Потерянные души - Белов (Селидор) Александр Константинович - Страница 29
- Предыдущая
- 29/30
- Следующая
- Он сейчас на даче у одного деятеля, двадцать седьмой километр по Ярославке. В бане парится с мальчиками ...
Белов вытаращил глаза:
- И давно ты его пасешь, Шмидт? ..
- А как только с Урала вернулся ... -
Шмидт смущенно огладил ладонью свою бритую голову. - Думаю - съемки уже закончились, а ну как опять, гад, куда-нибудь в бега сорвется? Ищи его потом по всему свету ... Вот и приставил ребят приглядывать - так, на всякий пожарный ...
- А почему - с мальчиками? - спросил, глуповато хихикнув, Пчела. - Он что - педик?
- Да тут не поймешь ничего, - развел руками Шмидт. - То с девочками оттягивается, то с мальчиками ... Одно слово - Кордон ...
Пчела с Космосом заржали, а Белов, улыбаясь, с любопытством спросил:
- Так у тебя, наверное, уже и планчик есть, а, Шмидт?
- Есть... - со вздохом признался Шмидт. - Как не быть, если столько об этом думаешь ...
- Ну давай тогда, излагай! - приказал Белов.
- Ну-ка, ну-ка ... - оживились и Пчела с Космосом.
Шмидт со смущенной полуулыбкой оглядел всех троих и охотно приступил К изложению своего «планчика».
- Значит так ... По-моему, нам надо сыграть на его гомосексуальных связях. То, ЧТО Кордон частенько забавляется с мальчиками, - не секрет для многих из его окружения. Известно и то, что постоянного партнера у него нет, он предпочитает случайные знакомства. А убийства в такой среде - дело довольно обычное. Как говорится: связи случайные - результаты печальные! улавливаете?
- Ты хочешь сказать, - недоуменно поднял брови Белов, - что у тебя есть' человек, который сможет закадрить нашего педрилу?
Есть, - кивнул Шмидт. - Этого парнишку, Рому, еще Фил завербовал. С виду - ну прямо чистый ангелок! Если уж Кордон на него не клюнет, тогда я не знаю! .. Тогда он и не педик вовсе! Значит, делаем так: надеваем на Ромку парик, мажем ему губки, глазки - все как полагается - и засылаем его на какой-нибудь тусняк, где будет Кордон. Там Ромка его склеивает, они на глазах всей публики сваливают, а потом нашего голубого друга находят где-нибудь в подворотне с вывернутыми карманами и с дыркой в черепе! Ну как?!
- А что, мне нравится! - ухмыльнулся Пчела. - И на нас никто не подумает, и Кордона обосрем напоследок!
- На премьере! - пробормотал Саша. - Это можно сделать на премьере ... Вот только ...
- Что - только? - переспросил Шмидт.
Мрачный Белов с сомнением покачал головой:
- Дырка в черепе мне не нравится - слишком легко для этой паскуды ... А кроме ствола твой Рома что-нибудь в руках держал?
- Вообще-то он из молодых, да ранних, - кивнул Шмидт. - Может и перо в бок заправить, и петлю на шею ...
- Петлю! - злобно прищурившись, прохрипел Белов и с маху припечатал ладонью по столу. - Петлю гниде!
За столом повисла тягостная тишина - столь резкой реакции от Саши не ожидали. И как-то разом все невольно подумали о том, что судьба Андрея Кордона, резвящегося в эту минуту где-то на подмосковной даче со столь милыми его сердцу мальчиками, решена. И что отныне невидимые часы будут отсчитывать последние мгновения его беспутной жизни - мгновения, оставшиеся до его последней премьеры ...
- Ну что, все решили? - спросил, наконец, сумрачный Космос.
- Последнее ... - сказал Белов и поднял глаза на Шмидта. - Пусть твой человек перед смертью передаст ему от меня привет. Обязательно, понял?
- Понял.
- Вот теперь - все... - угрюмо вздохнул Белов. - Идите, пацаны, работайте ...
XXXV
На следующий день Саша отправился в больницу к Филу. Он не был у него уже довольно давно и поэтому остро чувствовал свою вину перед другом. Теперь, когда участь Кордона была решена, у Белова осталось только одно, но самое главное обязательство перед Филом - позаботиться о его выздоровлении.
Разговоры врачей о том, что надо ждать, что все возможное сделано и делается, его больше не устраивали. Деятельная натура Саши требовала каких-то решительных действий. Сегодня он намеревался самым конкретным образом переговорить с врачом, чтобы понять - что еще нужно сделать для скорейшего выздоровления Фила. Он готов был перевести его в любую другую клинику, отправить друга заграницу, выписать для него лучших специалистов хоть из Антарктиды!
