого дощатого домика трактористов, чистила картошку и бросала в широкое, наполненное водой ведро.
Ванята подбежал к тетке Василисе, развернул платок и подал ей обручальное кольцо.
— Вот, тетя Василиса, берите… кольцо ваше!
Тетка Василиса, не понимая еще, что произошло, взяла двумя пальцами кольцо из ладони Ваняты и вдруг закричала, затрясла седой головой:
— Ой, боже ж мий! Ой, хлопчики ж вы мои риднесеньки! Та у мене ж кольцо! Та це ж мое обручальне! Та це ж мий муж подарыв!
Не в силах сдержать нахлынувших воспоминаний, она кричала на все поле:
— Та риднесеньки ж вы мои! Та я ж умру зараз! Ой, хлопчики ж вы мои!..
Смущенно переминались с ноги на ногу трактористы. Опустив глаза, молча стоял Ванята. Никому ни слова не скажет он, как доставал кольцо и чуть-чуть не застрял в черном, заброшенном колодце. Он не будет хвастать! То, что увидел Ванята сейчас, было для него важнее всего…
Горький сахар
Тихо шаркают по щербатой кирпичной стене малярные кисти. Вверх-вниз, вверх-вниз. Тут и Ванята, и Марфенька, и Пыховы. Возит кистью и Сашка Трунов. Он белит высокие деревянные стояки, которые бегут один за другим по коровнику.
Сашка белит своим способом. Наквасит сверху известкой, подождет, пока она стечет кривыми ручейками вниз, а потом начинает заглаживать, подлизывать кистью потеки. И получается совсем не так, как показала мать — в одном месте густо, а в другом — пусто. Не столб, а полосатая зебра.
Вместе со школьной бригадой белят две доярки. Одна — пожилая молчунья тетя Луша, а другая — совсем молоденькая, Вера. В том году она закончила десятый класс, а теперь работает на ферме и учится где-то в заочном институте. Вера уже несколько раз подходила к Сашке, тыкала носом в его мазню. Сашка делал вид, будто он все понял и учел. А только отойдет Вера, он снова начинает валять дурака. Мать уехала на грузовике за краской для окон, и Сашка пользуется случаем.
Ребятам Сашка объявил бойкот. Даже Пыхову Киму, который уже подходил к нему и хотел что-то рассказать. Ваняте не хотелось связываться с Сашкой. Но все же не утерпел, подошел к нему и сказал:
— Ты слышал, что Вера говорила? Ты чего!
Сашка промычал что-то и отвернулся. Катись, мол, и не лезь не в свое дело. Тоже бригадир нашелся!
Ванята плюнул в Сашкино ведерко с известкой и ушел. Приедет мать, все равно заставит переделать. И вообще скажет, чтобы взялся он, наконец, за ум. Вчера в конторе Сашкиному отцу приказали работать в полевой бригаде. Говорили что-то и про Сашку. Но это пока не пошло им впрок. Трунов укатил вечером жаловаться в область, а Сашка — вон он чего… Ванята окунул кисть в ведерко и, бросив косой взгляд на Сашку, снова начал шаркать по стене. Вверх-вниз, вверх-вниз.
Вскоре приехала мать. Привезла в банках сурик и рыжую охру для рам и перегородок. Она зашла в коровник и поглядела, как работают ребята. Сашкину мазню мать тоже заметила. Подошла и начала что-то объяснять этому халтурщику и бузотеру. Напоследок взяла Сашкину кисть, провела несколько раз по стояку.
— Теперь понятно? — спросила она.
Сашка делал вид, будто ему не все понятно и надо посмотреть и поучиться немножко еще.
Марфенька работала рядом с Ванятой. Они вкалывали без передышки целый час и теперь отдыхали на перевернутых вверх дном телячьих кормушках.
— Видал, какой паразит? — спросила Марфенька.
— Ага! Чего вы не врежете ему?
— Уже били, — сказала Марфенька. — Не помогает. Он сразу отцу жалуется…
За окном коровника послышался скрип телеги и густой, протяжный голос тетки Василисы.
— Та хлопчики ж вы мои! Та де ж вы там? Там йдить же обидать. Та боже ж ты мий!
Бригада повалила из коровника на вольный воздух. Под деревьями стоял сбитый на скорую руку стол из досок, суетилась возле зеленого ведерного термоса тетка Василиса.
Есть Ваняте не хотелось. Он как-то весь размяк, раскис, через силу ел борщ и пшенную с луковой подливой кашу. Он даже пытался шутить с ребятами, улыбался сидевшей рядом Марфеньке. Главное, чтобы мать не заметила. Она и сама вон как измоталась! Только делает вид, будто веселая.
Ванята не спасовал, дотянул до конца работы. Вымыл в кадушке кисть, поставил в угол ведерко для известки и втихомолку, чтобы не увидела мать, выскользнул из коровника.
Сначала ребята шли шагом, потом, когда за бугром засинела речка, помчались во весь дух. Ванята тоже бежал. Спотыкался на кочках, падал и снова мчался вперед.
Он разделся еще на ходу и первым бросился в речку. Вода была теплой и почему-то пахла арбузными корками.
— За мно-ой! — крикнул он.
Вслед за Ванятой бухнули с берега братья Пыховы. Поеживаясь, вошел в речку узкоплечий длиннорукий Сашка. Потом из-за кустов вышла в черных мальчишеских трусах Марфенька. Подбежала к обрыву, оттолкнулась ногой и юркнула в самую глубину.
- Предыдущая
- 14/21
- Следующая
