Первый ключ - Мур Улисс - Страница 8

• Предыдущая
• 8/38
• Следующая

В голове у него зазвенел невидимый колокольчик тревоги, отчего Урсус Марриет невольно припомнил другой снимок, который случайно встречался ему в последние годы.

Дело в том, что кабинет директора школы со временем превратился в хранилище наследия одного старого фотографа из Килморской бухты — очень талантливого человека по имени Уолтер Гетц, который оставил весь свой фотоархив школе в надежде, что когда-нибудь его снимки займут достойное место в каком-нибудь музее.

— Но возможно ли такое? — задался вопросом Урсус Марриет, вставая из-за стола.

Он прошёл в смежную комнату, где находился поистине огромный деревянный стеллаж — картотека высотой в два метра и шириной в шесть.

Но директор школы на память знал содержание всех ящичков в этом стеллаже и сразу же прошёл к тому, где хранился архив школьных классов самых давних выпусков.

Он провёл рукой по наклейкам с разными датами по пятилетиям и задумался, на каком остановиться. Выбрав ящичек с надписью: «1963–1968», вытянул его, но передумал и выдвинул другой, с архивом ещё более давнего выпуска, 1957–1962 годов.

Он достал все пять голубых папок, обложки которых стали от времени тонкими, как шёлк, отнёс их на письменный стол и открыл папку 1957 года.

На внутренней стороне обложки перечислялись имена учеников, хотя и различного возраста, но учившихся в одном классе. Список составила их учительница, чья подпись стояла внизу: госпожа Стелла.

— Поистине бессмертная старушка… — проговорил директор, подумав о том, что эта полная сил учительница трудится даже спустя полвека.

Директор школы прочитал вслух имена всех двенадцати учеников:

—  Клитемнестра Бигглз (провалилась на экзамене), 12 лет; Феникс Смит, Фиона Джиггз, Марк Макинтайр, Мэри Клу, Мэри-Элизабет Форрест, Питер Санди, 11 лет; Виктор Вулкан и Джон Боуэн, 10 лет; Леонардо Минаксо, Элен Клу, 7 лет; Питер Дедалус, 6 лет.

Потом перебрал другие бумаги в папке и извлёк общий снимок учеников этого класса. Он был сделан в Черепаховом парке в июне 1957 года.

Вот госпожа Стелла, весёлая и слегка встревоженная. Слева от неё стоят бок о бок, выпрямившись, с невозмутимым выражением лица, двенадцать учеников в серой форме. И самый последний…

— Это же он! — воскликнул директор и схватил лупу.

Самый низенький в классе ученик — а это мог быть только Питер Дедалус — держал за руку самую высокую ученицу и второгодницу Клитемнестру Бигглз.

— Странно, она единственная из всего класса провалилась на экзаменах, а потом уехала из Килморской бухты и стала учительницей в другом городе…

Справа от Питера стоял плотный крепыш — юный Вулкан. И смотрел он отнюдь не на фотографа, как все, а на сплетённые руки Питера и Клитемнестры.

Директор перевёл взгляд дальше: вот совсем юный и неузнаваемый отец Феникс, задолго до того, как осознал своё предназначение. В обнимку с ним стоял Леонардо Минаксо.

— Вот, оказывается, кто этот неизвестный третий приятель, — обрадовался директор и улыбнулся.

Здесь на плече Леонардо тоже видна была чья-то рука, и на самом краю снимка, обрезанного, как было принято в те времена, волнистой линией, виднелась половина лица какого-то мальчика не в школьной форме, а в коротких штанишках и белой рубашке.

— Вот это называется память… — порадовался за себя директор, положив рядом оба снимка, чтобы сравнить.

Он перевернул снимок класса и быстро сосчитал подписи учеников: тринадцать. На одного больше, чем должно быть.

Директор школы взял карандаш и стал вычёркивать имена.

— Нестор! — воскликнул он, когда выяснил, кому принадлежит лишняя подпись. — Но как оказался Нестор на этом снимке?

Впервые в жизни Джейсон использовал в качестве записной книжки камень. Потому что это был именно камень — прямоугольный кусок туфа, похожий на поднос.

Бальтазар ключом нацарапал на нём маршрут, по которому следовало пройти, чтобы попасть в Ботанический сад брата Фалена.

Ребята прошли вдоль галереи с красивыми арками и тонкими колоннами. Луна кое-где побеждала мрак. За галереей они увидели высокую каменную ограду, заросшую плющом, за которой находился Ботанический сад.

