Сказка о Лесном царе и Пионерском царстве - Баруздин Сергей Алексеевич - Страница 18
- Предыдущая
- 18/21
- Следующая
Мало того, что Лось включил в число бойцов отряда свою жену Лосиху, он сделал бойцом и своего сына, только что родившегося сына.
— Дети не должны отставать от взрослых, — объяснял Лось, — а особенно сейчас.
— Но ведь он маленький, — пытался возразить ему Лесной царь. — И потом мы все равно сильнее этих самых, как их, мышей… Мы и без вашего маленького сына…
— Для вас, дедушка, может быть, он и маленький, — пояснил Лось. — Вы люди, и вам это простительно. Но для нас с Лосихой он уже большой и твердо стоит на ногах.
Барсук тоже привел Барсучиху и детей. Русак — свою Русачиху и совсем юных двух мальчиков и двух девочек.
— Они уже вовсю бегают и, если надо, здорово барабанят передними лапами, — объяснил Русак.
Птицы, все, кроме кукушек, собрались в отряд полными семействами: зеленушки и дрозды, поползни и трясогузки, скворцы и галки, малиновки и синицы…
— Мы с женами и детьми! Мы все вместе! — галдели они. — Мы не можем иначе, дедушка! Вы же сами говорили… Так мы!.. Вы же говорили?
— Я говорил, — признавался Лесной царь. — Пусть будет, как вы хотите!
Олимпиаде было грустно и чуть-чуть скучно. Нет ее октябрят, но что поделать. Нет Вас-Сима, но что поделать. Плохо, что нет даже Главнокомандующего, Лесного царя, Водяного, дедушки, Лес-Водыча, как называет его Вас-Сим. Он ушел вместе с Вас-Симом провожать Второй и Третий отряды.
А ведь Лесной царь по совместительству и ее комиссар. Уж лучше бы он был просто ее комиссаром! Комиссар мог бы ее вдохновить, воодушевить сейчас! Комиссары всегда и во все времена именно так и поступали.
А она осталась одна. Не считая, конечно, лосей, барсуков, зайцев и птиц, которым строго-настрого предложили вести себя тихо.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Кузя, Биба, их отряд и комары, которые всем мешают. Маленький бугорок, который звался Большой горой, и наступление противника. Умница Биба.
Река и плотина с искусственным прудом остались далеко позади и чуть левее.
Позади остался и лагерь. Позади и чуть левее — колхоз. Председатель его стал комиссаром в отряде Второго отделения под началом бывшего солдата, а ныне сторожа Кошечкина.
Впереди за маленьким бугорком находились Старые амбары.
Там был противник. Оттуда его ждали. Сейчас, когда совсем рассвело, Старые амбары были достаточно хорошо видны.
— Амбары видите? Вот те Старые? — спросили у Кузи и Бибы Лесной царь и его комиссар Вас-Сим.
— Видим! Ясно видим! — доложили Кузя и Биба.
— Хорошо!
Но мы не видим другого! Большой горы не видим! Ведь Старые амбары должны быть за Большой горой! — сказали Кузя и Биба.
— А вот этот маленький бугорок рядом с рощицей видите? — спросил Лесной царь.
— Видим! Еще бы!
— Так вот этот маленький бугорок и есть Большая гора, — объяснил Лесной царь. В конце концов для маленьких мышей, может, это и так.
— Все ясно! — доложил Кузя.
— Так точно! — поддержал его Биба.
— Вы уходите! За нас не беспокойтесь! Идите! Мы все знаем! — вразнобой высказались рядовые бойцы октябрятского разведывательного отряда.
— Тогда, пожалуй, и верно, товарищ Лес-Вод! — сказал Вас-Сим.
— Значит, в случае чего — главный сигнал! — напомнил Лесной царь. — Двойной свист! Не забыли?
— Никак нет!
— А свистеть вы тоже, оказывается, умеете? — спросил Вас-Сим.
— Кузя умеет хорошо, — сказал Биба, — а я пока только учусь. Хотите покажу? — И он вставил два пальца в рот…
— Не надо! Ни в коем случае не надо! — прошептал Вас-Сим. — Иначе нас могут понять неправильно и свои, и враги.
— Они прилично свистят, особенно Кузя, — сказал Лесной царь. — Я проверял. Но и у Бибы получается. Научится, обязательно научится.
