Крестоносцы космоса - Андерсон Пол Уильям - Страница 3
- Предыдущая
- 3/32
- Следующая
— Нет, но в таком случае люди будут бездельничать еще несколько дней. Мы уже совсем были готовы к отправке, когда это случилось.
— Как? Разве мы не отправимся в назначенный день?
— Нет, вы, болваны! — кулак сыра Роже опустился на стол. Кубок подпрыгнул. — Разве вы не видите, какие возможности дает нам это? Корабль послан нам святыми…
И пока мы сидели, охваченные благоговейным страхом, он продолжал:
— Мы можем поместить всю армию на борт этой штуки. Лошадей, коров, свиней, птицу. Проблема продовольствия не будет нас занимать. И женщины тоже. Все удобства домашней жизни! Эй, а почему бы не взять и детей? Посевы некоторое время будут без присмотра, а детям безопаснее будет с нами, на случай другого прилета.
Я не знаю, какая сила заставляет этот корабль лететь, но одно его появление внушает такой ужас, что нам незачем будет воевать. Мы пролетим через канал и за месяц кончим войну с Францией. Затем освободим Святую землю и вернемся домой, как раз к сбору урожая! котором заглохли мои слабые возражения. Я подумал, что план этот безумен. Я видел, что также считала и леди Катрин и некоторые из офицеров. Но остальные смеялись и кричали, пока весь зал не заполнился гулом восторгов.
Сэр Роже повернул ко мне покрасневшее лицо.
— Все зависит от вас, брат Парвус, добавил он, вы должны заставить демона говорить или научить его, безразлично. Он покажет нам, как управлять кораблем.
— Мой благородный лорд… — начал я.
— Хорошо! — сэр Роже хлопнул меня по плечу так, что я подавился и чуть было не упал со стула. — Я знаю, вы сделаете это. Наградой для вас будет возможность отправиться с нами!
Казалось, весь город, вся армия сошли с ума. Разумеется, самым мудрым решением было послать сообщение епископу, а то и в Рим просить совета. Но нет, они хотели лететь, и все. Жены не желали оставлять мужей, родители детей, девушки возлюбленных. Самые бедные крестьяне поднимали голову от своих участков и мечтали о том, как они освободят «Святую землю», набив по пути мешки золотом.
Что еще можно ждать от народа, происходящего от саксов, норман и датчан?
Я вернулся в аббатство и провел всю ночь на коленях, молясь о том, чтобы мне был подан знак, но святые хранили молчание.
После заутрени я с тяжелым сердцем отправился к аббату и рассказал ему о замысле барона. Аббат был разгневан тем, что ему не разрешили немедленно связаться с церковными властями, но решил, что лучше повиноваться. Я был освобожден от других занятий, чтобы больше времени общаться с демоном.
Я подпоясался и отправился в подвал, где находился демон. Это была узкая полутемная комната, использующаяся для эпитимии. Брат Томас, наш кузнец, прикрепил к стене скобы и приковал к ним демона. Демон лежал на охапке соломы в темноте это было пугающее зрелище. Когда я вошел, он со звоном цепей поднялся. Рядом с ним, но вне пределов его досягаемости, располагались наши реликвии в ящиках: бедренная кость Святого Осварта и коренной зуб Святителя Виллибарда. Они должны были помешать демону сбросить цепи и убежать в ад. Но если бы он все же сбежал, я не очень-то бы расстроился…
Я перекрестился и сел. Его желтые глаза глядели на меня. Я принес с собой бумагу и перья, чтобы использовать свою небольшую склонность к рисованию.
Я изобразил человека и сказал:
— Хомо.
Мне показалось, что разумнее всего учить его латыни, чем какому-нибудь другому языку, принадлежащему лишь одной нации. Затем я нарисовал еще одного человека и показал демону, что это люди. Так продолжалось и дальше он очень быстро все усваивал.
Вскоре он попросил бумагу, и я дал ее ему. Рисовал он искусно. Он объяснил, что его зовут Бранитар, а его раса называется Версгорцы.
Я не мог отыскать эти слова ни в одной демонологии. Но я позволил ему руководить нашими занятиями, так как его раса превратила изучение языков в науку, и мы быстро продвигались вперед.
