Волшебные перья Арарахиса - Якубенко Александр Владимирович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/39
• Следующая

— Таким образом, нанесен еще ущерб государственному имуществу, — подытожил прокурор. — Запиши это! — обратился он к маленькому писцу, который подробно все записывал, по временам бросая на нас сочувственные взгляды.

— Что ты можешь добавить? — обратился Устрашитель ко второму жандарму.

— Я думаю, ваше сиятельство…

— Высокопревосходительство! — поправил прокурор.

— Я думаю, ваше превысокоходительство, что у разбойников есть какое-то новое страшное оружие, из которого они по нам выпалили!

— Верно! — радостно закричал прокурор. — Писец! Запиши! Необходимо узнать у подсудимых секрет нового оружия! Оно поможет нам на войне против наших дорогих, любимых соседей!

— Это все, что ты хотел добавить? — снова обратился прокурор ко второму жандарму.

— Все! — браво ответил жандарм. И так щелкнул каблуками, что чуть не свалился с ходулей, на которых еле стоял.

Устрашитель победным взором оглядел собравшихся и обратился к хозяину гостиницы:

— Презираемый гражданин Финик! На что вы жалуетесь?

— На все жалуюсь! — захныкал Финик. — Трактир плохо посещают! Печка испортилась — дымит! Пандорочка меня колотит! Вчера соседская собака слопала кусок мяса!..

— Я вас не об этом спрашиваю! — раздраженно прервал Финика Устрашитель. — На что вы жалуетесь по настоящему делу?

— Да я по-настоящему жалуюсь!.. Несчастная у меня жизнь! — И Финик снова залился слезами.

— Стражники! Приведите пострадавшего в чувство! — приказал прокурор.

Один из стражников стукнул Финика палкой по голове, после чего у трактирщика выскочила на затылке новая шишка.

— Вот эти, — сказал приведенный в чувство Финик и указал на нас, пытались нас убить и ограбить. Они испортили музыкальную машину. Машина после их разговоров отказывается теперь играть наши веселые песни. А потом эти разбойники убежали из гостиницы и не заплатили за ночлег и ужин. Они увели моего слугу Пиксочку, несмотря на то что он отчаянно сопротивлялся. Они обстреляли нас с женой взрывчатыми веществами и развели в доме колючих клопов. Теперь мы полные инвалиды. Ходить не можем! Есть не можем! Возместите нам убыыыыыытки! — заревел в голос Финик.

— Прекратить плач! — крикнул прокурор.

Финик прикрыл ладонью затылок и немедленно осушил слезы.

— Что вы можете добавить к показаниям мужа? — обратился Устрашитель к Пандоре.

— Што ешше шкажать… — зашамкала Пандора. — Пропали мои жубки, пропали мои паршивенькие! Оштались в картошке!

— Все? — спросил прокурор.

— Вше, вше! Што ешше шкажать?

Пандора обернулась, показала нам язык и погрозила кулаком.

— Ваше величество! Предоставляю вам слово для вынесения приговора! сказал прокурор.

— Как это — ему слово? — крикнул я. — А я?.. А мы?.. Где же защитник?.. Мы должны оправдаться! Все это неверно! Мы будем жаловаться!

— По законам Верзилии обвиняемые не имеют права жаловаться. И тем более — оправдываться! — разъяснил Устрашитель. — Раз вы обвиняемые, значит, уже виноваты!

— Пришельцы! Слушайте мою волю! — громовым голосом произнес Долговязый Верзила VI. — Вы пытались сеять смуту среди скверного и ненавидящего меня народа. Вы совершили дерзкое покушение на жандармов моей пограничной стражи. Вы причинили тяжкие увечья доктору грабительских наук, кавалеру ордена Великого Свинства Финику и его презираемой жене Пандоре. Вы обидели семью гнуснопочтенного торговца Шницеля. Вы признали себя виновными в указанных выше добрых делах. А если и не признали, — это все равно. Я еще вчера признал вас виновными! За все ваши благодеяния, я приговариваю вас к пожизненным каторжным работам!

Мы попытались возразить, но стражники зажали нам рты.

