Нежный огонь любви - Кренц Джейн Энн - Страница 2
- Предыдущая
- 2/76
- Следующая
Через два квартала Расчет пошел немного медленнее.
— Ладно, кажется, ушли. Охранникам хватит работы в таверне. Не думаю, что они станут искать тех немногих, кому хватило ума вовремя свалить. Ну что, очухались?
Зельда кивнула:
— Да, конечно. У меня все хорошо. Благодарю за заботу, — для нее было привычнее, чтобы такие вежливые вопросы облекались в церемонно-официальные формулировки, но, помня, где находится, она постаралась приспособиться к непринужденной речи своего сопровождающего. — А вы? Вы… э-э… очухались?
— Угу. Уйдем с улицы. Тут рядом есть другая таверна, там обычно потише. Мы сможем перекусить. Я еще не обедал, а вы?
— Вообще-то нет, — ответила Зельда. — Сейчас только второй вечерний час, а я обычно ем в конце третьего.
— Да? Ну а я умираю с голоду. Ничто так не возбуждает аппетит почтальона, как высвобождение клиента из кабацкой драки. — Он подарил Зельде улыбку, которая заставила ее испытать непонятное смущение. — Ну, вы можете выпить нектара — или что вы там обычно пьете.
Зельда немного подумала.
— По правде говоря, я тоже проголодалась. Наверное, дело в незапланированной нагрузке.
Расчет снова улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Улыбка его была похожа на оскал.
— Возможно.
Зельда смотрела, как исчезает эта кровожадная ухмылка, и удивлялась, как мимика, рассчитанная на то, чтобы выражать смех и веселье, может быть абсолютно лишена того и другого. Внутри у нее все сжалось. Неудивительно, что их зовут «волками», решила она.
— К вашему сведению, хочу вам указать на то, что мы на Клеменции не пьем нектар
— Еще одна иллюзия разбита!
Но похоже было, что Расчет не слишком огорчился из-за этого. На таверне, к которой он подвел Зельду, была вывеска «Валентинка»— надо полагать, название она получила в честь главного портового города Возлюбленной. Вокруг названия шла виньетка в форме сердца.
Оказавшись внутри, Зельда с любопытством осмотрелась. Зал был залит мягким розовым светом, и в нем было гораздо тише и спокойнее, чем в той первой таверне. За уютными столиками не только пили, но и ели. Вдоль дальней стены шла стойка бара. В таверне было тепло, приветливо и достаточно чисто. Люди, как волки, так и голуби, по-прежнему предпочитали, чтобы их обслуживали люди же, так что таверна не была автоматизирована.
— Насколько я понимаю, здесь вам нравится больше?
Пока они стояли в дверях, Расчет внимательно смотрел на нее.
Ощутив в его вопросе сарказм, Зельда чуть покраснела.
— Да. Все, что мне нужно, — спокойно обсудить с вами мое дело.
— Подождите, пока я закажу еду. Я предпочитаю обсуждать дела за хорошим бифштексом. — Расчет впился взглядом в оказавшуюся неподалеку распорядительницу «Валентинки»и в конце концов привлек к себе ее внимание. Она взглянула на него, потом на Зельду — и, как только рассмотрела ее нарядное одеяние и царственную осанку, тут же кинулась к ней, рассыпаясь в извинениях:
— Извините, что заставила вас ждать, отанна. В той части зала есть очень уютный столик. Он в стороне. За ним очень тихо.
Зельда вежливо наклонила голову:
— Вы очень любезны.
Через секунду они уже сидели за столом. Возникший как по волшебству официант с неловким поклоном положил перед ними приборы.
— Приходится признать, что от вас есть некоторая польза, — заметил Расчет. — Меня так никогда не обслуживают. — Быстро просмотрев голографическое меню, он сделал свой выбор:
— Я собираюсь заказать бифштекс из торлы. Может, ваше присутствие заставит этих копуш приготовить его так, как я скажу. А вы что будете?
Зельда еще раз просмотрела меню, надеясь найти блюдо, в состав которого не входило бы мясо. Наконец она увидела голографическое изображение знакомого корнеплода и груды какой-то зелени. Она вежливо высказала свое пожелание официанту, который был настолько поглощен тем, чтобы не перепутать ее заказ, что ей в конце концов пришлось попросить его выслушать требования Расчета.
