Клин - Буторин Андрей Русланович - Страница 67

• Предыдущая
• 67/71
• Следующая

Я невольно отпрянул, налетев при этом на Серегу. Но тот, по-моему, даже не заметил этого. Его лицо окаменело, неподвижный взгляд был устремлен на мертвецов. И я увидел в нем столько боли, что мое сердце заныло от жалости к брату.

— Ты их знал? — тихо спросил я.

— Да, — тоже очень тихо ответил Сергей. — Андрюха Кожухов и Витька Болотов. Ростовчанин и ленинградец. Все время ругались между собой, спорили, где лучше жить — на юге или на севере. А теперь вот… — Брат скрипнул зубами и повернулся к нам. — Бандиты все-таки здесь. Будьте начеку. Оружие держать наготове.

Ничего этого он мог бы и не говорить — мы и так были уже и начеку, и наготове, сразу догадавшись, чьих рук это дело.

Сергей выключил свет и аккуратно, словно опасаясь разбудить спящих товарищей, прикрыл дверь.

Затем он жестом велел нам оставаться на месте, а сам осторожно подошел к двери напротив и прислушался. Вскоре он махнул нам рукой, призывая следовать за ним, и прошел к проему в правой стене в конце коридора.

Подойдя туда, я увидел, что это был еще один коридор, но настолько узкий и низкий, что больше напоминал нору. Даже мне пришлось бы идти по нему согнувшись, а уж Сереге — тем более. Причем бок о бок даже вдвоем по нему пройти было бы невозможно, только цепочкой друг за другом. Освещения в этом «аппендиксе» не оказалось, поэтому было совершенно неясно, заканчивается ли он тупиком через несколько шагов или тянется на десятки метров.

— Что это? — спросила Анна.

— Аварийный выход, — скривил губы Сергей. — По правилам пожарной безопасности полагался, вот и вырыли. Правда, делали наспех и кое-как, и он в итоге обвалился. Сейчас, думаю, по нему тем более не стоит далеко забираться.

— И зачем ты нас сюда привел? — поинтересовался я.

— Вы со Штейном останетесь тут, а мы с Анной наведаемся на центральный пульт.

— Почему?!.. — возмущенно зашипел я.

— По кочану, — буркнул Серега. — Потому что я так сказал.

— Матрос, — царапнул по нему неприветливым взглядом Штейн, — не надо так. Пусть вместо меня останется Анна, а мы с тобой пойдем. Я понимаю, что ты мне перестал доверять, что все вы перестали мне доверять, но я… В общем, я прошу у вас прощения за то, что повел себя как скотина, это была истерика… Обещаю, что больше такого не повторится. Звучит, конечно, по-детски, но, поверьте, я говорю совершенно искренне. Верите?..

— Но-но-но!.. — выпятив грудь, поперла на ученого Анна. — Верю, не верю, плюну, поцелую… Я тебе сейчас так останусь! Ты у меня сейчас так пойдешь!..

Сергей, резко, почти грубо схватив девушку за плечи, остановил ее и сказал Штейну:

— Андрей, я тебе верю, но твое поведение здесь ни при чем. Просто Анна более опытный боец, а там нужно будет действовать очень быстро, не раздумывая, на интуиции. У вас с Фёдором таких навыков пока нет. А идти всем — только мешать друг другу; там будет довольно тесно. Причем вы будете здесь не просто прятаться, а находиться в засаде. Если бандиты выскочат в коридор — сразу стреляйте. И еще раз напоминаю: далеко не заходите, может засыпать.

— Если мы будем в засаде, зачем же нам лезть далеко?.. — буркнул я, недовольный решением брата. И в то же время я понимал, что он, как всегда, прав. От этого почему-то стало еще обидней.

Я отвернулся и стал невольно смотреть вглубь «противопожарной норы». И чем дольше я это делал, тем больше мне казалось, что в дальнем конце этой подземной кишки отнюдь не сплошная темнота. Но поскольку быть этого не могло в принципе, я списал свое «открытие» на результат усталости и нервного напряжения. Проще говоря, я решил, что призрачный «свет в конце туннеля» мне просто мерещится.

Между тем брат и Анна отправились в свою опасную вылазку, и я счел более правильным не пялиться в темноту, изображая обиженного, а делать то, что нам со Штейном было поручено, — сидеть в засаде, ожидая появления в коридоре бандитов. Должен сказать, что после извинений ученого мое хорошее отношение к нему восстановилось, поэтому находиться с ним рядом мне более ничего не мешало.