После объявления приговора в зале воцарилась тишина. Писец записывал тронную речь короля. Писал он не слишком прытко, и все должны были ждать, пока он не закончит.

Во время речи короля я никак не мог понять, откуда у тщедушного уродца такой низкий, громыхающий голос. Прямо как у могучего великана!

Были и другие непонятные вещи. Губы короля часто двигались не в такт словам. Иногда слова кончались, а губы продолжали шевелиться. Случалось и так, что король не успевал открыть рот, а из репродуктора раздавался густой, урчащий бас.

«Может быть, король учился чревовещанию? Или за спиной у него говорит кто-нибудь другой», — подумал я.

Были озадачены и мои товарищи.

Разгадать загадку попытался Фунтик.

Рассеянный стражник, охранявший нашего профессора, не заметил, как Фунтик на своих коротеньких лапках побежал к трону. Добежал и исчез за ковром.

Через минуту Фунтик выбрался обратно. Он чихнул и довольно улыбнулся. Фунтик всегда чихал, когда делал какое-нибудь важное открытие. И когда был простужен — тоже.

После небольшой паузы король снова открыл рот:

— Имущество подсудимых, — раздался неожиданно тонкий голос из репродуктора, — подлежит кон-фискак-ции и пе-ре-бере-даче в короворолевскую казззз…

Дальше речь короля стала совершенно неразборчивой. Он открывал рот, как рыба, вытащенная из воды. А репродуктор верещал на высоких нотах:

— Тр… бр… бр… пи… пи… пи… пи…

Все ахнули. На губах у стражников появились улыбки, строго запрещенные в этой стране.

Побагровев от злости, король что-то сказал прокурору. Прокурор послушно полез под трон.

Спустя минуту Устрашитель выскочил из-за спинки трона, как Петрушка из коробки, и мигнул королю. Король приободрился и приготовился продолжать речь.

Но вместо королевского голоса из репродуктора раздался душераздирающий вой сирены. Все в зале оторопели.

Пограничные жандармы повернулись кругом и стукнулись лбами. Из глаз у них посыпались искры.

Финик и Пандора кинулись к дверям. Они бежали с быстротой, которой мог позавидовать любой чемпион мира. Куда девались все их недуги?!

Хандрила, которому Финик наступил по дороге на хвост, ринулся за обидчиком.

Угадай не мог равнодушно смотреть на мелькающие ноги. С громким лаем он устремился за бегущими.

Я схватил в охапку Фунтика и бросился за приятелями. Может быть, пользуясь суматохой, нам удастся бежать?

Часовые куда-то исчезли. Еще немного — и мы на свободе!

Нет, не судьба!

Пандора, запутавшись в ковровой дорожке, растянулась у самого выхода. О нее споткнулись Финик и два жандарма. Скоро около дверей барахталась «куча мала».

Пока упавшие поднимались, часовые вновь заняли свои места у дверей.

Стражники притащили нас к подножию трона.

Разгневанный король попытался сойти с трона, чтобы выключить сирену. Он сделал это так неловко, что выскочил из штанов. И повис на одной ходуле, зацепившись за нее трусиками.

Король висел на палке, болтая в воздухе короткими, кривыми ножками и яростно размахивая кулачками.

Как мы ни были расстроены неудачей побега, нам стало смешно. Мы захохотали во все горло. Смеялась Пандора, раскрыв беззубый рот. Хохотали как сумасшедшие маленький писец и стражники. Даже на губах Устрашителя зазмеилась неуважительная улыбка.

Мы сидим в верхней камере Красной Башни. Красная Башня — главная государственная тюрьма Верзилии.

Как только нас водворили в тюрьму, пришел Старший Стражник. Он объявил, что король изменил приговор.

Ввиду особой тяжести совершенных благодеяний мы приговариваемся к смертной казни.

Когда я это услыхал, сердце у меня упало.

Я взглянул на товарищей. Они держались мужественно.

Тогда я хлопнул себя ладонью по животу. Сердце вновь встало на свое место.

Постепенно мы пришли в себя, и я задал Фунтику вопрос, который не давал мне покоя:

• Предыдущая
• 17/39
• Следующая