— Я хочу бифштекс. Большой. И пусть его приготовят на жаровне, а не в подогревателе. Понятно? И когда его подадут к столу, он должен быть слабо зажарен. С кровью, ясно?
Зельда постаралась спрятать свой ужас под маской спокойствия. Потом Расчет заказал две кружки дорогого эля «Роза Ренессанса»— и Зельда даже не успела сказать, что никогда его не пила! Ей было известно, что этот своеобразный темный и очень крепкий напиток изготавливается из смертельно ядовитых цветов. Слишком большая порция эля считалась опасной. В присутствии официанта ей удалось сохранять спокойный вид, но когда он деловито удалился, она вздохнула.
— Чувствуете себя обманщицей?
Расчет откинулся назад, вытянув под столиком ноги.
Он вот так же непринужденно развалился за столом, когда Зельда впервые его увидела. Ощущая собственную грациозно-сдержанную позу, она пыталась решить, садится ли когда-нибудь Расчет как принято. Пригнанный по фигуре серый летный костюм обтягивал его широкие плечи и мощную грудь. Костюм представлял собой обычную одежду пилотов и имел строгий покрой. Воротник у Расчета был расстегнут, рукава закатаны до локтя. Он был худощав, подтянут — и в то же время от него исходило ощущение спокойной силы, которое одновременно и беспокоило Зельду, и давало чувство уверенности и спокойствия. Брюки, заправленные в сапоги, плотно облегали его длинные ноги. Черные волосы недавно подстрижены: Зельда решила, что он занялся ими, как только совершил посадку после долгого перелета с Ренессанса. В мягком свете флюорокварцевой лампы Зельда могла хорошо рассмотреть его рангтановую портупею, которая была, несомненно, ручной работы. Возможно, Расчет сам вырезал эту прочную кожу, подумала Зельда и тут же, встряхнувшись, заставила себя ответить на его вопрос:
— Да, я чувствую себя обманщицей. Похоже, все думают, что я — голубка.
— Ну и пусть себе думают. Это ведь оказывается полезно, а?
— Кажется. — Зельда несколько мгновений смотрела на своего собеседника. — Но вы ведь сразу поняли, что я не голубка, да?
Он пожал плечами:
— Когда вы ко мне обратились, я не был пьян, так что успел хорошенько рассмотреть ваши глаза еще до того, как началась драка. Признаюсь, я нечасто встречался с голубями, но в глазах святош есть что-то… что-то особенное.
Зельда кивнула:
— Знаю. — Помолчав немного, она добавила:
— Знаете, голуби ненавидят это прозвище.
Невеселая усмешка Расчета, блеснув на мгновение, сразу же погасла.
— «Святоши»? Не может быть. Голуби по своему складу не способны что-то ненавидеть — тем более нечто столь незначительное, как прозвище.
— Вы правы, конечно. Мне следовало бы сказать, что они предпочитают, чтобы их не называли святошами.
— Тогда им не следовало бы быть такими чертовски безгрешными, — хладнокровно ответил Расчет.
Зельда начала было возражать, но он прервал ее взмахом руки:
— Хорошо, хорошо. Я беру свои слова обратно. Я не хочу с вами спорить. Если вы действительно с Клеменции и действительно всерьез хотите предложить мне какое-то дело. — Он помолчал минуту, и в глазах у него появилось странное выражение. — Вы ведь действительно с Клеменции? Вы не просто актриса или еще кто-то в том же роде?
— Я там родилась, — ответила Зельда и тут же устыдилась своего тона. Настоящие голуби стоят выше чувства гордыни. — Мои родители — голуби.
Расчет смотрел на нее с выражением, которое можно было бы принять за небрежный интерес, если бы не его холодный, оценивающий взгляд.
— Предрасположенность к Пути считается наследственной.
— Почти для всех вещей бывают исключения, отан Расчет. Боюсь, что я отношусь к их числу.
— Очевидно. Будь это не так, вы хлопнулись бы в обморок, когда пьяный рудокоп запачкал ваше стильное платье кровью.
Его справедливые слова заставили Зельду покраснеть. Ей хотелось бы считать, что она осталась относительно спокойной благодаря своей подготовке, но вынуждена была признать, что даже самый жесткий самоконтроль не спас бы настоящего голубя при той сцене насилия, которую она только что наблюдала.
- Предыдущая
- 2/76
- Следующая
