Золотой шанс - Кренц Джейн Энн - Страница 39

• Предыдущая
• 39/77
• Следующая

– Хорошо, – согласился он. – Послезавтра.

– Не забудьте об ужине у Элеанор завтра вечером, – добавил Рид, нажав на акселератор.

Десять минут спустя Рид вошел в дом и принялся искать Хилари. Он нашел ее в кабинете, которым прежде пользовался только он сам. Находясь в комнате, он понял, что в широком окне видна часть дороги из бухты. «Интересно, – подумал он, – видела ли Хилари, как Ник с Филой возвращаются с пляжа».

– Привет, Рид. – Хилари подняла голову от документа, который изучала. Она откинулась на спинку стула и улыбнулась. – Ты что-нибудь хочешь?

– Просто хотел сказать тебе, что в три часа у меня игра.

– Хорошо. Я скажу горничной, чтобы та соответствующим образом спланировала ужин. Ник будет ужинать с нами?

– Не думаю. – Рид посмотрел на красивую, безукоризненно выглядевшую женщину, которая приходилась ему женой. Волосок к волоску. Безупречный макияж. Она была воплощением женственности и элегантности.

Затем ему вспомнилась Фила, взъерошенная и раскрасневшаяся, немного смущенная и счастливая. Лайтфут не мог представить себе, чтобы Хилари могла так выглядеть. Он был абсолютно уверен, что Ник тоже не смог бы представить ее себе в таком виде.

Его сын определенно не нашел чего-то важного во время своего неудавшегося брака и, похоже, начал отыскивать это в своих отношениях с Филой Фокс.

На следующий вечер Элеанор председательствовала за ужином с элегантной непринужденностью женщины, всю свою жизнь пытавшейся культивировать тонкое искусство официального развлечения.

Фила рассматривала множество приборов и бокалов на столе и чувствовала себя как солдат перед боем и молча пообещала себе, что не оплошает. Она была образованной женщиной, которая, хотя и не воспитывалась в обстановке высшего общества, каким-то образом научилась отличать вилку для морских продуктов от салатной. Она не оплошает.

Филадельфия не собиралась позволить Элеанор унизить себя, особенно после того, как начала подозревать, что это было единственной целью этого ужина. Хозяйка с застывшей улыбкой сидела на дальней конце невероятно длинного стола над морем уэджвудского фарфора, шеффилдского серебра и уотерфордского хрусталя. Фокс знала, о чем та думает: Элеанор пыталась использовать эту возможность, чтобы продемонстрировать, как неуместна была здесь Крисси и как неуместна Фила.

Филадельфия была очень рада, что подруга рассказывала ей о Уэджвуде, и Шеффилде, и Уотерфорде. Это позволило ей легче отнестись к тому, что этими изделиями уставлен весь стол перед ней. «Я просто представляла, что все это пластмассовое», – говорила Крисси.

– Насколько я понимаю, ты работник социальной сферы, милочка, – сказала Элеанор, аккуратно отделяя кусочек от филе палтуса, лежавшего на ее Тарелке. – Как ты познакомилась с Крисси?

– Я встретила ее в приюте, куда меня направили, после того как умерла моя бабушка.

– Твоя бабушка? То есть ты не была брошенным ребенком?

– Вы имеете в виду, как Крисси? – Фила лучезарно улыбнулась, увидев, как блеснули глаза Элеанор. – Нет, мне повезло гораздо больше. Мои родители заботились обо мне, но они оба погибли, когда были совсем молодыми. Мать моего отца взяла меня к себе и воспитывала, пока мне не исполнилось тринадцать лет.

Рид с любопытством поднял глаза от своей рыбы.

– А как погибли твои родители?

– При аварии вертолета в Южной Америке. Вертолет сбили.

– Сбили? А какого дьявола они делали в Южной Америке? – спросил Лайтфут-старший, не обращая внимания на то, как Элеанор нахмурилась, услышав из его уст проклятие.

– Они помогали индейцам, за которыми постоянно охотилось и которых уничтожало собственное правительство. Местные власти заявили, что вертолет сбили коммунистические мятежники, но все знали, что это сделали государственные формирования. Это ни для кого не было секретом.

Ник прищурил глаза.

– Твои родители постоянно этим занимались?