А вот его, похоже, продолжала мучить совесть. Штейн переминался с ноги на ногу, стараясь не встречаться со мной взглядом, а потом выдавил, назвав меня настоящим именем:

— Видишь ли, Федя…

Однако что именно я должен был видеть, я так и не узнал. Послышались выстрелы. Я и так-то плохо разбирался в оружии, а уж по звуку вообще не умел отличить одно от другого, поэтому понять, кто именно стреляет, я не мог. Впрочем, если бандиты были вооружены «калашами» или «тээрэсками», то эта задача не имела решения вовсе.

Я высунул ствол автомата, а следом за ним и голову в коридор. Штейн вылез туда весь — из-за меня ему ничего не было видно. Я потянул его за локоть назад, и как раз в этот момент распахнулась дверь, за которой находились Серега с Анной и откуда до сих пор раздавались короткие очереди.

Из-за двери выскочил бородатый мужчина в черной куртке. Сначала мне даже показалось, что это каким-то образом ожил и отрастил себе ноги покойный Картон — так этот тип был похож на него. Но разглядывать его мне было некогда, да не особенно-то, честно говоря, и хотелось. Впрочем, позировать бандит тоже не собирался. Вместо этого он достал гранату, выдернул чеку и размахнулся, чтобы швырнуть ее в дверной проем. Признаться, я даже оцепенел от изумления: неужели этот придурок не понимает, что от взрыва погибнут и его друзья-товарищи?!.. А может, все он прекрасно понимал, но своя шкура была ему куда дороже всех остальных.

Каюсь, мое замешательство едва не стоило жизни и Сергею с Анной. И хорошо, что я не успел затянуть в туннель Штейна. Ученый не стал долго рассуждать, а просто взял и выстрелил в бандита. Жаль только, что не попал. Но его выстрел все же возымел действие — бородач не стал кидать гранату в открытую дверь, как собирался до этого, а швырнул ее в нас.

И вновь первым среагировал Штейн. Ученый прыгнул на меня, и мы кубарем влетели в туннель. Но что с того!.. Лежа на холодном бетоне, я увидел, как граната упала и завертелась как раз напротив прохода — всего лишь в паре шагов от нас. Не буду говорить, что вся моя недолгая жизнь пронеслась у меня в тот момент перед глазами — все это полная чушь и красивые слова. Я лишь, не в силах пошевелиться, смотрел и смотрел на эту гранату, которая продолжала крутиться медленно-медленно, словно нехотя, через силу, и в голове моей глухо пульсировала одна только фраза: «Вот и всё… Вот и всё…»

Честное слово, мне показалось тогда, что прошло очень много времени — полминуты, а то и больше. Казалось, можно было встать и не то что убежать, а просто-напросто уйти от этой гранаты в безопасное место, но я и впрямь будто окаменел, завороженный ее демоническим вращением. И потом, на самом деле столько времени пройти никак не могло — запал гранаты горит секунд пять. Но тогда я ни о чем подобном не думал, да и ни о чем другом тоже, кроме упомянутого «вот и всё». И когда заметил мелькнувшую надо мной тень, а вслед за ней ощутил навалившуюся на меня тяжесть, принесшую полную тьму, я был абсолютно уверен, что умер. Однако следующее мгновение я услышал оглушительный хлопок, от которого сразу заложило уши и который заставил меня вспомнить, что следствие не может опережать причину.

Наконец все встало на свои места. Я понял, что это была за тень и что это была за тяжесть. Просто-напросто Штейн, очень любящий жизнь ученый Андрей Камнерухов, подарил эту жизнь мне, накрыв меня своим телом.

Я быстро выбрался из-под него и хотел нащупать на его шее пульс, но моя рука погрузилась в сырое горячее месиво. Голова ученого была практически оторвана, и не было никакого смысла пытаться вернуть его к жизни. А чтобы его жертва не оказалась напрасной, следовало как можно скорее спасаться мне самому.

Конечно, можно было оставаться на месте, подождав, пока в проходе не появится враг, а потом расстрелять его в упор, но я был почти уверен, что тот, прежде чем сунуться в туннель, бросит сюда еще одну гранату. А потому я встал и побежал, или, скорее, шатаясь от легкой контузии, побрел вглубь туннеля. Туда, где до этого мне померещился свет.

• Предыдущая
• 67/71
• Следующая