Знамение смерти (СИ) - Лисина Александра - Страница 42
- Предыдущая
- 42/84
- Следующая
- Да. Это у него в крови.
- Гм…
- Именно. Мне мама говорила.
- Мама? А как ее зовут? - небрежно поинтересовался эльф, намеренно глядя в сторону, но девушка мгновенно насторожилась.
- Тебе зачем?
- Просто любопытно. Хотелось бы знать, что за семья сумела воспитать настоящего Перворожденного. Да еще такого, как Тир. Все-таки люди для него не самые подходящие… гм, родители.
Мелисса нахмурилась.
- Вряд ли ты будешь в восторге от такого знакомства. Поверь, моя мама ОЧЕНЬ не любит посторонних. Особенно эльфов. Только для Тира и делает исключение, потому что очень его любит.
- А как вообще вышло, что он попал в вашу семью?
Девушка окончательно насупилась и, насторожившись еще больше, плотно сомкнула губы. Нет, об этом он не должен узнать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах, иначе станет совсем плохо.
Владыка Тирриниэль неслышно вздохнул: не вышло. Ладно. Попробуем с другой стороны.
- Хорошо, можешь не отвечать. Но хотя бы скажи: откуда вы взялись? Откуда взялся Тир? И как могло такое случиться, что я за столько лет не почувствовал собственного внука? Вы двое свалились сюда, как снег на голову. Да еще и в компании смертного, которого называете своим другом. Из-за вас Темный Лес до сих пор страшно взволнован, а Народ встревожен. Хранители в полнейшем недоумении, но они тоже не понимают, каким образом могло произойти подобное… этого не должно было случиться!
Милле загадочно улыбнулась, но он словно не заметил.
- Появление истинного потомка Изиара очень сложно пропустить, девочка, потому что Родовой Ясень (ты не знала?) всегда пускает свежую ветвь, когда в нашем Роду появляется новый мужчина. И это - такой же закон, как утренний восход солнца или его угасание с наступлением ночи. Так было всегда, испокон веков, и Ясень живет только до тех пор, пока живы наследники моего Рода. Но сейчас он слабеет и сохнет… а Тир - очень сильный маг, и его рождение не должно было пройти незамеченным. Просто не могло. Однако это все-таки случилось, и теперь я не знаю, что думать.
- Тир не принадлежит твоему Дому, - оборонила Мелисса.
- Все еще нет. У него даже перстня нет, а вместо родовых клинков - вот ЭТО…
Девушка осторожно покосилась на прикусившего губу эльфа и на всякий случай слегка отодвинулась, а то мало ли - вдруг гадость какую задумал.
- Я вам не враг, - как можно естественнее улыбнулся Владыка, заметивший это невольное движение. - Клянусь, что не причиню вам вреда, дитя. Вы настолько важны, что просто невозможно себе представить. Вы - наше будущее, наша последняя надежда. Вы - все, что у меня осталось. А Тир…
- Он не заменит тебя. Никогда не сядет на твое место и не станет общаться с Хранителями. Он поклялся.
Владыка Тирриниэль чуть вздрогнул и неверяще повернулся.
- Что?
Мелисса сухо кивнула.
- Да. Он не повторит твой путь.
- Но… почему?!
- Для него это неприемлемо и противоречит всему, чему нас учили.
Владыка чуть слышно скрипнул зубами и сжал кулаки. Проклятые смертные!! Как они посмели внушить ему отвращение к собственному народу?!! Как сумели исковеркать моего внука?!!
- Но Тир - прямой потомок Изиара! - против воли вспыхнул он. - Его место - здесь! В Темном Лесу, среди нас! Он должен занять мое место, потому что это… это судьба!
- Не его судьба, эльф! То, что хорошо для вас - смерть для него.
Владыка Тирриниэль снова вздрогнул, когда его до дна пронзили холодные синие глаза девушки - она смотрела жестко, неприязненно, а когда снова заговорила, казалось, ее голосом можно было заморозить половину мира.