В больнице его встретил лечащий врач Фила и, пряча глаза, пригласил в свой кабинет.
Разговор получился тяжелым. Доктор не стал тянуть резину и сразу выложил суть дела - никаких положительных сдвигов в состоянии его друга нет и, что хуже всего, нет никаких оснований рассчитывать на улучшение ситуации в будущем.
- Понимаете, фактически Филатов мертв, - негромко, но твердо говорил врач. - Функционирование его организма поддерживает система жизнеобеспечения, но жизнью, как вы понимаете, это назвать нельзя. Если б у нас оставалась надежда, можно было бы ждать и дальше, но…
- Короче, что вы предлагаете? - оборвал его помрачневший Белов.
- Александр Николаевич, такое положение не может длиться бесконечно, - доктор решительно покачал головой. - По закону, для того чтобы отключить больного от жизнеобеспечения, требуется согласие родственников, и жена Филатова фактически такое согласие дала. Но я хотел бы узнать и ваше мнение ...
Белый встал и, глубоко засунув руки в карманы, смерил молодого врача тяжелым взглядом.
- Знаете, доктор, я ни черта не понимаю в медицине, но одно я знаю точно: даже если у Фила не осталось ни одного шанса, ваша аппаратура жизнеобеспечения все равно будет работать. И мне плевать - можете вы назвать это жизнью или нет. Если моему другу не суждено поправиться, он умрет в вашей больнице. Но только от старости, ясно?!
Белов развернулся и, не попрощавшись, вышел из кабинета. Из машины он позвонил Борису Моисеевичу Боркеру - нейрохирургу, оперировавшему Фила. Оказалось, что молодой лечащий врач из больницы советовался с ним, прежде чем говорить с Тамарой и Беловым. И Боркер, в целом, его поддержал. Впрочем, в голосе опытного доктора Саша не услышал той абсолютной убежденности, которая была у его молодого коллеги.
- Как же так, Борис Моисеич, - нажимал на него Белов. - Ну неужели никакой надежды? ..
Врач замялся.
- Видите ли, Саша, мы ведь, в сущности, так мало знаем о человеческом мозге, что утверждать что-либо с уверенностью очень трудно ... Вот послушайте. В шестьдесят втором году, сразу после института, я работал на зоне под Котласом, и там у меня имел место быть один прелюбопытнейший случай. Зек пытался бежать на машине, которая привезла в лагерь продукты. У него, понятно, ничего не вышло - врезался в стальной шлагбаум, и все. А шофер этой машины подбежал к зеку и пробил ему голову этой, как ее ... монтировкой. Она вошла в левый висок, а вышла справа за ухом. Мне принесли бедолагу прямо с этой самой монтировкой в голове. Я мельком его осмотрел - травма тяжелейшая, признаков жизни не подает - и велел отнести его в морг. К вечеру за трупом пришла машина, и тут вдруг обнаружилось, что зек-то жив! Перевели его в больничку - помирать, а он возьми и выживи! Его и лечить-то толком не лечили - нечем было, - но он выкарабкался и восстановился почти полностью. Только ногу стал приволакивать и . немного ухудшилось зрение. Вот так, Саша... Надеюсь, я ответил на ваш вопрос?
- Да, Борис Моисеич, вполне. Спасибо вам ... - Белов выключил мобильник и поехал домой.
XXXVI
В просторной гостиной дома Беловых был накрыт чайный столик. Пара изящных чашек на тонких фарфоровых блюдечках, высокий чайник с длинным и узким носиком, хрустальная вазочка с печеньем, открытая коробка конфет - все это стояло нетронутым. Чай в чашках давно остыл и успел подернуться мутноватой пленкой.
За столом, на низеньком диванчике, плечом к плечу сидели Оля Белова и Тамара Филатова. Тамара плакала - и уже, судя по всему, давно. Теребя в руках совершенно мокрый платок и ежесекундно всхлипывая, она потерянно бормотала:
- Вот я сижу, сижу... и на него смотрю... Час смотрю, два смотрю - не шелохнется... У него щетина... Господи, у него даже щетина поседела! Я Бога молю, чтобы он очнулся... Я бы ему ребеночка родила... - и она не выдержала, зарыдала в голос, горестно качая головой. - Никаких надежд не остается... Никаких, Оля, никаких... Все...
- Предыдущая
- 29/30
- Следующая