Лесной царь и Вас-Сим дали последние указания и пошли назад, чтобы расположить Второй и Третий отряды, а потом занять место на наблюдательном пункте. Наблюдательный пункт был выбран удачно. И от лагеря рядом, и от штаба тылового обеспечения, что было особенно важно для Вас-Сима, и, главное, оттуда была отличная видимость на все отряды и даже на Старые амбары.
Разведка, как ей и положено, осталась одна. Впереди — враг, но его пока нет. Позади свои, но их, увы, не видно.
«Ничего, справимся», — решил про себя Кузя.
Появились комары. Они пищали, взвизгивали и отчаянно пикировали на лицо и даже сквозь одежду впивались в тело.
— Что это они? — удивился Кузя. — Делать им нечего!
Биба не решился вступать в пререкания с командиром, но заметил:
— Комары кровью питаются. Что же им делать?
— Ты прямо специалист по крови, — сказал Кузя. — В автобусе про клопов рассказывал, а сейчас про комаров. А Летчик что нам говорил?
— А что? — переспросил Биба.
— Что они их с воздуха опрыскивают и уничтожают, — напомнил Кузя. — Так почему эти еще живы?
— Значит, их не добили, — неопределенно пояснил Биба.
Кузя минуту подумал. Командир всегда имеет право подумать, а подчиненные его должны в это время ждать, что придумает командир.
— Ты, Биба, лучше работай в окопах, — посоветовал Кузя. — Пойди, поговори с людьми, объясни им задачу и ситуацию. Это… И потом им, по-моему, холодно…
— Иду, — моментально согласился Биба и бросился по окопу влево.
Кузе самому было не жарко.
Окопы октябрятский отряд не рыл. Конечно, можно было и вырыть, но в данной конкретной обстановке этого не потребовалось. Были старые окопы с минувшей, настоящей войны.
Если говорить откровенно, то Кузя и Биба жалели об этом. Ну, в самом деле, какая война без рытья окопов!
Но что поделаешь!
Биба пошел по окопам поддерживать бойцов, которым действительно было несколько холоднее, чем обычно в это время, когда они лежали под теплыми одеялами и спали.
А Кузя внимательно смотрел в бинокль. Странно, но никакого шевеления и возни в Старых амбарах не было. И ближе не было. Тихо. Так тихо, что очень хотелось спать. Забраться бы сейчас под одеяло и…
Пять часов или шесть? Позади, в колхозе, уже всерьез, а не спросонья, кричали петухи. Собаки вообще лаяли взахлеб, потому что хотели есть, а у хозяев пока руки до них не доходили. Сначала — корова, коза, гуси, куры, а собаки — уже потом. Так было и так будет всегда, но собаки никак не желали считаться с этим. Несправедливо! И светло было, как днем, только чуть мутнее — туман поднимался над травами и путался в стволах рощицы с маленьким бугорком, который называли Большой горой.
Как раз в эту минуту примчался Биба. Откуда-то из глубины окопа выскочил прямо на Кузю.
— Ты слышал?
— Что? Где?
— Да там, в траве! — Биба повернулся к окопу и крикнул: — Внимание! Подготовить оружие!
Биба был на седьмом небе от счастья. Конечно, Кузя — это Кузя, и он все знает, но вот сейчас оказалось, что и Биба — не такой уж дурак!
И Кузя понял это. Раз не отменил его команду, то понял.
Чтобы укрепить свое превосходство, Биба повторил:
— Ты слышишь? Это ж так здорово слышно. И без бинокля…
В душе Биба, конечно, завидовал Кузе: у Кузи есть бинокль, а у него нет…
— Не слышу, а что там слышно? — опуская бинокль, еще раз спросил Кузя.
— Да ты не смотри в бинокль! — посоветовал Биба. — Бинокль слишком далеко видит. Ты слушай! Они шуршат хвостами и даже усами по траве! Я слышу!
Без бинокля и Кузя услышал. Шелест травы за маленьким бугорком, что звался Большой горой, шелест, как при ветре, хотя никакого ветра не было. И еще — тихий, усиливающийся шум многих голосов, похожих и на писканье, и на свинячье хрюканье, и на многотысячное дыхание.
— Они! — сказал Кузя.
— Свисти! — сказал Биба. — Громче свисти, чтобы дедушка услышал!
Кузя сунул два пальца в рот. И Биба сунул два пальца в рот. Свистнули оба. И эхо разнесло этот свист вперед и назад, влево и вправо, по всему Пионерскому царству и по всем владениям подшефного колхоза.
- Предыдущая
- 18/21
- Следующая