- Не мне говорить тебе о твоем народе, Владыка. Не мне напоминать, как вы относитесь к остальным расам, о вашем презрении и равнодушии. О том, что вам ненавистна сама мысль о чужом превосходстве, пускай даже мнимом. О том, за что вы не терпите людей. И вообще никого не терпите, даже себе подобных. Да, вы живете долго. Да, вы сильны и обладаете многими знаниями. Да, вы быстрее и гораздо старше смертных, а они действительно проигрывают перед вашими умениями и силой… но вы слишком давно разучились видеть в других хорошее. Слишком уповаете на собственное могущество. И слишком давно утратили то, что когда-то имели. Изиар изменил твой Дом далеко не в лучшую сторону, Перворожденный, а с того времени, как он ушел, вы сделали все, чтобы вас ненавидели и боялись. Вы слишком горды, чтобы обращать внимание на чужие страдания. От вас немного помощи, но большинство живущих устраивает хотя бы то, что вы просто не вмешиваетесь и не диктуете свою волю, как когда-то… согласись, надо было здорово постараться, чтобы от Л'аэртэ начали отворачиваться даже Светлые. Но у вас это, признаться, неплохо получилось: я не знаю никого, кто был бы к вам по-настоящему благосклонен.
Милле быстро отвернулась, а эльф сжал челюсти, чтобы не вспылить от нанесенного оскорбления. Может, в этом и зиждется некрасивая правда, о которой он давно знал, но… как она смеет произносить это вслух?!! Сравнивать его со Светлыми?! Проклятье… нет, нельзя показывать злость, а то она закроется и больше не скажет ничего, а мне так нужно узнать больше. О Тире, о ней, о его силе и многом другом.
- Не стоит говорить со мной в таком тоне, девочка, - вкрадчиво сказал Владыка Тирриниэль.
- В каком же тоне мне говорить, если иного вы не заслужили? - насмешливо отозвалась Мелисса, на мгновение посмотрев почти в упор. - Но ты прав: мне не нравится твой народ, не нравится твой Лес и то, что мы вынуждены здесь оставаться. Однако сейчас у нас нет выбора, а ты сидишь рядом, не пытаясь понять и даже не умея этого делать. Вернее, НЕ ЖЕЛАЯ! Я права? Хотя можешь не отвечать: я и так это знаю. Но сейчас ты представляешь здесь весь Лес, и поэтому я говорю именно тебе. Как правителю, как главному. Тому, кто имеет голос и способен отстраняться от своих эмоций… вы не умеете жить в мире. Презираете его. И в этом - ваша главная ошибка.
Она снова отвернулась, но пораженный этой смелой отповедью эльф, к собственному изумлению, вдруг остыл. Будто ее громадные синие глаза сумели на корню заморозить его жутковатую ярость, загасили ее, залили своей бездонной морской глубиной. И противиться этому не было совершенно никакой возможности.
"Колдунья, - с удивлением понял Владыка, торопливо просматривая ее ауру. - Нет, абсолютно ничего! Странно: аура совсем обычная, и магии в ней я не чувствую. Совершенно нормальная, как и положено смертной… но такого не бывает!"
- А ты смелая, - наконец, произнес он вслух, с еще большим удивлением изучая точеный профиль Милле. - Невероятно смелая: знаешь, как мало людей… да и эльфов тоже… рискнуло бы говорить о том, что сказала сейчас ты? Сколько тебе лет, дитя?
- Шестнадцать.
- Очень странно. Ты рассуждаешь совсем не как подросток.
- Я рассуждаю так, как научила меня мама, - спокойно отозвалась Мелисса. - И поступаю так, как поступил бы в подобной ситуации отец.
- Гм. Наверное, твои родители - необычные люди? - задумчиво предположил эльф.
- О да. Такой пары больше не встретишь нигде на Лиаре.
- Они уже стары?
Мелисса странно хмыкнула.
- Нет, просто прожили достаточно, чтобы не доверять Перворожденным.
- Значит, это они научили тебя избегать нас и ненавидеть? - понимающе кивнул он. - Что ж, полагаю, этому есть веская причина?
- Безусловно, - сухо подтвердила девушка. - И тебе она хорошо известна.
- Неужели?
Девушка снова ненадолго обернулась и пристально взглянула, но промолчала. Только глаза потемнели, в них метнулась настоящая боль, да в уголках рта появилась скорбная складка.
Владыка Тирриниэль в который раз напомнил себе, что нужно быть терпеливым, и как можно мягче улыбнулся:
- Так что же это за причина дитя?
Мелисса окончательно помрачнела.
- Тебе не все равно?
- Нет, - честно ответил эльф, внутренне подобравшись. - Все, что касается Тира и тебя, имеет для меня значение. Ты сказала, что я не хочу понимать, но это не так: сейчас я очень хочу вас понять. Прошу тебя, скажи. Для меня это важно. Я действительно хочу знать.
- Предыдущая
- 42/84
- Следующая