В течение следующих дней я работал с ним долгие часы и почти не выходил наружу. Сэр Роже не допускал никакой связи своего демона с другими лицами. Я думаю, что он опасался, как бы другой эрл или дюк не узнал о корабле. Со своими лучшеми людьми барон много времени проводил на границе, стараясь задержать всех странников и путешественников.
Вскоре Бранитар смог пожаловаться на свою скудную диету, состоящую из хлеба и воды, и пригрозил местью. Я, хоть и побаивался его, но старался держаться храбро. Конечно, наши разговоры велись гораздо медленнее, чем я здесь излагаю. Со многими паузами, во время которых мы подбирали слова для речи.
— Вы сами навлекли это на себя, — сказал я ему. — Вам следовало лучше обдумать ситуацию, прежде чем нападать на христиан безо всякого повода.
— Кто такие христиане? — спросил он.
Я решил, что он только притворяется несведущим, и в качестве испытания прочел «Отче наш». Он не превратился в дым, и это меня изумило.
— Думаю, что понял, — произнес он. — Вероятно, вы верите в какой-нибудь примитивный пантеон.
— Мы не язычники, — возмутился я и принялся объяснять ему суть троицы.
Я уже дошел до перевоплощения, когда он взмахнул своей синей рукой, она была очень похожа на человеческую, не считая острых толстых когтей.
— Неважно, — сказал он. — Все христиане воинственны также как и вы?
— Вам лучше было бы напасть на французов. Ваше несчастье, что вы приземлились у англичан.
— Упрямое племя, — кивнул он. — Это дорого вам обойдется. Но если вы немедленно освободите меня, я постараюсь смягчить наказание, которое вас ожидает.
Мой язык прилип к небу, но я отодрал его и холодно потребовал объяснений. Откуда он прибыл к нам и каковы были их намерения?
Ему понадобилось довольно много времени, ибо он говорил довольно необычные вещи. Я решил, что он лжет, но не стал мешать ему. В конце концов рассказывая, он лучше усвоит язык.
Две недели спустя после приземления корабля в аббатстве, появился сэр Оливер Монбелл и потребовал встречи со мной. Мы встретились в монастырском сад, отыскали скамьью и сели.
Этот Оливер был младшим сыном от второго брака незначительного барона нашей марки с женщиной из Уэльса. Смею сказать, что в его груди тлел древний конфликт двух наций, но в нем несомненно была и Кимраеская красота. Став пажем, а затем и оруженосцем известного рыцаря при дворе короля, юный Оливер пленил сердце своего хозяина и пользовался привилегиями, которые соответствовали гораздо более высокому рангу. Он много странствовал, был трубадуром, а впоследствии был посвящен в рыцари, но по-прежнему оставался бедным. В надежде найти свое счастье, он прибыл в Энсби, чтобы присоединиться к армии сэра Роже. Несомненно храбрый рыцарь, он был слишком красив, с точки зрения мужчины. Говорили, что никто не может чувствовать себя спокойно в его присутствии. Но это было не совсем верно, ибо сэр Роже принял его с радостью. Сэр Роже был счастлив, что наконец-то у леди Катрин будет с кем поговорить об интересовавших ее вещах.
— Я прибыл от лорда, брат Парвус, — начал сэр Оливер. — Он желает знать, сколько времени вам еще потребуется для приручения этого зверя?
— О, он уже знает достаточно слов, но то, что он говорит, настолько не правдоподобно, что пока не решался об этом говорить.
— Сэр Роже все больше проявляет нетерпение, к тому же ему все труднее держать людей в руках. Они прожирают его состояние, и ни одна ночь не обходится без грабежей или убийств. Мы должны выступить сейчас или никогда.
— Тогда я умоляю не выступать, по крайней мере на этом корабле.
С того места, где мы находились, я видел поразительно высокий нос корабля, задевавшего, казалось, облака. Корабль пугал меня …
— Ну, — выпалил сэр Роже, — что же вам сказало это чудовище?
— Оно имело наглость утверждать, что прибыло не снизу, а сверху, с самого неба!
— Он… ангел?
— Нет. Он говорит, что он не ангел и не демон. Что он представитель другой расы смертных, другого человечества.
Сэр Оливер потер свой гладко выбритый подбородок.
- Предыдущая
- 3/32
- Следующая