К небольшой и, разумеется, открытой дверце в этой ограде вела верёвочная лестница. Поднявшись по ней и проникнув в сад, ребята оказались в тени огромных деревьев с кривыми ветвями и крохотными листиками, похожими на монеты. Тут оказалась целая роща вековых олив.

—  В оливковой роще направо. Четвёртая дверь, — прочитал Джейсон и отбросил камень в сторону. — Ну, наконец-то добрались!

Удар камня о землю очень рассердил Дагоберто, который в ту же секунду исчез в зарослях плюща на стене, быстро поднявшись вверх с помощью своей верёвки.

— Больше никогда не делай так! — сердито сказал он, когда убедился, что шум никого не потревожил, и снова спустился на землю.

На другом конце оливковой рощи находилось здание, залитое лунным светом и покрытое тёмными пятнами плюща.

Четвёртая дверь в этом здании вела в холл, откуда открывался проход в комнату, освещённую свечами.

— Брат Фалена? — позвал Дагоберто, входя. — Есть тут кто-нибудь?

— Проходите, проходите… — негромко прозвучал откуда-то мужской голос.

Джейсон и Дагоберто вошли в комнату, а Джулия осталась снаружи, держа факел, который взяла у Чёрного Висячего Замка.

— Иди с ним, а я пожду вас тут, — сказала она брату явно насторожённым голосом.

Неподалёку оказалась скамейка, и девочка присела на неё в ожидании, слыша, как удаляются шаги Джейсона и маленького воришки.

— Тсс! — вдруг услышала Джулия.

Она подняла факел и протянула его вперёд, но никого не увидела.

— Тсс! — послышалось снова.

Теперь девочка поднялась.

— Кто здесь? — сказала она, глядя в темноту. — Кто здесь? Есть тут кто-нибудь?

— Сюда! — ответил ей тихий голос.

— Сюда — это куда?

— Сюда! Вперёд!

Джулия стояла в полной растерянности: кроме травы, оливковых деревьев, заросшей плющом стены и звёздного неба, она больше ничего не видела вокруг. Факел горел ровно и спокойно.

— Я не вижу тебя, — проговорила Джулия. И прибавила: — Покажись!

— Охотно показался бы, да не могу! — ответил тихий, слабый голос. Казалось, говорит старик. — Я в водосточном люке у твоих ног.

Тут только Джулия обнаружила, что совсем рядом, у её ног, действительно находится решётчатый люк.

Голос человека, разговаривавшего с ней, доносился именно оттуда. Девочка поднесла факел ближе и испугалась, увидев чьё-то лицо.

— Кто ты такой? — спросила она, наклонившись.

— Меня зовут Ригоберто… Я вор, живущий в канализации. Не знаю, что рассказал вам с братом Дагоберто, — продолжал он, — но предупреждаю… — Он высунул из-под решётки указательный палец. — Предупреждаю: будь осторожна, не доверяй ему! Этот маленький воришка — лгун и очень ловкий обманщик!

— А почему я должна верить тебе?

— Потому что я говорю правду! — ответил Ригоберто вполголоса и замолчал. А потом ещё тише прошептал: — Они идут!

И действительно, Джулия увидела, что из дома брата Фалены вышли Дагоберто и Джейсон, причём не одни. Когда Джулия снова посмотрела на решётку, вор исчез.

Вместе с Джейсоном и Дагоберто из дома вышла высокая и стройная девушка, которая назвалась Афиде, помощницей брата Фалены.

— Мой хозяин уже давно спит, — сказала она. — Но кажется мне, я знаю, кого вы ищете.

— Отлично! — воскликнул Джейсон, посмотрев на Джулию.

— Если не ошибаюсь, этот человек живёт недалеко отсюда, — продолжала Афиде. — Недавно он приходил навестить брата Фалену и увёл у него Цан-Цан, помощницу; только не спрашивайте, как это получилось. И с тех пор брат Фалена не слишком расположен к нему…

— Блэк Вулкан… — проговорил Джейсон. — Что он с ними делает, с женщинами?

— Брат Фалена выбрал меня в новые помощницы, — объяснила Афиде. — Моя обязанность состоит в том, чтобы помнить расположение всех факелов в крепости и согласовывать работу тех, кто их зажигает, гасит и чинит. Это довольно сложно, потому что во время некоторых особых празднеств одни места в крепости должны оставаться в темноте, а другие, наоборот, требуют яркого освещения. А кроме того, иногда факелы нужно заменять — те, что гаснут без всякой причины, вот такие дела…

• Предыдущая
• 8/38
• Следующая