– Ты имеешь в виду, помогали людям, как, например, этим бедным индейцам? – Фила подняла свой бокал с водой, осознавая, что хрустальный бокал имеет форму бриллианта. – О да. Они честно, как могли, помогали тем, кому повезло меньше, чем им. Ездили по всему миру, представляя фонд «Свободное будущее». Вы слышали о нем?

Рид издал громкий стон, а Ник, сдерживая улыбку, поднял брови. Дэррен покачал головой, Виктория вздохнула. Хилари ухмыльнулась, а Элеанор шикнула на них и быстро подала блюдо со спаржей.

Филе понравилась их реакция.

– Ага. То есть вы о нем слышали.

– Анархическая леворадикальная группа, которая приносит одни неприятности и сует свой нос туда, куда не следует, – заявил Рид, набрасываясь на спаржу. – Финансируется горсткой лицемеров, которым не хватает ума понять, что они просто-напросто дураки.

– Вы называете моих родителей коммунистическими дураками? – очень тихо спросила Филадельфия, готовая броситься в бой.

Рид наконец обратил внимание на выражение ее глаз и что-то пробормотал под нос.

– Мне очень жаль, что так случилось с твоими родителями, но не жди, что я могу примириться с такой организацией, как этот самый фонд «Свободное будущее». Они просто горстка восторженных дикарей, и это понимают все, у кого есть хоть крупица здравого смысла.

– Я и не ждала, что вы можете принять этот фонд. Это было бы уж слишком, учитывая ваши до смешного узкие взгляды, но я бы хотела, чтобы вы проявили некоторое уважение по отношению к моим родителям. Они умерли, сражаясь за то, во что верили, и мне кажется, даже Лайтфут мог бы это оценить.

– Я уверена, Рид не имел в виду ничего плохого, – успокаивающим тоном произнесла Хилари.

– Конечно, нет, – подтвердила Элеанор. – Возьми себе еще спаржи, милочка. Она из Вашингтона. В это время года спаржа превосходна.

Дэррен задумчиво посмотрел на Филу.

– А ты путешествовала вместе с родителями, когда была маленькой?

– Нет, я оставалась с бабушкой. Те места, куда пришлось ездить моим родителям от имени фонда, как правило, были опасными.

– Я уверена, что твои родители желали только добра, – серьезно проговорил Ник. – Но, по моему мнению, им не следовало ездить по всему миру и рисковать своей головой, когда у них росла дочь, которую нужно было воспитывать. Их первым приоритетом должна была быть ты.

Фила, которой в моменты глубокого одиночества эти предательские мысли тоже приходили в голову, окончательно рассердилась.

– У них было право поступать так, как им подсказывала совесть. Если бы никто так не делал, наш мир был бы гораздо хуже, чем есть сейчас.

– Я согласен с Ником, – неожиданно проговорил Дэррен. – Когда ты родилась, твои родители были обязаны подумать о твоем будущем. И первым долгом оберегать тебя, а не горстку незнакомцев.

Виктория кивнула. Глаза ее потемнели.

– Мне кажется, это очень печально, что ты оказалась предоставлена самой себе, потому что твои родители занимались тем, что спасали других.

– Вы все так проникновенно высказываетесь по этому вопросу только потому, что не одобряете того, чем занимались мои родители. Я уверена, если бы я сказала, что мой отец служил в вооруженных силах и ездил в горячие точки по всему миру по заданию великих добрых Соединенных Штатов, вы бы дружно согласились, что это был его долг.

Рид поморщился.

– Это совершенно другое дело.

– Ну вот вам и лицемерие налицо, – победоносно улыбнулась Филадельфия и подняла свою вилку над столом в направлении Рида. Свисавшая с вилки спаржа закачалась в воздухе. – У вас не все в порядке с логикой. Мои родители делали то, что считали своим долгом. Как если бы они были военными.

– Есть одно важное отличие, – заметил Ник. – Если бы твой отец служил в армии, твоя мать скорее всего сидела бы с тобой дома. Ты бы не потеряла сразу обоих родителей.

– То есть ты имеешь в виду, что женщинам не должно быть разрешено служить в армии? Похоже, ты один из этих женоненавистников, которые считают, что женщины не должны занимать военные посты. – Фила так выразительно высказала свое замечание, что спаржа соскочила с ее вилки и упала на стол.

• Предыдущая
• 39/77
• Следующая